Шайтан-папа бесится - Александр Алексеевич Зиборов

шайтан-папа подобрал камень размером с небольшое яблоко, удобно лёгший ему в руку, размахнулся и зашвырнул его не менее чем на пару сотен метров. Горделиво выпятил свою мохнатую грудь, свысока поглядывая на бульдозериста: мол, вот я каков! По своему многовековому опыту он знал, что люди на подобное не способны.

Умед не смутился, вынул из чехла ружьё, которое обычно захватывал с собой, в обеденное время или после работы порой он охотился с ним в тугаях на фазанов. Порой там встречались кабаны. Для них имелась особо крупная пуля-жакан. Экскаваторщик показал её шайтан-папе и сказал:

— Смотрите внимательнее, я буду бросать «камешек» с помощью этой палки. Мы, люди, бросаем камни только так.

«Никакая палка тебе не поможет, — внутренне ликовал шайтан-папа, — сейчас ты проиграешь».

На глазах соперника Умед зарядил ружьё жаканом и выстрелил. Пуля унеслась в невероятную даль. Шайтан-папа своим бесовским оком проследил её полёт и убедился, что экскаваторщик забросил «камень» заметно дальше его. Расстроился, махнул рукой на прощание и понуро отправился на дно своего омута.

Думал весь день и почти всю ночь, подбадривая себя глотками зелёного чая из расписной пиалы.

На следующее утро он опять явился к Умеду с новым предложением:

— Соседушка, давайте заключим новый договор: побежим с вами наперегонки. Если я выиграю, то вы будете работать на другом месте Анударьи.

Шайтан-папа крепко надеялся на своё умение резво бегать, когда-то он не имел себе равных в этом деле.

— Вы не сможете у меня выиграть, — покачал головой экскаваторщик и показал на свой мотоцикл «Ява». — Я легко обгоню вас, даже ежели побегу вот с этой штукой, держа её между ног. Но так и быть, давайте посостязаемся, раз вы того желаете.

«Что за чушь он несёт? С этой железякой он быстро бежать не сможет, я же знаю! — обрадованно подумал шайтан-папа, но ничем не показал своих истинных чувств. — Победителем непременно окажусь я!»

А Умед предложил:

— Лучше всего нам с вами устроить состязание на шоссе, — показал на недавно проложенную в пойме реки скоростную автомагистраль. — Побежим вон до того моста туда и обратно. Кто окажется быстрее на том месте, где мы с вами сейчас стоим, тот и победил. Согласны?

Шайтан-папа тут же закивал, едва скрывая презрение к своему неразумному сопернику.

Они вышли на дорогу. Умед быстро завёл свой мотоцикл и скомандовал:

— Раз, два, три — побежали! — И дал полный газ. «Ява» скакнула и понеслась вперёд с такой скоростью, что шайтан-папа сразу же оказался далеко позади…

При возвращении экскаваторщик встретил своего рогатого противника, который одолел лишь половину дистанции, хотя бежал со скоростью резвого жеребца-иноходца.

Умед уже работал, сидя в кабине своего экскаватора, управляя гигантским ковшом, зачерпывал очередную порцию гравия, когда примчался шайтан-папа. Он так спешил, что был весь в поту и пыли, шумно дышал, высунув длинный язык на грудь, который издали казался красным галстуком. Говорить он не мог, к победителю даже не подошёл, а сразу же направился к своему омуту, лишь махнув рукой на прощание. С берега нырнул, терзаемый мыслью: «Как же быстро бегает этот человек, ежели он опередил меня, держа тяжёлую железяку между ног?!.»

Только прилёг на своей любимой тахте, как тут же содрогнулся от глухого удара и последующего скрежета металлических частей машины — то ковш экскаватора упал на берег Анударьи и зачерпнул гравий. Шайтан-папа стремглав побежал в самую дальнюю комнату своего дома, где заткнул себе уши ватой и обложил голову подушками, дабы не слышать ужасного шума…

Так он просидел до обеда, когда прибыл его племянник. Тот несказанно удивился, застав дядю в смятенных чувствах.

— А где тётя? — осведомился он, сняв свои модные тёмные очки и оглядываясь по сторонам. — Где братишка?

Шайтан-папа всё объяснил. Выслушав его скорбное повествование, племянник покачал головой, укоризненно сказав:

— Топорно работаете, дядя, в стиле «ретро». Отстали вы от жизни, а ведь на дворе уже двадцать первый век. Ну и ну, о ружье и мотоцикле не ведаете. Вы что, даже сказки не читали? Там же всё это описано! О, святая простота! Живёте в этом захолустье и уезжать не хотите. Белый свет видите только по своему цветному телевизору устаревшей модели. Да и тут, видимо, ограничиваетесь футболом, хоккеем и новостями… Ладно, так и быть, за дело возьмусь я сам.

— Племяша, родимый ты мой! — простонал шайтан-папа. — Выручай, всеми джиннами и ифритами тебя умоляю! Не дай умереть от этого бедлама!

Племянник тем временем рыскал по углам, закоулкам, заглядывал даже под кровати, в шкафы, сундуки, рундуки.

— Дядя, у тебя где-то были несносимые штаны, которые ты выменял на сома у хиппи-стиляги лет шестьдесят назад?

— Да я их ещё с начала нулевых годов нынешнего века не надеваю, — ответил шайтан-папа. — Они же латаные-перелатаные. В кладовке брошены.

— В кладовке брошены? — удивлённо переспросил племянник. — Так им же цены нет!

Он тут же метнулся в кладовку, где с радостным воплем обнаружил искомое.

Затем из холодильника извлёк бутылку «Адской настойки» вместе с балыком и уплыл на берег.

Шайтан-папа остался страдать в самой дальней комнате, бегая по ней из угла в угол, дожидаясь племянника.

Скоро скрежет ковша прекратился, потом стих мотор.

Шайтан-папа не верил своим ушам во внезапно наступившей плотной тишине.

Спустя примерно час двигатель опять заработал, но падения ковша не последовало, вместо него залязгали гусеницы постепенно удаляющейся машины. Скоро и они перестали быть слышимыми.

Шайтан-папа не верил своему счастью.

Вернулся племянник с довольной ухмылкой на лице и сообщил:

— Всё, он уехал вниз по реке, теперь у вас будет тихо.

— Это же истинное чудо! — возликовал шайтан-папа, с трудом удерживаясь от желания пуститься в пляс. — Как тебе сие удалось, дорогой племянничек? Ты просто маг, волшебник, чародей!

— Очень просто, я поговорил с ним по-человечески, — объяснил племянник. — Извинился, что не могу его пригласить в ресторан «Теремок», пообещал, что мы хорошо посидим с ним там в следующий раз. А потом мы дружески распили с ним на двоих твою «Адскую настойку», балыком закусили. Анекдоты потравили, посмеялись. Я штаны ему твои подарил,