Хозяин Черного Замка и другие истории - Артур Конан Дойл

Его отъезд меня не опечалил, и я предполагал, что мы четверо более сблизимся друг с другом, что, разумеется, будет способствовать разъяснению волнующей меня тайны.

Приблизительно в четверти мили пути от Данкельтуэйта помещалась небольшая деревушка, имевшая одну длинную улицу и состоявшая из двух-трёх десятков коттеджей с черепичными крышами, церкви, до самой колокольни обвитой плющом, и неизбежного трактира.

В день отъезда Джона мисс Воррендер собралась с детьми на почту, я навязался проводить их. Копперторн, само собой, с наслаждением расстроил бы нам эту прогулку или отправился бы с нами вместе, но на наше счастье дядя Джереми пребывал в тот день в творческом настроении и не мог обойтись без услуг своего секретаря.

Прогулка была чудная, дорога пролегала в тени деревьев, слышалось беззаботное щебетанье птичек. Мы шли не спеша, болтая о разных разностях. Дети бежали впереди. Чтобы дойти до почты, нам надо было миновать трактир, о котором я упоминал выше.

Идя по деревенской улице, мы увидали толпу как раз против этого заведения. Толпа состояла из дюжины ребятишек обоего пола, в грязных рубашонках и юбках, нескольких простоволосых женщин и двух-трёх мужчин, по-видимому вышедших из трактира. В деревушке, вероятно, давно не помнили такого многочисленного сборища.

Мы ещё не разобрали, в чём дело, но дети пустились во всю мочь вперёд и скоро вернулись с новостями.

– Мисс Воррендер! – запыхавшись, вскричал Джонни. – Там стоит чёрный человек, прямо как из ваших сказок.

– Цыган, должно быть, – предположил я.

– Нет, нет, – решительно запротестовал Джонни. – Он ещё чернее, чем цыган. Правда, Мэй?

– О да, – подтвердила девочка.

– По-моему, нам следует пойти и посмотреть самим, – предложил я.

Говоря это, я взглянул на мою спутницу и был поражён её бледностью и лихорадочным блеском глаз.

– Вам дурно?

– Нет, нет! – возразила она, ускоряя шаги. – Идёмте, идёмте!

Когда мы дошли до трактира, нашим глазам представилось странное зрелище. Мне сразу же пришло на память описание малайца – потребителя опиума, встреченного ещё де Куинси на одной шотландской ферме. В центре группы йоркширских крестьян стоял человек с Востока гигантского роста, с изящным, гибким и грациозным станом, его полотняная одежда была покрыта пылью, а смуглые ноги обуты в грубые башмаки. Явился он, видимо, издалека и долго шёл пешком. Он опирался на длинную палку, устремив чёрные задумчивые глаза в пространство и не обращая на окружающую его толпу ни малейшего внимания.

Его яркий костюм и цветной тюрбан создавали странный, разительный контраст с прозаической обстановкой захудалой английской деревушки.

– Бедный мальчик! – задыхающимся от волнения голосом произнесла мисс Воррендер. – Он устал. И наверное, голоден и не может объяснить окружающим, что ему нужно. Я поговорю с ним.

И она обратилась к индусу на его родном языке.

Никогда в жизни я не забуду эффекта, какой произвели её слова. Не произнося ни слова, чужестранец склонился всем телом на пыльную дорогу и буквально распростёрся ниц перед моей спутницей.

Мне часто приходилось видеть в книгах способы, которыми на Востоке выказывают почтительность к высшим, но я не представлял, чтобы кто бы то ни было мог дойти до такой степени самоуничижения, на какую указывала поза этого человека.

Мисс Воррендер продолжала свою речь резким, повелительным тоном.

Он тотчас же поднялся и стоял, сложив руки на груди и опустив глаза долу, точно раб в присутствии господина. Кучка зрителей, по всей вероятности считавшая это неожиданное преклонение прелюдией к какому-нибудь фокус-покусу или серии акробатических упражнений, с любопытством таращилась на чужестранца.

– Не будете ли вы добры проводить детей до почты и опустить письма? – спросила меня гувернантка. – Мне бы хотелось ещё поговорить с этим господином.

Я исполнил её просьбу.

Когда я вернулся несколько минут спустя, они так и не закончили разговор. Индус, видимо, рассказывал о своих приключениях или пояснял, что побудило его отправиться в далёкое путешествие. Пальцы его дрожали, глаза сверкали – он был сильно взволнован.

Мисс Воррендер внимательно слушала, иногда восклицала, и по её жестам было видно, что она вникает в малейшие детали рассказа.

– Вы должны извинить меня, что я так непростительно долго задержала вас под солнцем, – обратилась она наконец ко мне. – Нам надо идти, а то мы опоздаем к обеду.

Тут она произнесла несколько повелительных фраз своему чёрному собеседнику, и мы тронулись в обратный путь.

– Итак, – начал я, движимый вполне понятным любопытством, когда мы отошли настолько, чтобы нас не услышали крестьяне. – Кто он?

– Он родом из центральных провинций, из страны Махраттов. Он из наших. Меня потрясло его появление здесь, и я страшно разволновалась.

– Но вам, несомненно, приятна эта встреча.

– О да, очень.

– А почему ему пришло в голову пасть перед вами ниц?

– Потому что он знал, что я дочь Ахмета Кенгхис-Кхана, – гордо произнесла она.

– А как он попал сюда?

– Это длинная история, – небрежно отозвалась она. – Он ведёт бродячую жизнь… Какая темень в этой аллее! Ветви деревьев образовали настоящий живой потолок. Человеку, забравшемуся на такое дерево, легче лёгкого прыгнуть на спину проходящего внизу. И тот почувствует ваше присутствие не раньше, чем ваши пальцы вопьются ему в горло.

– Какой ужас! – вскричал я.

– Тёмные места всегда вызывают во мне чёрные мысли, – весело засмеялась девушка. – Кстати, у меня есть к вам просьба, мистер Лоренс.

– В чём дело? – осведомился я.

– Пожалуйста, не говорите дома ни слова о встрече с моим бедным соотечественником. Его, чего доброго, примут за бродягу и вора и прикажут выгнать из деревни.

– Я уверен, что мистер Терстон не способен на такую жестокость по отношению к нему.

– Да, но на неё способен мистер Копперторн.

– Я к вашим услугам, но дети… они, наверное, проболтаются.

– Не думаю.

Право, не знаю, как ей удалось справиться с этими болтливыми язычками, но только они не проронили о чужестранце ни слова.

У меня были кое-какие подозрения, что это дитя тропиков явилось сюда не случайно, а для выполнения какой-то особой миссии. На следующее утро я имел весьма убедительное доказательство тому, что он всё ещё проживает в деревне: идя по аллее, я встретил мисс Воррендер; в руках у неё была корзина с хлебом и мясом. В последнее время у неё вошло в привычку остатки от обеда относить разным деревенским старухам.

Я предложил проводить её до деревни.

– Чья сегодня очередь? – спросил я. – Старой Венабл или Тейльфорт?