500 великих катастроф - Николай Непомнящий

Вскоре после пожара власти Сызрани восстановили пожарный обоз. Туда вошел линейный ход, который вывозился тройкой лошадей. На нем размещались ручной насос, рукава, стволы и другой противопожарный инвентарь.

Тем временем на склоне реки Крымзы погорельцы начали возводитьжилые строения. Уже к концу лета Сызрань заполнили тысячи пришлых рабочих со всей Симбирской губернии, стремившихся подзаработать на восстановлении города.

В 1907 г. на средства Красного Креста была построена уездная больница (ныне на ее месте, на улице Советской, располагается станция скорой помощи). В 1910 г. восстановили городскую публичную библиотеку.

В целом же для возрождения Сызрани после июльской катастрофы властям и жителям города понадобилось более пяти лет.

(По материалам В. Ерофеева)

1906 г.

Почти 700 человек погибли, а большая часть Сан-Франциско превратилась в развалины во время величайшего землетрясения (см. раздел природных катастроф) и вызванного им пожара.

Таким Сан-Франциско предстал жителям города после пожара в 1906 г.

Город, который был разрушен в 1906 г., слабо напоминал сегодняшний Сан-Франциско. Это был поселок, стихийно возникший и разросшийся во время «золотой лихорадки» 50-х гг. XIX в.

К началу XX столетия Сан-Франциско стал мегаполисом и финансовым центром Запада, но сохранил многое со времен первых старателей. Всему миру были известны бордели, курильни опиума и игорные дома китайского квартала. В то же время Сан-Франциско стал своего рода культурным центром Запада, там жили многие известные писатели, музыканты и люди искусства.

Землетрясение началось 18 апреля, в 5:14 утра, когда весь город еще спал. Почти все газо– и водопроводы были повреждены в первые минуты катастрофы, прервав водоснабжение. Отсутствие воды и гибель начальника пожарного управления Дэнниса Т. Салливана в первые же минуты землетрясения стало причиной того, что возникшие многочисленные пожары не сумели погасить. Три последующих дня город полыхал, как факел, пока не сгорел дотла.

Первые пожары вспыхнули сразу же после землетрясения. Люди боролись с огнем самыми разными способами. Для создания встречных пожаров дома начиняли динамитом и взрывали. Эти меры помогали, но чаще всего пожары выгорали сами собой. Наконец, 21 апреля, в субботу, пошел дождь и потушил остатки пламени. Наиболее эффективные действия по борьбе с пожаром были предприняты портовой пожарной командой. Благодаря этому порт не был разрушен, что облегчило восстановление города.

Бригадный генерал Фредерик Фанстон, один из командиров военного округа Сан-Франциско, вскоре после катастрофы начал получать многочисленные сообщения о разбоях и грабежах и приказал ввести в город войска. Мэр Юджин Шмиц выпустил прокламации, извещающие, что солдаты получили приказ расстреливать мародеров на месте.

Через несколько дней после землетрясения

Тем временем военно-морской флот начал спасательные работы по эвакуации сотен бездомных людей на другую сторону залива.

Сохранилось множество историй о людях, переживших сан-францисское землетрясение. Например, о знаменитом певце Энрико Карузо, который выпрыгнул в пижаме из окна «Палас-отеля», прижимая к груди портрет президента Теодора Рузвельта с автографом, или об актере Джоне Барриморе, который в вечернем смокинге и цветком в петлице бродил среди руин, абсолютно пьяный.

После землетрясения оказалось, что разрушено приблизительно 500 кварталов домов. Около 700 человек погибли, много тысяч осталось без крова. Деловой район города был полностью сметен с лица земли.

И все же город поднялся, как сказочный феникс. Но для тех, кто был там в те трагические дни, воспоминания об этом аде навсегда остались в памяти.

1917 г.

Военные специалисты утверждают, что взрыв, одним махом уничтоживший канадский город Галифакс утром 6 декабря, был самым мощным (до появления атомной бомбы) из когда-либо произошедших по вине людей. Лишь немногие здания частично уцелели…

Отзвуки гремевшей по всей Европе Первой мировой войны едва слышно доносились до тихих канадских провинций. Однако к портовому городу Галифаксу война была чуть ближе: дело в том, что сюда, помимо кораблей нейтральных стран, периодически заходили суда Антанты, чтобы «спрятаться» от немецких подлодок, принять стратегический груз и дождаться попутного конвоя через Атлантику.

Так было и в тот раз. Вечером 5 декабря старенький пароход «Монблан», вышедший из Нью-Йорка с «товаром» для воюющей Франции, тихо встал на рейде Галифакса в ожидании разрешения войти в порт. Незадолго до этого командир британского конвоя, шедшего в Европу, отказал капитану «Монблана» Ле Медэку в сопровождении, мотивировав это тем, что перегруженный пароход не обладает необходимой для безопасности перехода скоростью, и посоветовал ждать формирования другого конвоя в Галифаксе.

К утру разрешение было получено, и «Монблан» под руководством местного лоцмана начал осторожно петлять по узкому коридору заминированного фарватера, направляясь в гавань.

«Монблан» до катастрофы

Буквально в то же время капитан норвежского парохода «Имо», раздраженный непредвиденной задержкой, велел быстро развести пары и, не дожидаясь разрешения «этих недотеп», трогаться в путь.

Когда вахтенный уже вошедшего в гавань «Монблана» заметил пересекающее его курс судно, между пароходами было около мили. Лоцман на «Монблане» дал вправо, «Имо» почему-то свернул влево, чем только ухудшил ситуацию. Выругавшись сквозь зубы, галифакский лоцман приказал дать еще вправо, затем велел заглушить машину и, видя, что «Имо» однозначно решил пересечь «Монблану» курс, отдал команду «Лево руля!». В тот момент на «Имо» уже начали что-то понимать и тоже остановили двигатели. Теперь пароходы двигались только по инерции, чуть не соприкасаясь правыми бортами, в нескольких метрах друг от друга. Собравшаяся на пристани любопытная толпа, наблюдавшая за странными маневрами, уже начала было расходиться по своим делам, как вдруг норвежец дал задний ход. Это привело к тому, что нос «Имо» развернуло, и он гулко воткнулся в борт французского транспорта. С борта «Монблана» посыпались ржавчина и искры; несколько бочек, стоявших у него на носу, опрокинулись, их содержимое полилось прямо в пробоину, и тотчас снизу полыхнуло огнем…

Увидев это, капитан, лоцман и вся команда «Монблана» не сговариваясь, рванули к шлюпкам, быстро их спустили и погребли прочь. Неуправляемый пароход тяжело навалился на ближайший пирс, и тот тут же загорелся.