Фурии командира - Джим Батчер

ход кампании этого сезона, – ответила Амара. – Первый консул нуждается в вашем присутствии, дон Майлс, и в вашем, консул Аквитейн.

Майлс презрительно фыркнул:

– Сначала комитет. Теперь совет.

– Комитет для комитета, – пробормотал Аквитейн, всем своим видом показывая, что в данном вопросе целиком и полностью разделяет мнение Майлса. – Просто смешно.

– Когда и где? – спросил Майлс.

– Через три недели, считая от вчерашнего дня, доблестные господа, в Элинархе.

– В Элинархе? – проворчал Майлс. – Будет любопытно увидеть юного виртуоза, командующего Первым алеранским легионом. Очень много о нем слышал.

Аквитейн вздохнул:

– Если Калар решит атаковать наши позиции, пока мы… – («Он имеет в виду самого себя», – подумала Амара.) –…отсутствуем, наши силы окажутся в трудном положении.

Майлс пожал плечами:

– Разведка докладывает, что слухи о нездоровье консула Калара верны. Благодаря графу Кальдеронскому он упал и получил тяжелые ранения. Похоже, он сейчас недееспособен.

– Возможно, он хочет нас в этом убедить, – возразил Аквитейн. – Я уж не говорю о наследнике. Молодому Бренсису не хватает опыта, но он обладает серьезным даром заклинателя фурий.

– Первый консул отдал нам приказ, сиятельный господин, – сказал Майлс.

Аквитейн закатил глаза, вздохнул и поднялся на ноги.

– Да, конечно, старик выбирает музыку, а мы пляшем. Дон Майлс, в связи с обстоятельствами мы продолжим нашу дискуссию позже.

– Меня это устраивает, – ответил Майлс.

Аквитейн кивнул обоим и вышел.

Майлс дождался, пока он уйдет, взял с песчаного стола солдатскую жестяную кружку и сделал большой глоток. Судя по запаху, это был эль.

– Высокомерный болван, – проворчал Майлс и посмотрел на Амару. – Опять он за свое.

– О чем ты?

Майлс указал на песчаный стол:

– Наносит потери верным войскам Гая.

Амара удивленно заморгала:

– Как?

– Я ничего не сумею доказать в суде. Легионы Аквитейна сражаются рядом с нами, но они всегда немного запаздывают или спешат. И когда начинается сражение, Коронный легион принимает на себя самый тяжелый удар противника. – Он стукнул краем кружки о песчаный стол, и во все стороны полетели песчинки. – Мои люди погибают – проклятые вóроны! – а я ничего не могу сделать.

– Такие вещи у него всегда получаются превосходно, – сказала Амара.

– А у меня – нет, – ответил Майлс. – Он хочет использовать нас против безумцев Калара, чтобы мы стали слишком слабы для противоборства с его легионами, когда сражение будет закончено.

– Поэтому вы и спорите о стратегии? – предположила Амара.

Майлс крякнул и кивнул:

– Достаточно сложно вести войну с явным врагом, а уж если рядом находится скрытый враг, прикидывающийся союзником… – Он провел рукой по коротким волосам. – К тому же Военный комитет оказывает слишком сильное влияние на нашу стратегию. Комитеты не выигрывают войн, графиня.

– Я знаю, – тихо ответила Амара. – Но тебе известно положение Первого консула. Он нуждается в поддержке Сената.

– Он нуждается в деньгах, – кисло сказал Майлс. – А ведь Гай имеет право рассчитывать на лояльность Сената во время кризисной ситуации просто потому, что он – это он. – Майлс повернулся и смахнул пустую кружку с песчаного стола. – Два года. Два года блужданий по проклятым топям и сражений с безумцами Калара. Нам следовало сразу ударить всеми силами, как только они подняли мятеж. А теперь в самом лучшем случае мы можем рассчитывать на тяжелый марш через болота и осаду города, которая будет продолжаться годами. На каждого воина, погибшего в схватке с врагом, трое умерли от болезней. Я видывал немало неудачных кампаний, графиня, но от этой меня просто тошнит.

Амара сделала глоток чая и кивнула:

– Значит, мне следует дать понять Первому консулу, что ты хочешь, чтобы тебя освободили от командования?

Майлс бросил на нее удивленный взгляд. Он выглядел потрясенным.

– Конечно нет.

– Очень хорошо.

– А кому еще он мог бы доверить войска? – резко спросил Майлс.

– Я лишь подумала…

– Что? Что я не справлюсь? – Майлс фыркнул. – Нет. Я что-нибудь придумаю. – Он повернулся и посмотрел на песчаный стол. – Но нам необходимо решить одну важную проблему.

Амара молча подошла к столу и встала рядом с Майлсом.

– Сдержать силы Калара не так уж трудно. Если они отойдут слишком далеко от своей крепости, мы их раздавим или опередим и займем город. Нам хватит солдат. – Она кивнула в сторону «северного» конца стола. – Но канимы – совсем другая история. С тех пор как их отбросили от Элинарха, они не присоединились к Калару, но и не сражаются против него, и их присутствие прикрывает его северный фланг. В то время как присутствие Калара, в свою очередь, прикрывает южный фланг канимов.

– Совершенно верно, – сказал Майлс. – Но, если канимы изменят свою позицию и поддержат Калара, соотношение сил резко изменится.

– Именно поэтому я здесь, – сказала Амара. – Гай прислал меня, чтобы выяснить, что тебе нужно для окончательной победы над Каларом.

– Одна из двух вещей. Либо мы перебросим сюда еще больше надежных войск, либо нейтрализуем канимов на севере, чтобы иметь возможность нанести удар по Калару с двух сторон.

Амара нахмурилась и кивнула:

– Подозреваю, что этот вопрос будет обсуждаться в Элинархе.

Майлс мрачно кивнул и хмуро посмотрел на миниатюрные войска, расставленные на песчаном столе.

– Проклятые мятежники. Проклятые подлые канимы. Если новый командир Руфус Сципио так хорош, каким он представляется по слухам, он должен был сбросить этих собак в море. Наверное, раньше ему просто везло.

– Может быть, – сказала Амара, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Она уже давно предвидела реакцию Майлса на назначение нового командира и не хотела вступать с ним в спор. – Время покажет.

– Счастливчик, – буркнул Майлс.

– Ты счастливчик, алеранец, – сказала Китаи, и в ее голосе явственно послышался холод. – Другая женщина уже давно свернула бы тебе шею и покончила со всеми проблемами. Почему бы тебе не оставить все как есть?

Сидевший на земле Тави посмотрел на нее.

– Рано, – задыхаясь, ответил он. – Мне еще не удалось добраться туда, где я хотел бы оказаться. И я не принял никакого решения.

Китаи закатила глаза и легко спрыгнула с ветви дерева, на которой сидела, на пружинистую траву небольшой лощины. Девушка-марат была одета в кавалерийские кожаные бриджи и одну из запасных туник Тави – но никто, у кого есть глаза, не принял бы ее за мужчину. Она продолжала сбривать белые шелковистые волосы по обычаю своего народа – клана Лошади, – оставалась лишь полоса вдоль центра головы, позволявшая отрастить нечто, напоминавшее конскую гриву. Волосы и бледная кожа резко контрастировали с блестящими зелеными глазами – такими же, как у Тави, – и придавали ее удивительно красивому лицу выражение варварской свирепости. Тави никогда не уставал на нее смотреть.

– Алеранец, – сказала она, нахмурившись, – ты уже сделал больше, чем мог себе представить. Зачем это продолжать?

– Как только я заставлю фурий появиться, то сделаю первый шаг к самым продвинутым техникам, – ответил он. – Освоение магии дело хорошее, но по-настоящему впечатляющие вещи основаны на заклинании фурий. Вспышки огня. Исцеление. Изменение погоды. Полеты. Китаи, ты только представь себе!

– Зачем летать, когда можно скакать на лошади? – спросила она, словно такой вопрос ее мог заставить задать