От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - Василий Чуйков

К вечеру, когда переправа была готова, командир роты подвел итоги, отметил отличившихся. Среди них был парторг и другие коммунисты. А Беленков в это время уже выпускал «Боевой листок», посвященный тем, кто трудился наиболее самоотверженно.

В результате боев 1 августа был захвачен плацдарм до десяти километров по фронту и до пяти километров в глубину.

2 и 3 августа мы продолжали расширять плацдарм, переправлять на него войска и средства усиления. Это было очень трудно, так как с мостами у нас дело не ладилось: вражеские самолеты сразу же разбивали их.

И тем не менее плацдарм существовал, рос. Командирам корпусов было приказано подготовить себе командные пункты на западном берегу Вислы.

Три дивизии резерва армии оставались на восточном берегу.

Донимала нас авиация противника. Вражеские самолеты без конца атаковали наши переправляющиеся войска. Поскольку пехоты на этом участке у противника оказалось немного, он все надежды возлагал на свою авиацию, в то же время подводил резервы к захваченному плацдарму. Фашистские самолеты звеньями и поодиночке на бреющем полете вырывались из-за леса к переправе и сбрасывали кассеты с мелкими бомбами. Десятки лодок и катеров получали повреждения. Но наши бойцы быстро восстанавливали их и снова спускали на воду.

Героически действовали зенитчики. Но разве один зенитный армейский полк, прикрывавший наши войска на фронте в 25 километров, мог справиться со столь трудной задачей. Потом к нам подошла польская зенитная дивизия. Но положение мало изменилось: фронт расширялся, прикрывать его с воздуха становилось все сложнее. Истребительная авиация не могла помочь нам: она в полном составе действовала под Варшавой, где шли наиболее ожесточенные бои. К тому же для самолетов не хватало бензина. На войне никогда не бывает всего в достатке, особенно к концу операции, после того как войска прошли 500–600 километров с ожесточенными и непрерывными боями. Но нам не привыкать к трудностям. Сложнее было решать другие вопросы.

Я уже упоминал, что армию все время нацеливали на север, ожидая оттуда активных действий противника. Поэтому три дивизии армии оставались на восточном берегу, на прежних позициях. В самый разгар боев на плацдарме, 3 августа, армия получила приказ командующего фронтом. Привожу этот приказ полностью:

«На фронте Венгров – Станислав (иск.) Волошин действуют четыре танковые дивизии: танковая дивизия СС „Викинг“, танковая дивизия „Мертвая голова“, 19‑я танковая дивизия и в районе восточнее и юго-восточнее Праги дивизия „Герман Геринг“.

Не исключена возможность попытки танковых дивизий противника прорваться в южном направлении. При этом наиболее вероятным участком прорыва следует считать Калушин, Минск-Мазовецкий.

47‑я армия всеми силами наступает с рубежа: Тщебука, Виснев, Уязцув, Залесье в северном направлении.

2‑я танковая армия двумя танковыми корпусами ведет бой на рубеже: Окунев Мендзылесье и одним танковым корпусом занимает район Радзцмин – Марки – Осеуз – Волошин.

В целях увеличения глубины боевых порядков 47‑й армии приказываю:

Командующему 8‑й гвардейской армией выдвинуть один стрелковый корпус (три стрелковые дивизии), усиленный не менее как тремя бригадами 6‑й артиллерийской дивизии, с задачей – к утру 4.8.44 г. двумя дивизиями занять для обороны рубеж: Турки, Осецк и одну дивизию иметь во втором эшелоне корпуса в районе Пилява».

Получив этот приказ, я оказался в весьма затруднительном положении. С одной стороны, нужно было развивать наступление на западном берегу Вислы и расширять плацдарм, где уже втянуты в бой шесть стрелковых дивизий, с другой требовалось повернуть фронтом на север три дивизии и держать оборону в 30–40 километрах от переправ. Этот приказ обессиливал армию на захваченном плацдарме и обрекал ее на пассивность.

Признаться, я был в недоумении: чем объяснить такую активность противника, откуда у него столько сил восточнее Вислы и какую цель он преследует, создав столь мощную танковую группировку в этом районе. Потеряв за короткий срок огромную территорию Белоруссии и Восточной Польши и потерпев жестокое поражение, враг, мне казалось, не мог и думать о контрнаступлении или о контрударе на юг. Но у штаба фронта, по-видимому, были основания для беспокойства, и мы постарались выполнить указания. Правда, удалось уговорить штаб фронта переправить на западный берег еще одну, 47‑ю гвардейскую дивизию. Две другие заняли оборону севернее Гарволина.

Танковые части противника, о которых предостерегали нас, действительно появились перед фронтом 8‑й гвардейской армии. 5 и 6 августа наш плацдарм контратаковали две танковые дивизии – 19‑я и «Герман Геринг». Ударили они по нашим войскам не на восточном берегу Вислы, а на западном. Наступили дни тяжелых боев. Кроме двух танковых, гитлеровское командование бросило против нашего плацдарма 17‑ю и 45‑ю пехотные дивизии. А мы за эти дни смогли переправить на западный берег только 11‑ю гвардейскую танковую бригаду и три самоходно-артиллерийских полка неполного состава. Две гвардейские дивизии по приказу фронта готовили оборону фронтом на север, на Прагу.

Форсирование реки Висла и захват плацдарма в районе Магнушева 8‑й гвардейской армией создавали угрозу удара с юга всей варшавской группировке противника, что и заставило гитлеровское командование уйти с правого берега Вислы и перебросить главные силы против Магнушевского плацдарма.

Превосходство в силах, и особенно в танках, теперь стало на стороне противника. Он напрягал все силы, чтобы столкнуть нас в реку. Обстановка на плацдарме осложнялась еще и тем, что мы не имели мостовой переправы. В районе деревни Скурча авиация противника, которая, по-видимому, имела специальную задачу – не допустить постройки моста, беспрерывно висела над головами понтонеров. Вечером 5 августа мы сумели собрать один мост и пустить по нему артиллерию и боеприпасы. Но мост просуществовал лишь около двух часов: налетевшая авиация противника разбила его. Оборонявшая переправу польская зенитная артиллерийская дивизия, сражавшаяся стойко и самоотверженно, понесла значительные потери.

Контратаки гитлеровцев усиливались. Вдоль реки Пилица наносила удар 19‑я танковая дивизия, вдоль реки Радомка – танковая дивизия «Герман Геринг». Между ними действовали 17‑я и 45‑я пехотные дивизии. Противник контратаковал волнами. Стоило отразить одну, как накатывалась другая. И казалось, что им не будет конца. Тяжелая обстановка сложилась на участке 4‑го гвардейского стрелкового корпуса. Его части под ударами танковой дивизии «Герман Геринг» и 45‑й пехотной дивизии были вынуждены несколько попятиться. Населенные пункты Ходкув и Студзянки несколько раз переходили из рук в руки.

Вечером 5 августа нам удалось переправить на плацдарм три полка 47‑й гвардейской стрелковой дивизии. Вместе с танковой бригадой они встали на пути вражеских танков.

Ночью переместился на западный берег, в лес юго-западнее Магнушева, и командный пункт армии. Работники штаба и политического отдела направились в роты и батальоны, чтобы организовать уничтожение танков – основную ударную силу контратакующего противника. Всем бойцам было разъяснено, что отход за Вислу равносилен катастрофе. Надо выстоять. Надо разбить в первую очередь дивизию «Герман Геринг». Наши воины с ненавистью относились к этому имени. В окопах появились начертанные солдатской рукой плакаты: «Бей танки толстопузого Германа Геринга!»