Тук, тук, тук - Алексей Митронин

— Вот тут ты права!

Мы успели выкурить по две сигареты и обсудить как у кого дела на работе, пока ждали Бориного возвращения.

— Тебе не хотели подписывать. — Произнес он, передавая мне мою справку. — Твой перегар в конце здания чувствовался.

— Твой покрепче будет. — Парировала вместо меня Настя. Помахав театрально перед лицом ладонью.

Боря дыхнул в руку и шумно вдохнул через нос.

— Точно, это мой. Ладно погнали дальше.

***

Примерно через полчаса мы добрались до психдиспансера и вошли вместе в здание. Очередь была не особо большая и мы уверенно встали в ее конец.

— Я лучше подожду снаружи. Душно здесь. — Сказала Настя и быстро вышла из здания.

Насчет духоты ее замечание было очень точно. Мой похмельный организм очень быстро отреагировал — накатила дурнота и голову сдавило, как в тисках. Но я стоически добрался до регистратуры и протянул свою справку в окно.

— Триста рублей! — Резко произнесла девушка-регистратор. Так же резко она выхватила у меня немного смятые купюры и протянула мне взамен справку и небольшой талончик. — Девятнадцатый кабинет!

После аналогичной процедуры мой друг был направлен в третий кабинет. Так как они они оказались в разных направлениях, мы договорились встретится на улице.

Очередь в кабинет оказалась еще меньше — всего два человека. Я не стал садиться на старые и подранные кресла, а встал около кабинета, оперившись на стену. В коридоре гулял небольшой сквознячок, что сильно контрастировало с душным главным холлом. Я прикрыл глаза и предался приятным мыслям о послеобеденном сне и вечерней попойки в бане.

Мои мысли прервал несильный толчок в грудь. Я открыл глаза. Прямо передо мной стояла пожилая женщина. Очень худая с абсолютно седыми волосами, собранными в неаккуратный хвост. Глаза на впалом лице буквально блестели, рот был растянут в немного странной, но искренней улыбке. Одета она была в темно-синий сарафан, заштопанный в нескольких местах. На ноги были надеты далеко не новые матерчатые туфли.

— Мне письмо пришло! — Радостным голосом произнесла она. — Сейчас иду к доктору. — Она явно ждала от меня ответа.

— Рад за вас. Надеюсь, письмо с хорошими новостями? — Натягивая на лицо улыбку, ответил я.

— Конечно, оно же от сыночка! — Улыбка женщины стала максимально искренней и приветливой.

В это же время к ней подбежала медсестра.

— Пойдемте, Сергей Владимирович ждет вас. — Она мягко взяла женщину под руку и повела дальше по коридору. Та шла смирно и не оказывая сопротивление. Лишь иногда сообщая посетителям психдиспансера, о пришедшем ей письме.

Я вновь прислонился к стене, но в этот раз не стал закрывать глаза, продолжая наблюдать, как женщину заводят в один из последних кабинетов.

Вскоре подошла моя очередь.

— Здравствуйте! — Излишне бодро поздоровался я с врачом, заходя в кабинет.

— Здравствуйте! — Невозмутимо ответил врач. — Вы у нас кто?

Я протянул ему справку и талончик. И он произнес с полуулыбкой:

— За руль хотите?! — Он внимательно изучил справку. — Ух ты! Да вы еще и наркоман! — Воскликнул он, дойдя до отметки из наркодиспансера. — У нас, надеюсь не состоите?

— Как вы могли так подумать? — с наигранным изумлением спросил я, уловив явный сарказм в голосе врача. — Буквально вчера сняли.

— Хорошо. Хорошо. Присаживайтесь. — Врач указал мне на стул перед его столом. После чего принялся, что-то не спеша записывать в талончике.

— Александр Петрович, а можно вопрос? — Имя я прочел на настольной табличке.

— Конечно. — Не отрываясь от своего дела ответил врач.

— Сейчас в коридоре я встретил женщину. Она постоянно всем говорила про письмо, которое ей должны передать. Не знаете, что за такое письмо? И откуда ему в больнице взяться?

Врач сразу остановился и убрал в сторону ручку. Лицо его стало серьезным и сосредоточенным. Заметив это, я тоже стер с лица ухмылку, которая появился после приветственной речи врача.

— Конечно знаю. Эта женщина давно у нас на учете, лет пятнадцать — не меньше. — Врач выдержал небольшую паузу. Я так же не посмел прервать молчание первым. — Письмо — это единственный предлог, под которым её можно заставить покинуть дом. Её племянница придумала такой способ. До этого приходилось к ней на место выезжать, а не каждый психотерапевт готов выехать на дом. — Врач опять выдержал паузу и потер руками виски. — И ведь письмо приходится писать каждый раз. Иначе… Нельзя сказать, что она буйная или опасная для окружающих, но с людьми с душевными расстройствами всегда надо быть на чеку. — Он прервался и вопросительно посмотрел на меня.

— А как получилось, что она повредилась рассудком? — Спросил я. Мой интерес был не просто подогрет, он был близок к точке кипения.

— Это достаточно долгая история. — И снова пауза. — Она была матерью одиночкой. Муж оставил её с четырьмя детьми. — Начал наконец-то врач. — Отправился с дип миссией в ФРГ или ГДР, если честно не помню, какая именно западная…

— ФРГ! — не удержался я от комментария.

— Спасибо. — Коротко поблагодарил врач и продолжил свой рассказ, — в общем не вернулся он оттуда, то ли женился, то ли просто понравилось больше, чем в Союзе. В итоге осталась эта женщина одна с четырьмя детьми. На первых порах помогала мать, но та очень быстро умерла, младшему лет шесть-семь было. Сестра еще немного помогала, но у той у самой трое детей и муж шахтер — постоянно в другом городе. — Врач выдержал еще одну паузу, чтобы протереть глаза под прямоугольными очками. — Но при этом продолжала тянуть, работала в две смены на основной работе, да еще полы по вечерам где-то мыла. Старшие, как подросли, начали помогать матери, но тут случился 1979 г. и началась война в Афганистане. Старшие погодки были, поэтому каждый год по одному и уходили. И так же по одному возвратились, но в гробах.

Он налил воды из большого прозрачного графина в граненый стакан. Быстро выпив, он продолжил свой рассказ:

— Младшему лет четырнадцать было, когда похоронили последнего из его братьев. Мать молодец, держалась, не позволяла горю опустить руки. Отправила сына в институт на военную кафедру. Еще в институте он женился и завел ребенка. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь. Его призвали и он, как и его братья, попал в Афганистан. — Еще один стакан проделал путь из графина в стакан. Врач поднял его и вернул на место. — Как мать за него не просила в военкомате, все пороги в министерстве обороны оббила, да все без толку. Парень отправился на войну и вернулся, как и братья. Но и этого судьбе оказалось мало. Внук — сын ее младшего сына, умирает от рака крови,