Сражение за Тулу - Александр Лепехин

Вернулись в Тулу в конце августа, пришли в школу. Думали, учиться начнем. А там нам сказали, какие занятия, немцы уже рядом. Нужно помочь строить аэродром в Волынцево. Взяли только мальчиков старшеклассников и опять наши ребята поехали прочь от дома.

На строительстве аэродрома они пробыли долго. Там они строили укрытия для самолетов. Эти укрытия только от осколков защищали, прямого попадания они бы не выдержали, но хоть что-то. Наших самолетов все больше останется в строю. 18 августа 1942 года Сережу Барягина призвали в армию.

Перед призывом в армию ему дали неделю отдохнуть. Он приехал в Тулу. И не узнал родного города. В Туле сплошные баррикады. Везде видны были следы боев, но в городе было тихо и довольно спокойно. Более, менее размеренная жизнь.

С.М. Барягин (справа) с другом

В армии командиры его спросили: «Образование есть? Ого, почти десять классов» и послали его в полковую танковую школу учиться на механика водителя в поселок Шимовское, то ли Горьковской, то ли Ярославской области. 3 месяца он отучился и его отправили под город Ржев в формирующуюся 1 танковую армию. Когда немец опять отбил Харьков, их перебросили под Обоянь.

Их армия еще толком не была готова к боям. Танки им дали какие были под рукой, в основном Т-70. Хоть и зима была, но морозов не было, дороги развезло, чуть в сторону отъехал и сел на брюхо, а там без трактора не выберешься.

Подъехали они к передовой, а там пехота кричит: «Вы, куда? Там немецкие танки». Остановились они, тут три Катюши подъехали, им тоже про немецкие танки рассказали. Солдаты выскочили, осмотрелись, расчехлили свои Сталинские органы, дали залп в сторону немцев и уехали.

У Сергея в экипаже был шустрый парень Дьячков, он говорит:

«Пойдем, посмотрим, чего там наши накрыли». А им интересно, еще такого они не видели. Хотели посмотреть как, наше оружие работает. Пошли. Приходят, а там немецкие танки горят, танкисты как из танков выскакивали, так и сгорали наполовину высунувшись. Танки оплавились. Все в дыму. Картина конечно ужасная, для немцев. Так Сергей с товарищем узнали как наши Катюши работают. На душе повеселело. Немцев накрыли термитными снарядами, они их очень боялись. Все нам угрожали, что если мы их будем применять, то они будут применять химическое оружие. Не решились.

Простояли они под Обоянью до 5 июля 1943 года. Обжились, окопались, материальную часть, ну танки, новую получили Т-34/76, прямо из цеха. Новая модификация с 76 мм пушкой, с командирской башенкой. Экипаж 4 человека. Теперь воевать можно. Рядом с ними на огневой позиции стояла противотанковая 45 мм пушка и недалеко от нее отделение с Противотанковыми ружьями. У них была одна проблема, как к нам приезжала полевая кухня с обедом, ее сразу немецкий костыль замечал, ну самолет разведчик, его еще Рама называли и тут же по этому квадрату начинали бить немецкие минометы. Тут уж не до каши. Частенько разбивали наши кухни. Бойцы оставались голодными и становились более злыми.

А как жила родная Тула в это время? Она снова готовилась к бою. На всех танкоопасных направлениях отрывались противотанковые рвы, окопы, строились Дзоты и блиндажи. Изготавливались и устанавливались бетонные бронеколпаки. Один такой в Заречье в кадетском корпусе стоит. Ближайший противотанковый ров того времени частично сохранился в Басово. Сам город был разбит на участки обороны, их было более 30. В Тульском архиве сохранилось несколько планов строительства обороны Тулы того периода. Самый подробный и хорошо сохранившийся план узла обороны на Всесвятском кладбище, показаны все амбразуры, как из кладбищенской стены делали неприступную крепость. Очень интересный документ. Я знал одного замечательного фотографа, он во время войны был сапером и узнав что я из Тулы рассказал, как они в начале 43 года минировали наш город. Были заминированы все крупные здания и Дом офицеров, и обком, и театр, ныне филармония. Все это делалось скрытно. Врагу сюрприз готовили.

С.М. Барягин

Один очень бдительный туляк отслеживал их по всей Туле и постоянно звонил в НКВД о подозрительных людях и требовал принять меры. Ну просто не давал работать. Ничего не оставалось делать НКВД… как задержать бдительного гражданина и выпустить после окончания работ. Зачем все это? Немца то вроде выбили с Тульской земли. Но как говаривали наши предки «Надейся на лучшее, а готовься к худшему». Вот и готовились, на случай если все пойдет не так как нам хотелось. Наше командование допускало возможность прорыва немцев и захват Тулы врагом.

Но вернемся к Сергею Михайловичу Барягину. Как он там со своими боевыми друзьями.

В ночь на 5 июля наша артиллерия открыла ураганный огонь. Долбили около часа. Наши танкисты сидели по местам и ждали сигнала к атаке. Но артподготовка закончилась, а сигнала все нет. Тишина, кузнечики стрекочут. Как будто войны нет. И вот где-то часов шесть немец начал бить по нам. Прошла артподготовка. И пошли их Тигры, Пантеры и самоходки Фердинанды. Наши танкисты и пехотинцы по плакатам этих зверей уже три месяца изучали, сильные и слабые стороны. Приходили к выводу, что их только можно взять гранатой. Когда танк к тебе подъехал на 30 метров, он тебя не видит и ты с ним можешь делать все что хочешь. Экипаж у Сергея подобрался неплохой. Командир танка лейтенант Каракулинский, вроде из под Полтавы, башенный стрелок с Курска – Ершов Володька, стрелок – радист, заряжающий Кисец. Ну и сам Сергей. Танк стоял в окопе. Для стрельбы нужно было выехать из него наверх, а после выстрела назад в окоп откатиться. Выскочит танк, Сергей заднюю передачу включит и ждет. Выстрел и быстро машину назад в окоп. Чуть зазеваешься, костей не соберешь.

Так вот на нас в лоб идут эти Тигры, а там у нас был небольшой противотанковый ров. Тигры из него выползают, мы по ним стреляем. Видим, что попали, а наш снаряд рикошетом в верх уходит, «свечку делает», а Тигру хоть бы что, только царапины небольшие. Тут уж нам не по себе становится. Озноб пробивает. Мы все напряжены до предела. Нужно исхитриться и в бок попасть. Но ведь там тоже не дураки сидят. Бок не подставляют. Наш Ершов бьет и бьет по Тигру и все безрезультатно. Но вот он уловил момент, когда Тигр выползал изо рва, он ему вроде в днище попал. Танк задымился и вспыхнул. У экипажа от души отлегло и такая радость всех охватила. Кричат: «Ура-а-а!» Горит. Тут удар в наш танк. Командир кричит: «Горим! Выскакивайте!». Сергей со своего места из танка вывалился. На нем горит комбинезон. Покрутился на земле, тут пехотинцы подскочили плащ-палатку накинули, загасили. Медсанбат, там он три дня провалялся. В себя пришел. Первый бой все-таки и такой жесткий. Шок прошел. Из санбата выписали и попал он 8 июля в свою 1 танковую армию в роту капитана Бочковского. Немцы рвались на Обоянь, но у них ничего не получалось. 12 июля немцы изменили тактику и решили прорваться у Прохоровки. А там село и вдоль его железная дорога и во на этой полосе сошлись два танковые армии. Немецкая и наша. Часов в 7 налетели немецкие самолеты, а затем наши и давай противников чихвостить. С час где-то бомбили. День был солнечный, жаркий. Техника нагрелась, внутри невыносимая жара, а люки не откроешь. Немцы пошли в наступление, а тут против них стояла танковая армия Ротмистрова и общевойсковая армия. Задача танкистов Ротмистрова была сблизиться с немецкими танками и навязать ближний бой. Тигры наши танки с 800 метров насквозь пробивали, а мы немцев только с 300–500 метров и то если удачно попадешь. Сергей на своем танке развил максимальную скорость, за пыль прячешься, чтобы прицелиться в нас было сложно. Ну мы ворвались в немецкие боевые-порядки. Наша и немецкая артиллерия и авиация приутихли. В кого стрелять? Куча пыли и грохот на поле. Со стороны ничего не видно, а внутри вообще хана. В танке жара, от пыли ничего не видно, все едут вперед, а остановишься, тебе кранты. Песок на зубах хрустит, пот глаза заливает и утереться времени нет. Руки на рычагах, ноги на педалях. Вот и жмут вперед. Вдруг удар в хвост, танк подразвернуло, машину доворачиваешь и все равно вперед жмешь. Болтаешься в танке, голова о корпус бьется, если без шлема, все, без головы останешься. После первого удара то ли столкнулся, то ли попали, из строя выходит внутреннее переговорное устройство. Грохот такой, что голоса не слышно. Вот начинает работать «ручная сигнализация». Командир в левое плечо ногой толкает – значит налево едем, в правое – направо. Удар по голове стоим, еще один удар едем, за шиворот взял – заднюю включай. На танковый взвод, три танка, – одна радиостанция. А остальные – делай как я. Пушки стреляют в белый свет как в копеечку, наугад. Главное двигаться вперед и стрелять. Мы с лету долбанули немецкий Тигр и он загорелся и наш танк загорелся. Танковый таран. Мы выскочили. Бой уже утихать начал. Все по своим позициям расползлись. Мы сидим в сторонке и тут на место боя приехал наш командарм 1 танковой армии Катуков. Ему докладывают о ситуации, о ходе боя. У него перед глазами наш танк, воткнутый в Тигр и оба танка уже догорают. Катуков спросил: