Пол и гендер - Евгений Ильин

Культуралистский подход связывает различия с социализацией, и сильным козырем при этом является утверждение, что невозможно объяснить эволюционистской теорией изменения в культурных стереотипах поведения мужчин и женщин, происшедшие за какие-то десятки лет. Но и в этом подходе есть слабые места. Вполне возможно «подогнать» ответ под то, что реально наблюдается: почему мужчины и женщины отличаются друг от друга? Потому что культура социализирует их поведение.

Изложенный в этой книге материал показывает, что бесполезно спорить о том, чем обусловлены психологические различия между мужчинами и женщинами – биологическими или социальными факторами. Как и в отношении других проблем сущности человека, вопрос не должен рассматриваться с позиции «или – или». Имеют значение и те и другие факторы – отделить их друг от друга на практике невозможно. Установлено, например, что математическое мышление лучше развито у мужчин, что имеет гормональную основу. В то же время это различие превратилось в умах людей в стереотип, который при его актуализации и создании неуверенности у одних и уверенности у других может дать результат, соответствующий этому убеждению. Например, в эксперименте мужчинам и женщинам, имевшим одинаковый уровень способностей, С. Спенсер и К. Стил (Spencer, Steel, 1995) давали трудную контрольную работу по математике. Когда испытуемым сообщали, что женщины обычно не могут показывать такие же результаты в этом испытании, как мужчины, женщины действительно хуже решали задачи, а мужчины – лучше, по сравнению с тем, когда предварительно им говорили, что обычно мужчины и женщины решают предложенные задачи одинаково успешно.

Поэтому всякое объяснение существующих психологических различий с какой-либо позиции будет односторонним. Другое дело, что одни различия могут в большей мере зависеть от биологических факторов, а другие – от социальных, но это все не отменяет необходимости биосоциального подхода к рассмотрению различий между мужчинами и женщинами.

То же относится и ко многим гендерным установкам. Взять хотя бы такую общепринятую установку, что муж должен быть ростом выше жены. С гендерной (социальной) позиции можно предположить, что это помогает мужчине закрепить его социально обусловленную власть над женщиной. Однако в этой установке можно усмотреть и эволюционную (биологическую) целесообразность, которая могла привести к этой культурной норме: если бы люди предпочитали подбирать партнеров равного с ними роста, высокие мужчины и низкие женщины часто оказывались бы без пары. С учетом же этой установки теоретически каждый мужчина может найти для себя более низкую женщину, и наоборот (так как в среднем мужчины выше женщин). Таким образом норма, регулирующая соотношение роста в паре, может быть обусловлена как социальной, так и биологической целесообразностью, которые не противоречат друг другу, а могут спокойно уживаться (Eagly, 1987; Eagly, Wood, 1991).

Правда, установка установке рознь. Несомненно, множество установок вовсе не имеет в своем основании достоверных фактов и биологических различий между мужчинами и женщинами, они попросту придуманы, являются мифами. Вот что пишет Ш. Берн:

1. Гендерные различия огромны.

2. Эти различия вызваны фундаментальными биологическими различиями между полами.

3. Биологические половые различия обусловливают лучшую приспособляемость мужчин и женщин к различным социальным ролям.

4. Гендеры разделены, но равны между собой.

5. Традиционные гендерные роли служат цели наиболее полного удовлетворения потребностей общества.

С моей точки зрения, не все из этих мифов являются таковыми. Например, второй из них является мифом только в глазах сторонников культурального подхода. Не является истинным мифом (и прежде всего из-за неправильной формулировки) утверждение, что биологические половые различия обусловливают лучшую приспособляемость мужчин и женщин к различным социальным ролям. Возникает вопрос: что первично – биологические различия или социальные (ролевые)? Ответ очевиден: роли навязываются в процессе воспитания детей в соответствии с их биологическими половыми различиями. Поэтому биологические различия не могут обусловливать приспособление к ролям. Наоборот, гендерные роли приспосабливаются к биологическим различиям, которые реализуются через адекватные им роли. И уж если говорить об этом мифе, то его следовало бы сформулировать так: формирование половой роли в соответствии с биологическим полом обеспечивает лучшую приспособляемость мужчин и женщин к существованию в обществе (как было показано выше, имеются данные, что андрогиния обеспечивает лучшую приспособляемость, хотя имеются и противники этой точки зрения). Спорным является отнесение к мифам и пятого положения.

Однако Ш. Берн говорит не обо всех мифах. Феминистками, например, внедряется в общественное сознание мысль, что существует всемирный «заговор» мужчин, состоящий в том, чтобы не пускать женщин на престижные должности. Статистика вроде бы подтверждает обоснованность этого мнения. Ш. Берн приводит данные из «Выдержек из статистических исследований Соединенных Штатов» за 1991 г.: 80 % научных работников, 84 % врачей, 61 % преподавателей университетов и колледжей, 78 % адвокатов и судей, 87 % архитекторов и 94 % инженеров – мужчины. Однако подозрения о таком «заговоре» могут относиться лишь к тем странам Европы и Америки, в которых декларируются «высокоразвитая демократия» и общество «с равными возможностями». Но может быть, дело не в заговоре мужчин, а в объективных социально-экономических условиях, имеющихся в разных странах? В пользу этого говорит почти равное распределение в нашей стране мужчин и женщин в профессиях, престижных для США. Да и о каком «заговоре» может идти речь, если при поступлении в медицинские, технические и другие вузы, в аспирантуру и докторантуру для женщин нет никаких ограничений? Ведь при желании можно найти факты, которые якобы свидетельствуют о сегрегации мужчин, а не женщин. Например, в нашей стране высшее и среднее специальное образование имеют 62 % от общей численности работающих женщин, тогда как у мужчин – только 49,6 % (Матвеева Г. С., 2007). Или, может, существует всемирный «заговор» мужчин не пускать женщин в такие «престижные» профессии, как сантехники, землекопы, электрики, плотники, пожарники, шахтеры, конюхи?.. Но тогда можно говорить о всемирном «заговоре» женщин, не пускающих мужчин на такие в недавнем прошлом престижные и «не пыльные» профессии, как педагогика, психология и др.

Насколько бывают нелепы сетования феминисток на мужской беспредел, видно из следующей цитаты: «Даже если в современном мире круг женских профессий расширяется, то это ведет, по замечанию многих современных исследователей, к их феминизации, а значит, и к падению престижа. “Быть мужчиной” и в современном обществе кажется честью и чем-то вроде принадлежности к знати. Одно и то же дело может считаться важным и требующим высокой квалификации, если его выполняет мужчина, и мелким, незначительным, если его выполняет женщина. Когда мужчина берется за женскую работу, ее статус меняется и она тем самым облагораживается и преображается. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить о разнице между поваром и поварихой, портным и портнихой. Следовательно, если статистика показывает, что квалифицированной работой чаще заняты мужчины, а неквалифицированной – женщины, то причина этого до известной степени лежит в том, что часто труд начинает рассматриваться как квалифицированный, если его выполняют мужчины, ибо они “все квалифицированны по определению”. В конце концов в результате длительного воздействия подобных установок сами женщины начинают видеть свое призвание в менее квалифицированной и менее значительной работе (Сокулер З. А., Бурдье П.)» (Завершинская Н. А., 2004, с. 47).