Сказка для Алисы - Сергей Михайлович Беляев

Лина в ответ лишь улыбнулась и пожала плечами.

– А люди, как я поняла, изначально должны были лишь соответствовать «техническому заданию» на регенерацию и воспроизводство, – продолжила Чарна.

Кстати, разделение на мужчину и женщину – это и в самом деле какая-то задумка. Ведь для продолжения рода это совсем не обязательно, – Чарна скорчила многозначительную гримасу.

Уж кто-кто, а она точно знала, что не все народы, что обитают в этой Вселенной, используют для воспроизводства сходные принципы… Хотя, возможно, что это уже особенности «низшей системы». Или развитие, или, напротив, деградация… А может, просто альтернативный путь…

– Короче, – продолжала она, – в какой-то момент тем людям, в том самом «Первомире», решили предоставить некую самостоятельность, чтобы они не ждали приказов, а могли действовать, исходя из обстоятельств… Но на самом деле, одни алгоритмы просто заменили другими, чуть более сложными… Они стали хуже делать своё дело, но зато появилась иллюзия «самодостаточности»…

Это как роботы: один танцует сложный, но заранее запрограммированный танец, а второй просто поднялся по ступенькам, но «сам». И для кого-то это может быть более важно…

Вот для этого людям и «подкрутили шестерёнки»… Впрочем, весьма примитивно, по принципу «если-то»… А они, люди, вдруг возомнили, что теперь могут Мыслить… Но они не могут вообще выйти за рамки заложенных в их разум ограничений…

– Но позвольте! – не выдержал профессор. – Тогда получается, что всё наше мышление, и в том числе ваш собственный рассказ…

– …полное дерьмо… – усмехнувшись, закончила за него Чарна. – Полнейшее! Но, на большее мы вообще не способны. Так что…

Потрясённый профессор замолчал, обводя взглядом всех остальных, будто ища у них поддержки.

Лина в ответ улыбнулась и кивнула Чарне, выражая согласие с её умозаключением.

– Давай, заканчивай уже, – произнесла она. – А то сейчас начнётся такая полемика, что в этой комнате станет жарко, как в бане…

– Как где? – переспросила Чарна.

– А, не важно… – махнула рукой Лина.

– Ну, мне и правда осталось недолго, – пожала плечами Чарна. – Просто, чтобы больше к этому не возвращаться…

Тут уж Вики недоверчиво хмыкнула – Чарна, при первой же возможности, возвращалась к своим излюбленным темам, к которым, судя по всему, теперь прибавится ещё одна. Впрочем, Вики находила подругу занятной, и порой с удовольствием слушала её болтовню. Сама не зная отчего, она раздражала её меньше, чем несчастный Алвис Тайт…

«Алвис Тайт…» – пронеслось в голове у Вики.

Она ещё раз обвела взглядом всю компанию, что собралась в библиотеке Домиана Фрая…

«Постой-ка… Эд и Синта… Она ведь нашлась… Это же кардинально всё меняет…»

Девушка помрачнела и задумалась. Голос Чарны, что продолжала говорить, почти заглох для неё, утонул в океане её собственных мыслей…

«Нужно поменять расклад, не допустить, чтобы цивилизация Долнона погибла, – думала Вики. – Это же, можно сказать, моя вторая родина…»

То, что при определенном раскладе в системе Канлана, под удар попадёт Долнон – это была тайна, которую доверил ей Чалонг, и он строго-настрого запретил девушке лезть туда, куда не следует. Алвис Тайт потерпел неудачу, а затем погиб… И теперь всё было решено, решено окончательно и бесповоротно…

«Игры “Ордена” – весьма тонкая материя. И порой лучше оставить всё так, как есть. Просто поверь мне…» – говорил тогда девушке куратор.

К тому же информация подобного рода не предназначалась для рядовых агентов.

Вики помнила заветы куратора, да и от отряда Шата Барту мало что осталось, так что не стоило лишний раз расстраивать товарищей рассказом о ставке в игре, которую они проиграли… Девушка так уверилась в правильности принятого решения, что закрыла для себя этот вопрос, как и многие другие – уж таково было свойство её психики…

Вот только она не учла Эда и Синту…

И нет ей прощения, что потеряна целая неделя…

Да, она обещала Чалонгу, но ведь на кону – миллиарды жизней…

«Нужно всё рассказать… – думала Вики. – Чалонг бы понял… К тому же он исходил из того, что мы не в силах будем что-то изменить. Но я уверена, мы обязательно найдём выход, что-нибудь придумаем…»

Но перед тем, как беспокоить своих товарищей, Вики решила ещё раз прокрутить всё в своей голове, проверить расклады, вспомнить все детали… Любая мелочь могла изменить картину, и тогда, на этой развилке, тот самый «железный шар судьбы», как говаривали жители Тариды, мог покатиться по другой канавке…

Чарна, тем временем, продолжала свой рассказ:

– В завершение скажу лишь то, что эти самые «Тёмные», со своим вторжением, для меня схожи с вирусом, что проник в программу… – говорила она. – И его просто нужно «вычистить» оттуда, пока он не опутал и не разрушил всё остальное…

Что касается нашего мира, то, если брать в расчёт эту легенду, он не более, чем «подпрограмма в программе»… Все законы физики, химии и тому подобное – те же алгоритмы, некая проработанная система… И в этой системе тоже есть слабые места, есть глюки и баги…

И с помощью «читов» здесь можно много чего натворить… Даже здесь, изнутри, мы порой видим некоторые нестыковки, «сырые куски кода», а там, где всё это разрабатывалось, возможно, – вообще дыра на дыре…

Синта задумчиво слушала рассказ Чарны. Взвесив кое-что, она выпятила губы и согласно кивнула. Да и профессор Моргимерт теперь не пытался перебивать девушку, а лишь хмурился, всё также теребя свою бороду…

– Кстати, о нашем мире… – произнесла Синта. – Я же не сказала самого главного… Никто не может понять, как так вышло, но Демиурги теперь здесь. И они набирают силу…

Хотя Синта уже успела сказать, кому служит, эта её фраза вызвала у её товарищей череду новых раздумий и опасений.

– А как они сюда попали? – поинтересовался Йотт.

– Вот этого никто не знает, даже они сами, как я поняла, – пожала плечами Синта. – Это мне и предстоит выяснить, помимо прочего…

Эд хотел было спросить, что ещё потребует от Синты та, кому она теперь служит, но решил поискать для этого более подходящий момент.

– Демиурги долго не помнили себя… – продолжала Синта. – Они проживали здесь одну жизнь за другой, будучи, что называется, «в шкурах» самых обычных жителей. И они сполна испытали, что значит подчинить свою жизнь чьей-то воле… Это продолжалось бесконечно долго. Та же Трэя вспомнила все свои воплощения лишь тогда, когда внезапно стала обретать себя…

Сначала она просто перестала забывать прожитые жизни, потом её посетила мысль, что она, вероятно, не совсем обычный человек, а затем, после очередной смерти, она стала могучим бесплотным духом, что, собирая воедино всё, что с ним было, стал постепенно