Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин

хаос ради хаоса, тем более что с наскоку его организовать у них не получилось. Посадить на минский трон управляемую марионетку? Но это не так просто – все институты власти сейчас в руках Чжу Юаня. Более того, они его поддерживают. Сменой императора мало чего можно добиться – короля делает свита.

Попробуем рассуждать логически. Как говорила Ирина Олеговна, не нужно по каждому пустячному поводу обращаться к дару, проще использовать мозги. Переворот в империи – что получают франкисты? Свой правитель, полигон для обкатки новых юнитов-поглотителей, отсутствие необходимости прикрывать свои делишки и огромное количество человеческого материала для экспериментов. Минус – элиты Китая о них уже знают, и их такой расклад не устраивает. Итог – продолжающаяся гражданская война. Кстати, не факт, что для католиков этот вариант подходит меньше. В мутной воде, как говорится…

Или это и есть самоцель? Управляемый хаос? Возможность тестирования поглотителей и других боевых монстров в реальных полевых условиях? В моем мире две империи специально для этого буфер в виде Ближнего Востока организовали. И рубились там без ущерба для своих земель, в то время как всякие туземцы лишались домов и жизней.

Чем больше я об этом думал, тем больше себе же и верил. Сама власть в Мин католикам может и не так важна, как возможности, даруемые «горячей точкой». В конце концов, что они будут делать со страной, в которой и христиан-то раз-два и обчелся? Проводить массовое крещение? Строить экономику? Развивать социальные институты? Да на фига им это!

Перейти от выводов к плану действий я не успел. Ход моих мыслей был грубо прерван вторжением гостей. Точнее сказать, хозяев – келья-то не моя, я ее только снимаю.

Отец Доминик буквально ворвался внутрь. Вид у старикана был донельзя раздраженный. Крылья тонкого носа гневно раздувались, а глаза метали молнии. Метафорически, конечно: стрельбу из глаз у одаренных я здесь еще не встречал. В руках магистр ордена держал толстую книгу, которую тут же бросил мне на колени – я едва успел сесть на кровати. Увесистый такой фолиант в обложке из толстой кожи с тиснением.

Я внимательно его рассмотрел – средневековый, судя по стилистике названия, труд, – после чего поднял вопросительный взгляд на католика.

– Вы меня идиотом считаете? – прошипел он.

– Нет, падре, – на автомате ответил я. Недавний бой в теле Яо и последующие размышления сделали меня несколько рассеянным. – Фанатиком и параноиком. А к чему этот вопрос?

Доминик ткнул сухим пальцем в лежащий у меня на коленях том и приказным тоном произнес:

– Откройте. Там имеется закладка.

Все еще не понимая, что происходит, хотя и придумав кучу причин такого поведения магистра, я открыл книгу. Рукописный текст с затейливыми узорами на полях и рисунком на одной из двух страниц. Изображение, сделанное от руки: индеец в высоком головном уборе из перьев и фигура, видимо, являющаяся каким-то туземным божком, держали в руках путаницу нитей. Над головами у них художник нарисовал облачко, стреляющее молнией. Снизу шел текст, по прочтении которого причины недовольства святого отца стали мне более понятны.

«Предполагаю, что чтение зашифрованного письма, называемого инками кипу, погружает чтецов в состояние транса, выводя их сознание за пределы вещного мира, и позволяет вести секретные переговоры в месте, называемом ими храмом Инту. Содержащаяся в темнице хранительница знаний по имени Уохчи, которую латники графа де Паола схватили на третий день после сражения за город Куско, таким образом общалась с младшим сыном вождя, содержащимся под стражей и ожидающим казни в той же камере, куда поместили жрицу.

Стража показала, что со стороны выглядело так, словно пленники просто сидели друг напротив друга, держа в руках клубок нитей, которые, как я теперь предполагаю, являются туземным способом записывать знания. О столь необычном поведении пленников меня проинформировали скорейшим образом, и я сам имел возможность наблюдать данную картину. Позже, на дознании, инка Уохчи, как и мальчишка, с коим она замышляла недоброе, признались, что, держась за нити, они могут перемещать сознание за пределы обычного течения времени, в иной пласт бытия, скрытый, как я полагаю, от всевидящего ока Господа нашего».

А так все хорошо шло! Ну, будет наука – всматриваясь в нити дальние, не стоит забывать о тех, что совсем рядом.

Я закрыл книгу и безмятежно взглянул в глаза доминиканцу.

– И что вы хотите, чтобы я сказал?

Так-то я себя чувствовал, как Штирлиц, которому под нос сунули его отпечатки пальцев на чемодане с радиостанцией радистки Кэт. Но маску спокойствия пока держать получалось.

– Вы скрывали от меня информацию об этом! Вы и инка плели заговоры, скрываясь в этом…

Тут он сбился, подбирая определение для места, в которое я попадал вместе с Куавой, так что я воспользовался паузой и любезно пришел ему на помощь:

– Я называю это «складкой пространства», падре.

Ментальный блок, так до сих пор не снятый магистром, был тут ни при чем. Просто, просчитав ситуацию, я пришел к выводу, что сейчас честность – лучшая политика. Что я, собственно, теряю?

– И мы не плели там заговоры, а обучались. Точнее, там инка обучала меня – по-другому она не умеет. В том числе тому, как обойти защиту пророка кардинала Франко. Результат вас вроде бы удовлетворил, так чего вы мне сейчас высказываете за методы? Не по-католически это как-то, святой отец! Из ваших кто-то, не помню точно кто, сказал, что цель оправдывает средства. Так что не так?

От моей отповеди святой отец, кажется, слегка опешил. Он ожидал оправданий, а получил в ответ на обвинения встречный напор. Такой легкий разрыв шаблона. А я ведь еще могу и предложениями длиной в хороший абзац говорить… Но берегу его пока.

– Почему вы не доложили об этом?

– Падре, вы уже определились с моим нынешним статусом? Если я по-прежнему пленник, то претензия безосновательная. Пленнику положено стремиться к сокрытию от своих тюремщиков любой полезной информацию. А если соратник – тогда давайте перейдем от обвинений к обсуждению моих условий.

– Как вы обошли «слово истины»? – окаменел лицом магистр, осознавший, что первый раунд нашей словесной дуэли он проиграл. Спрашивал он, вероятно, про ментальный блок. По крайней мере, по смыслу очень подходило.

Я улыбнулся со всей доступной мне приязнью, которой не испытывал к этому старому грифу.

– Позвольте мне вместо ответа повторить свой вопрос. Вы уже решили, кто я в вашей системе координат? Пленник или союзник?

– Отвечать!

Ого! Да падре в бешенстве! Ну, деваться-то некуда. Прямой вопрос, будь он неладен. Правда, ответить на него я мог очень обтекаемо.

– Игрой слов, падре. Одной лишь игрой слов. Не только жрецы умеют это делать, как видите.

И замолчал, выжидательно улыбаясь – что, мол, дальше? В темницу бросите? Отдадите меня Альдо? Решайте, святой отец! Я в нетерпении!

– Зря вы затеяли со мной эту игру…

– Справедливости ради стоит сказать,