Исчезнувшая стражница - Марта Гонсалес Альварес

от него мурашки по коже… – Неважно, – Нора прочищает горло. – Если я правильно помню, он падок на золото. Думаю, именно поэтому его так привлекли твои золотые вспышки, – добавляет она, улыбаясь Хане. – Кстати, это было очень умно.

– Правда? Я как нутром чувствовала…

– В бестиарии сказано, что это простейший аберрант, – объясняет Нора. – Думаю, это означает, что он может…

Эрин всегда была тайно очарована мистической силой энергетических полей, которыми повелевала Луна. А сегодня это очарование спасает им жизни. За потрескивающим щитом очертания грифа едва различимы. Но Эрин все же удается это сделать, намеренно обострив органы чувств. Теперь ее зрение словно линза микроскопа, и она видит, как в свечении фиолетовых молний аберрант раскрывает свой острый клюв, как Хана пронизывает его стальным взглядом, видит искру, которая зажигается у него в горле.

– На землю!

Эрин бросается к Хане и Луне, отталкивая их от сферы, в которой заключен противник. Она движется так быстро, что не видит, смогло ли пламя пробить эфирный барьер, но вскоре выясняет это другим способом: вновь прокатившись по земле (на этот раз вместе с Ханой и Луной), она замечает огромный, жгучий, огненный след на спине – и как только он не прожег платье?

Неожиданно раздается крик Норы. Ирис зовет ее по имени.

Эрин переворачивается на живот, поднимается на ноги и обнаруживает то, что приводит ее в ужас. Нора не только не отстранилась от огня – она встала между девочками и пламенем. Руки подруги скрещены на груди, браслет сияет, как раскаленное железо… и пламя грифа охватило ее руки от локтя до запястья.

– Тихо, Эрин! – кричит Нора, не успев даже пошевелиться. Ее глаза полузакрыты и устремлены на охваченные пламенем руки, а челюсти стиснуты так, что ее слова едва можно различить. – Луна! Разрушь… барьер…

– Что? Ты с ума сошла?

– Пламя… его… пламя…

– Луна, делай, что она тебе говорит! – кричит Эрин.

– Хорошо! Один… два… Готово!

Луна разворачивает посох, и артефакт поглощает сиреневый эфир как пылесос.

На мгновение огненная вспышка гаснет, а высвобожденный гриф с визгом бросается на стражниц. Прежде чем Эрин успевает превратить свой катализатор в щит (а если уж Эрин не успевает что-то сделать, то дело и впрямь серьезное), Нора издает хриплый крик и расправляет плечи.

Огонь вырывается из ее браслета и окутывает грифа. Аберрант падает вниз, превращаясь в шар, внутри которого будто перемешались тени, пламя и крики, и едва коснувшись земли, исчезает в облаке черного дыма.

Нора опускается на колени. Эрин оказывается рядом с ней через долю секунды, однако Нора вздрагивает, когда подруга к ней приближается, и та быстро понимает почему.

– Нора! – вырывается у нее.

Несмотря на сопротивление подруги, Эрин осторожно берет ее за руки и показывает их остальным. Кожа лоснится красным блеском.

– Ничего, пустяки… – бормочет та и пытается высвободить руку, шипя от боли.

– В смысле ничего? – в ужасе произносит Эрин. – Он же обжег тебе руки!

– Ничего страшного, говорю же… В какой-то момент я потеряла контроль. Пройдет. Стихийный центр и все такое…

– Это было… потрясающе! – шепчет Хана.

– Спасибо…

Все еще стоя на коленях перед Норой и оперевшись на кулаки, Эрин поджимает губы не в силах оторвать взгляд от рук подруги.

«Ну же, камушек», – думает она. «Ты же не подведешь меня, правда?»

Силы мистикал развиваются на нескольких «уровнях», и каждая из девочек усердно тренируется, чтобы уметь виртуозно управлять своими способностями… пусть и результаты пока что нельзя назвать выдающимися. Норе едва удается контролировать самые простые проявления стихий. Хана уже знает, как преломить свет, чтобы стать невидимой, но ей сложно пребывать в таком состоянии долгое время. И, конечно, она далека от оптических иллюзий, которые, согласно книгам Селены, может создавать мистикал Светового центра. Что касается Луны, то она неплохо формирует щиты, стреляет эфиром и тому подобное, но Эрин не обмануть: однажды она призналась, что пыталась установить контакт с Умбрией и вызвать демона (с непроизносимым именем). Закончилось это настоящей катастрофой. Ирис же считает, что она неплохо преуспевает, особенно в телепатии, но это действительно зависит от ситуации: сегодня Эрин не заметила, чтобы та как-то противостояла грифу. На самом деле способности Ирис нельзя увидеть в прямом смысле слова, но эта наименьшая из проблем. Насколько известно Эрин, Ирис так и не удалось воспользоваться ни силой внушения, ни таинственным ясновидением, которое обещали ей книги хранителей.

И вот она!

Ни для кого не секрет, что Эрин, пожалуй, самая одаренная ученица среди мистикал. Поэтому она особенно раздражается из-за неудач, которые постигают ее при попытках овладеть даром целительства – это ее единственная ахиллесова пята. В последний раз, когда она очень старалась, она вымотала себя до того, что два дня не могла встать с постели. Конечно, Нора была единственной, кто это заметил, и помнит до сих пор. Вот почему она быстро детрансформируется и, воспользовавшись моментом, выскальзывает из рук подруги, прежде чем та израсходует силу и энергию на ее исцеление.

Облачившись в свою обычную одежду, Нора осматривает обожженные предплечья.

– Брось, Эрин. Я буду носить… – ее зрачки расширяются, а взгляд застывает на стрелках наручных часов, которые появились снова, когда она приобрела свой нормальный вид. – О, нет. О, нет, нет, нет…

– Что случилось? – спрашивает Хана.

Нора встает на ноги.

– Экзамен по химии… Мы опоздали на выпускной экзамен!

Не может быть…

Ирис

Этих слов более чем достаточно. Ирис детрансформируется на бегу. («Ну хоть это я все еще умею делать», – огорченно думает она.) Впятером они буквально вылетают из спорткомплекса и врываются в главное здание с Эрин и Норой во главе.

В пустых коридорах не слышно ничего, кроме скрипа ручек, скользящих по экзаменационным бланкам. По крайней мере, это то, что слышат нормальные люди. Отчаяние некоторых учеников настолько велико, что, пробегая мимо классов, Ирис улавливает фрагменты их мыслей: «Я знаю наизусть все песни Тейлор Свифт, но не могу перевести эту фразу? Серьезно? Избирательная память, блин!», «Два плюс два – это… ладно, четыре. Хорошо, никто не знает, что у меня калькулятор…»

Это настоящий вихрь из переживаний: мысли вперемешку с мыслями вперемешку с мыслями. Ирис едва различает свой собственный внутренний голос, звучащий среди всего остального. Она бы даже прошла мимо своего класса, если бы не Эрин, заглянувшая первой в кабинет в сопровождении молчаливой Норы.

Ирис придерживается явно не лучшего мнения об Эрин, но она вынуждена признать смелость, с которой та встречается взглядом с учительницей, ожидающей девочек на пороге класса.

Нахмурившись, Мариан пристально их рассматривает. Если бы Ирис в красках изобразила ее выражение лица, это было бы полотно, выкрашенное грубыми красными мазками.

– Экзамен начался двадцать минут назад, – говорит учительница. – Я не могу вас пустить. Вам придется идти на пересдачу.

– Но я лучшая ученица в классе! – протестует Эрин. – Я не могу