Ведьма - Алина Багазова

Я инстинктивно подскочила и невольно ушибла локоть о небольшой пенек, торчащий из травы. Где я?

Я огляделась: вокруг, насколько можно было видеть, расстилался густой лес. Я стояла на траве босиком, в ночной сорочке, в которой засыпала дома! Сердце бешено колотилось. По телу бежали мурашки. Это сон? Мне снится? Но локоть больно саднило, на нем явно обозначилась кровавая царапина. Если это сон, то кошмарный…

Я с силой дернула пару раз себя за волосы, ощутила боль, но окружающая обстановка не поменялась.

– Солнышко!… – проскулила я тихонько, но голос сорвался, и медленно накатила паника.

А там и до истерики недалеко. Солнышком я всегда звала мужа, как и он меня. Мы никогда не называли друг друга по именам, разве что прилюдно. Разве что иногда он звал меня Алькой…

Ответом мне была тишина. Не считая, конечно, птичьих голосов над головой да стрекотания насекомых в траве. Никто не торопился спасать меня от видения. А оно не торопилось меня покидать.

Я даже не знала, как реагировать на то, что вижу. Может, это шутка? Меня, спящую, привезли сюда, чтоб пошутить? Но мой муж не любитель такого юмора, а кто еще кроме него мог это сделать? Ерунда какая-то…

Стараясь не поддаваться панике, я сделала несколько неуверенных шагов по траве. Она была мягкая, шелковистая и совсем не колола ноги. Голова немножко кружилась. Я стряхнула с себя налипшие травинки, землю и медленно пошла в совершенно произвольном направлении.

Около минуты я продвигалась, как во сне, совершенно не понимая, куда иду. И неожиданно увидела впереди темнеющий среди стволов деревьев домик. Деревянный, стены потемнели от времени, маленький. Но все же это чье-то жилище!!!

Быстро поборов свои противоречивые ощущения, я решительно пошла туда. Надо же разобраться, где я и что вообще происходит.

Дверь лениво скрипнула, когда я потянула ее на себя.

– Эй, здесь кто-нибудь есть? – С огромной надеждой я ждала ответа, но, как это часто бывает, не дождалась.

Внутри я увидела одну большую, залитую солнечным светом комнату. Справа, у окна, стоял стол и три стула вокруг него. Около левой стены большая – во всю стену – русская печь, на которой громоздилось такое количество взбитых перин, что я на секунду забыла о своем странном положении и жутко захотела залезть наверх. Даже не растопленной, печь показалась теплой и притягательной.

Но потом мой взгляд привлек большой резной буфет, стоящий у стены напротив двери. Одна его половина была забита посудой, в другой царили какие-то бутылечки, сосудики, пучки трав, коробочки и много чего еще. Захотелось там активно порыться. Но снова я остановила себя усилием воли и продолжила изучение странного жилища. Между столом и буфетом прятался небольшой рукомойник. На крючке, вбитом в стену, висело полотенце и чей-то длинный сарафан, сшитый в древнерусских традициях… Мой страх и недоумение сменило жгучее любопытство.

И все это было покрыто таким слоем пыли и так завешено паутиной, что не осталось сомнений в очень давней заброшенности дома. Я не знала, сколько мне тут предстоит провести времени, но с детства не люблю пыль, а потому взялась за дело. Но сначала я сняла сорочку и переоделась в предварительно тщательно вытряхнутый сарафан. Если вернется его хозяйка, я извинюсь, конечно, но бороться с грязью в ночной сорочке – вандализм.

В углу я нашла веник, тряпку, в рукомойнике – немного застоявшейся воды. Этого мне хватило, чтоб навести чистоту. Комната сразу преобразилась.

Потом я стала стаскивать с печи перины и пожалела, что не сделала этого в первую очередь. Пыль, которую они из себя исторгли, ворвалась в мои легкие и заставила долго и мучительно прокашливаться. И вспоминать «добрыми» словами нерадивых хозяев, если они вообще существуют. Когда кашель прошел, что-то было не так… Я уже молчала, а звук кашля не прекращался, причем какой-то хриплый и лающий. Я, сжимая перину в руках, попятилась к двери. Когда облако пыли чуть-чуть осело, я никого не увидела, да и звук уже прекратился, но я все равно знала, что здесь есть еще кто-то кроме меня.

– Эй, ты кто? – стараясь говорить грозно, чтоб скрыть панику, позвала я. – Я знаю, что ты здесь, лучше отвечай!

За печкой послышался шорох, возня, а потом донеслось ворчание:

– Подняла тут пыль, дышать нечем… Еще и приказывает!

– Извини…те. – Я растерялась. – А вы кто?

– Отчитываться не обязан! – рявкнули, как я догадалась, из-за печи, а затем снова закашлялись.

– Я сейчас все тут быстро уберу, помою, – засуетилась я, почему-то ощутив вину, которая затмила удивление. – Только вода кончилась… – Я озадаченно заглянула в пустой умывальник.

– Набери!

– Где?…

– За домом, у кряжистой сосны ручей! Всему-то учить надо, – возмущался голос.

– Откуда я знаю, где здесь что? – не выдержала я. – Я только что сюда попала, даже не знаю, где я…

– Еще и хамит, – забрюзжал мой невидимый собеседник. – Доколе стоять будешь? Напылила – убери!

– Между прочим, если такой чистюля, мог бы не копить пыль, а иногда прибираться, – пробурчала я под нос, идя к двери.

– Ведро на крючке снаружи, – как-то брезгливо продолжил голос, – да постой ты, перины все захвати, чтоб десять раз не бегать!

Недалеко от дома я заметила очень удобное дерево, на котором и развесила перины. Нашла ручей и зачерпнула воды, а потом не удержалась и попила с наслаждением. Чистая, а какая вкусная!

Что-то не похоже это на сон… И рука еще побаливает (я окунула ее в ласковый поток). Но как тогда объяснить все происходящее? Где я? Да ведь можно спросить у этого, ну который прячется за печкой!

Я, подхватив ведро, со всех ног бросилась к дому.

– Доля моя горькая, думы невеселые… – тоскливо пел невидимка.

– Извините, что отрываю, – возбужденно заговорила я, – но, может быть, вы мне объясните, где я и как сюда попала?

– У бедного сиротушки, ох, житье тяжелое… – проигнорировал он мой вопрос.

– Я же спросила! – повысила я голос – Неужели так трудно ответить?

– От утра до вечера спину гнет на барина… – спокойно выл наглец.

– Я знаю! – разозлилась я. – Это все подстроено! Подшутить надо мной решили, да? Не знаю кто, но сейчас я тебя вытащу, и посмотрим, кто ты, а тогда держись за такие шуточки! Еще и издевается…

Я ринулась к печи и заглянула в темное небольшое пространство между ней и стеной. И мне стало жутко: промежуток был настолько узкий, что нормальный человек никак не смог бы там поместиться. Из темноты пахнуло сыростью и донеслось шебуршание, голос смолк.

– А ну-ка выходи сейчас же! – стараясь скрыть дрожь в голосе, попросила я пятясь.

– Ты не командуй, не у себя ведь дома! – огрызнулся голос, но боязливо.