Необходимые монстры - Ричард Кирк

– Будто они думают, что как-нибудь на днях, если будут всё время стараться, сумеют проплыть прямо через стекло. Они не понимают стекла. Для них оно чудо.

Мох, который не сводил с Мемории глаз и которого ни на миг не интересовали головастики, кивнул. Лицо Мемории всё ещё было тощим от приступа лихорадки, но тёмные круги под глазами исчезли. Волосы её рассыпались по обгоревшим на солнце плечам и по бретелькам купальника.

– Итак, – произнесла Мемория. И опустила банку.

– Итак?

Мемория состроила гримасу, стараясь открутить у банки крышку.

– Сегодня в Головастии большой день. – Рука её соскользнула с тугой крышки, взбаламутив воду и распугав головастиков. Девушка всучила банку Моху: – На, сможешь?

Мох взял банку и повернул крышку. Она открылась с громким хлопком.

– Отпусти их, – сказал Мох, лицо которого выдавало беспокойство, как бы Мемория ни наделала чего-то жуткого. Она же взяла банку и улеглась животом на тёплые мостки. Опустила банку в воду канала по самую кромку стекла. Мох улёгся рядом. Она заметила, как он разглядывает зажившие шрамы, опоясывавшие её руки. Мох перевёл взгляд на банку. Он никак не мог набраться смелости и расспросить её о шрамах. Головастики по-прежнему тыкались в стекло, пока один из них, большой, не добрался до кромки и не скользнул в канал.

– Ах ты умница, – похвалила Мемория. Ещё несколько секунд – и банка опустела.

И вновь наступил октябрь. Джон Машина и Мемория сцепились. Она убежала, и Джон гнался за нею до самого края города, где тот выходил к морю. Мох бежал следом, негодуя на Джона и тревожась за Меморию.

Мемория добралась до конца дорожки у Радужного моря и забралась на волнолом. Она боролась с ветром, чтобы держаться прямо, вцепившись рукой в парапет, как можно дольше, а вокруг неё кружили чайки. Порыв ветра заставил её покачнуться. Мемория вскрикнула. У Моха дыхание застряло в горле. Девушка выпрямилась. За нею о дно пятидесятифутового[2] обрыва бился океан. Следя за приближением Джона, она стояла в привычной своей странной стойке, слегка расставив сведённые в коленях ноги и положив руки на бёдра. Джон взревел. Мемория закричала в ответ, поводя руками. Несмотря на опасность, Мох не сдержал улыбки. Он понял, что произойдёт дальше: сам много раз оказывался мишенью. Пригоршня камешков, рассыпанных по волнолому, зашевелилась, как жуки-щелкуны, которых он держал в банке под домом.

– Не смей, – выговорил Джон, шагая вперёд. – Я тебя предупреждаю. – Камни взлетели в воздух. – Мемория, ты пожалеешь. – Словно в ответ, камни полетели в него.

– Чёрт побери! – Джон остановился, не дойдя до неё дюжины шагов, на его коже появились ссадины. Вскинув руки, чтобы прикрыть лицо, он развернулся прочь. Камни отскакивали от верхней половины его тела и скапливались у его ног. Мох ощутил укол жалости. Джон был одет совсем не по погоде. Полы поношенного пальто хлопали его по коленям. Носки сползли, обнажив голые лодыжки. От недавней стрижки на шее пониже затылка осталась полоска поцарапанной кожи – трогательность этой детали кольнула Моха.

– Я с вами не пойду, – кричала Мемория. – Не желаю я жить с этим уродом.

– Да ладно, – произнёс Джон. – Никто не просит тебя делать больше твоей доли. Ты что думаешь, еда твоя бесплатная? А платья? Этот человек – наш благодетель.

– Лжёте. Вы никогда не спрашивали, что мне нужно.

– Пойдём возьмём по чашке какао и разумно обговорим это? – Джон потихоньку двигался вперёд. Поднял руки, развернув ладони.

– Не хочу. Вы что угодно наговорите, чтобы вышло по-вашему.

– Мы все должны вносить свой вклад, голубка. Ты ничем не лучше. Тебе надо отрабатывать своё содержание, как и всем остальным из нас. – Голос Джона звучал всё спокойнее.

Моха теперь отделяло от них всего несколько шагов.

– Не слушай! – крикнул он.

Мемория взглянула на него. Он всегда благоговейно трепетал перед её необычайными бледно-голубыми глазами. Уголки рта Мемории опустились. Время замедлилось. Лицо Моха горело от конфуза при мысли, что она понимает чувства, какие он никогда не смел открыть.

– Что? – прошептал он. Словно бы только они вдвоем стояли там. – Мемория, что? – Та изумлённо поводила головой. Она разгадала его тайну. В этом он был уверен.

– Убирайся с волнолома, – прохрипел Джон голосом, сорванным слишком большим количеством выкуренных самокруток. Он наставил на неё весь в охристых пятнах палец. – Если не уйдёшь с этой стены, то я тебе так врежу, что неделю в себя приходить станешь.

Чары спали. Со стороны Мемории взлетел ещё один камень. Мох поморщился от вида резкого удара Джону в голову. Рука с рубиновым перстнем прижалась к побелевшему пятну на лбу. Когда он отнял руку, то по складке кожи на лице по капельке засочилась кровь.

– Ах ты сучка мелкая, – сказал он. И метнулся к ней.

Мох вскрикнул, когда Мемория отпрыгнула назад на одной ноге на самый край волнолома. Быстрота была на её стороне, но на стороне Джона – сила. Он схватил её за лодыжку, отчего она, пронзительно взвизгнув, повалилась на бок. Джон отбивался от бешеных ударов её свободной ноги. Мох бросился Джону на спину. И замолотил кулаками по голове и плечам мужчины.

– Отпустите меня. Отпустите меня, – выкрикивала Мемория.

Джон, обернувшись, ухватил свободной рукой Моха за волосы и заставил того сползти в сторону.

– Держись от этого в сторонке. – Джон вновь обратился к Мемории.

Он шлёпнул её ладонью по лицу и велел заткнуться. В ответ девушка замолотила ногами. Обутая в сапог пятка врезалась Джону в лицо. Он отшатнулся, прикрыв рукою глаз и выпустив ногу Мемории. Та вскрикнула – и потом её не стало. На Моха навалилось ощущение, какого он никогда прежде не испытывал. Чёрное и непреклонное, оно забиралось ему во все органы под ребрами. Кожу на макушке закололо – это кровь стремительно отливала от головы. Моху хотелось, чтобы стошнило. Джон растянулся на волноломе, хватая руками воздух, словно бы Мемория вдруг стала невидимой. Мох поднялся на ноги, но он только и мог, что стоять со сжатыми кулаками.

– Нет, нет, нет, – вопил Джон. Он бегал взад-вперёд по волнолому, не веря, заглядывая вниз через каждые несколько шагов. В том месте, откуда упала Мемория, Джон подобрал что-то и зажал в кулаке. Он повернулся к Моху. Белые, без кровинки, губы его тряслись.

– Видишь, что ты натворил? Это твоя вина, мерзавчик ты мелкий. Твоя. – Джон схватил Моха за руки повыше локтей и затряс его. Моху показалось, что у него зубы застучали. – Что ты ей наговорил? – Джон ударил юношу, у того голова пошла кругом. – Ты хоть знаешь, что ты мне устроил? Знаешь? Ты разорил меня.

– Надо найти её. – Мох попробовал вырваться.

– Мне конец, – проревел Джон. – Уж лучше бы там внизу оказался ты.