Хочу тебя жестко - Анна Шварц

половина института томно вздыхала по нему. Правда, до первой проведенной пары. После женские розовые очки разбивались стеклами внутрь.

Жестокий, как палач. Неприступный, как китайская стена и холодный, как льды Антарктиды. Сколько девочек пыталось растопить его сердце своими подкатами - всех пальцев рук не хватит сосчитать. Без толку. Даже наш старый строгий Валер Валерыч и то поддавался на женское кокетство и давал послабления. Но этот то ли был девственником (с такой-то внешностью?), то ли геем, и девочкам, решившим пофлиртовать с ним, приходилось ее хуже.

И вот я стою перед ним с резиновым членом в руках и пьяная. Не сказала бы, что второе - плохо. Обычно меня трясет, и холодеют руки, когда я иду к нему в аудиторию, а тут я впервые смело взглянула в лицо своему страху и у меня едва повысился пульс.

— Добрый вечер! — дрожащими голосками приветствуют его девочки.

Я чувствую, как Света тычет меня ногтем в спину.

— Кать!... - шипит она. — Игрушку...

А, может, пьяной быть плохо, потому что я, без тени сомнения в этот момент вспоминаю о споре и протягиваю профессору упаковку с розовым резиновым членом.

—… спрячь... — заканчивает с обреченным стоном предложение Света.

— Это вам. — спокойно произношу я, когда ублюдок-садист-профессор опускает взгляд. — Пользуйтесь на здоровье.

Позади раздаются сдавленные писки, а потом - топот ног. Я растерянно оборачиваюсь и вместо группы поддержки вижу пустоту. Кирпичную стену, на которой дрожат на ветру обрывки объявлений.

Они что, меня кинули?

Глава 2

— Мне? — слышу я ледяную усмешку и оборачиваюсь снова к профессору.

“Да, тебе. Потрахайся уже, наконец, и прекрати издеваться над студентами, говнюк” - думаю я, и в этот момент профессор поднимает на меня пронзительно-зеленые глаза, словно прочитав мысли.

— Уверена в своих словах, Цветкова?

— Что? — я моргаю.

— Я говорю про твой пассаж о “потрахаться” и “говнюке”.

— Я что, сказала это вслух? — вырывается у меня и я в ужасе прикрываю рот. Да как?! — Это не про вас.

— А это, я так понимаю, вместо твоей курсовой, которую я ждал в пятницу вечером, верно? — он забирает у меня упаковку с членом и надавливает на прозрачную часть, которая с треском проминается. — Выбрала самый дешевый?

— Я-я-я... — начинаю заикаться я, едва ли не протрезвев. Он бьет прямо в самое сердце словами о курсовой. Я действительно накосячила с ней, умудрившись пролить в день сдачи кофе, и совершенно уничтожив половину листов. На самом деле это была та половина, в которой я не знала, что написать, и поэтому плакала перед профессором, умоляя дать срок до пятницы.

Но в пятницу соседи залили мне ванную, и вечер я потратила на уборку.

— Я написала и отправила все вам. — вру я.

— Я ничего не получал на почту.

— Боже! — фальшиво всплескиваю я руками. — Как так? Может, какие-то сбои в электронной почте? Я правда все отправляла! Честное слово ,курсовая написана идеально, и как я вернусь домой, так сразу отправлю вам ее еще раз...

О. Я наблюдаю ту самую ухмылку, с которой профессор обычно валит студентов, отправляя на пересдачу.

Неожиданно он кладет руку мне на загривок, и не успеваю я пискнуть, как он ведет меня за собой, и, звякнув колокольчиком над дверью секс-шопа, вталкивает меня внутрь. Девушка, которая сидит за прилавком, роняет из рук телефон от неожиданности, глядя на нас огромными глазами.

— Что вы делаете? — кричу я. — Отпустите меня!

— А... О... — заикается она. — А вы уже приехали?

— Рита. — произносит профессор, и девушка внимательно смотрит на него. А я выпадаю в осадок. Он что, знает продавщицу секс-шопа? Профессор?! — Неси мне один из образцов веревок и закрывай магазин.

— А, так вот тут как раз одна лежит. — девушка поднимает пальчиком красную длинную веревку, змейкой свернувшуюся на прилавке. — Как раз покупатели смотрели недавно.

— Отлично. Освобождай стул.

— Профессор, вы с ума сошли? — подаю голос я, согнутая в позе креветки. — Я расскажу всем в институте, как вы буянили в секс-шопе. Вас выгонят.

— Это мой магазин, Цветкова. Что хочу, то и делаю. — он нажимает мне на загривок, заставляя опуститься еще ниже, словно я разучиваю поклоны царю.

— Ваш? — в шоке повторяю я.

Чего?

Вот этот казавшийся всем неприступным, холодным и чистым, словно горный ручей профессор, владелец интим-шопа?

Я не успеваю переварить эту мысль, как мою задницу плюхают на стул перед компьютером за кассой. Я тут же пытаюсь вскочить, но одну из моих рук прижимает к подлокотнику профессор. Спустя секунду по коже холодной змейкой скользит красная веревка, затягиваясь в несколько узлов и намертво привязывая мое запястье и предплечье к стулу.

— Да вы... С ума сошли?

Я пытаюсь вскочить, но неожиданно тяжелая рука профессора ложится мне на плечо, надавливая. Вот теперь, я, кажется, трезвею. Мой пульс подскакивает, как у бегуна, а по всему телу разливается горячая волна паники вместе с мурашками.

— Пиши курсовую, Цветкова, если не хочешь, чтобы я испытал на тебе другие вещи из этого магазина. - произносит профессор. Скосив глаза, я вижу рядом с собой конец веревки, зажатой в его кулаке. — Будешь дергаться - продолжу связывать.

— Я больше не нужна? — интересуется девушка с татуировками, выходя откуда-то из подсобки с сумочкой. — Или мне просто выйти покурить?

— Можешь идти. — разрешает ей профессор. — Сегодня отпускаю тебя пораньше.

— Тогда я закрою снаружи. Запасные ключи возле чайника, если что. — произносит она, и, мелодично тренькнув звонком над дверью, выходит на улицу.

“Этого не может быть. Я вижу какой-то пьяный сон” — думаю я, глядя на выход. Секс-шоп, профессор и я. И веревка. На стол со стуком падает тот самый член в упаковке.

— Может быть, я забуду об этом, если напишешь идеально курсовую.

— Это... совершенно не по-преподавательски. — клацают от страха мои зубы.

— Мы и не в институте. — профессор прислоняется бедром к краю стола, сложив на груди руки и с усмешкой глядя на меня.

— Я все расскажу ректору и вас уволят.

— И как думаешь, сколько раз какие-нибудь ленивые, тупые пиз**ки пытались избавиться от меня, жалуясь ректору? — мои глаза едва не