Авиатор: назад в СССР 12+1 - Михаил Дорин

заметить на указателе перезагрузки цифру 8. Вода приближается, а самолёт ещё проседает. Обороты растут. Потеря высоты прекратилась.

— Вывел, — выдохнул я, удерживая МиГ в 100 метрах над водой.

— Только не говори, что всё у тебя было… рассчитано, — тяжело дышал Коля, выговаривая мне по внутренней связи.

— Всё было рассчитано. Я хорошо знаю этот самолёт.

Заняли необходимый нам курс в сторону острова. Морозов доложил, что аппаратура постановки помех включена. Как и контейнер разведки. До самой бухты Суда, остаётся 50 километров.

Спускаюсь ещё ниже. Водная гладь настолько близко, что кажется вот-вот самолёт заскользит по ней. Впереди уже видны очертания берегов Крита.

— Аппаратура в работе, — говорит Николай.

Смотрю по сторонам и удивляюсь. Хорошо спланировал операцию наш куратор Бурченко вместе с Граблиным. Столько сил было задействовано не напрасно.

Держу самолёт на расчётном курсе. Береговая линия уже близко. Видны скалистые обрывы и песчаные пляжи. Сейчас бы искупаться! Да только нам ещё долго потеть в костюмах ВМСК.

— До цели 23, — подсказал Морозов.

Прошли береговую линию. И никто нас даже не спохватился. Наблюдаю слева и справа два аэродрома. Один из них гражданский в Ираклионе. Как раз взлетает один из пассажирских лайнеров.

— Вон и бухта.

И всё же напряжение присутствует. Невозможно вот так просто пройти над бухтой американской базы. Добавляю скорости. Изгиб бухты Суда, прямо перед нами. Пожалуй, работу можно считать сделанной.

Отворачиваю влево и ухожу в открытое море. Но не всё так просто. В ушах заверещала сирена.

— Облучают. Готовь «асошки», — громко сказал я.

Система оповещения об облучении продолжала действовать на нервы. Локатор никого не наблюдал. Начинаю маневрировать, продолжая двигаться в сторону авианосца.

— Давай ещё ниже, — подсказывал Николай.

— Ниже только вплавь, — ответил я.

Сделал отворот влево, и сирена прекратилась. Не прошло и нескольких секунд, опять заработала. Где-то над нами противник. Странно, что появились они только сейчас, а не на подлёте к острову.

Ручку управления самолётом влево, и на себя. Выполняю боевой разворот. Коля ищет нашего противника, но его уже не нужно выискивать.

— Твою дивизию, — расстроено сказал Морозов.

— Нет. Их всего трое.

Глава 2

С моим умением попадать в неприятности, противостояние с тремя самолётами противника нужно было ожидать гораздо раньше.

Запаса топлива на длительный воздушный бой нам не хватит. Да и биться с тремя «Хорнетами» тяжело.

— Надо уходить, Серёга, — сказал Коля, пока я продолжал выходить из зоны обнаружения и облучения американских самолётов.

— Попробовать пободаться не хочешь? — спросил я, выполняя вираж влево.

Все трое искусно продолжали издеваться, загоняя меня в «раковые» положения. Тем не менее, мы постепенно приближались к району полётов нашего авианосца.

— Три на одного — без шансов, — ответил Морозов.

— Тарелка, я 321й. Зажат тремя единицами, — продолжал я вызывать пункт управления на борту Як-44, но в ответ тишина.

Я выровнял самолёт и в очередной раз занял курс в направлении корабля. Но так просто уйти мне не дали.

— Саламандра, 321му на связь! Высота 4000. Зажат тремя единицами! — попробовал я вызвать руководителя полётами на авианесущем крейсере.

В ответ только помехи. Возможно, у нас что-то на борту отказало.

— Серый, они уже очень близко, — сказал Коля.

Я посмотрел по сторонам. Слева и справа пристроились два Ф/А-18. Два одноместных истребителя постепенно приближались к нам с двух сторон. В глаза бросилось, что кили «Хорнета» наклонены наружу. В передней части фюзеляжа у каждого нарисованы акульи зубы, а на борту можно прочитать звание и фамилию лётчика, пилотирующего машину.

— Ещё и что-то показывают, — возмутился Николай, когда увидел жесты со стороны одного из американцев.

Сомнений в том, что это именно «янки», у меня не было. Эмблемы, вызывающее поведение — явные признаки этих ребят. И очередная странность.

— Ты тоже видишь, что у них не один подвесной бак? Зачем им столько, если они вылетели на перехват? — спросил я у Николая.

— Стоит подумать. Давай прибавим скорости и свалим отсюда.

Только я хотел добавить оборотов, как нас накрыла тень ещё одного самолёта. Эти парни над нами просто насмехаются. Их не смущает, что у нас тоже есть ракеты.

Третий самолёт начал постепенно нас прижимать вниз. Держаться в таком плотном строю не очень легко. Топливо у нас осталось чуть больше 2х тонн. Лететь ещё больше 200 км.

Я продолжал пытаться докричаться в эфире хоть до кого-нибудь из пунктов управления, но безрезультатно. Начинаю понимать, что весь этот полёт с каждой минутой превращается в пытку. Никогда ещё меня не загоняли в такое дурацкое положение.

Я посмотрел вправо. Один из самолётов уже почти лёг на правую консоль нашего крыла. Ещё немного, и вырваться будет сложно. А если ещё и четвёртый появится?

— Знаешь, Коль. Мне надоело. Маску притяни.

— Серый, погоди. Я забыл кое-что сказать.

Вот зануда, Морозов! Некогда с ним цацкаться.

Ручку управления самолётом отклонил от себя и спикировал вниз. Тут же в зеркало увидел, как один из «Хорнетов» моментально уцепился за мной.

— Облучает сзади, слева, — говорил Морозов, контролируя работу станции предупреждения.

— Где ещё двое?

— Не видно. Не пошли за нами.

Тогда нечего тянуть. Задираю нос на излюбленный манёвр. Ручку отклоняю вправо и выполняю бочку. Американец проскочил вперёд. Как будто не ожидал!

— Включил. Захват! — предупредил меня Николай, когда я сел на хвост Ф/А-18.

Но долго так сидеть не пришлось. Второй и третий «Хорнеты» тут как тут! И снова заиграла сирена.

Пикирую к воде и сбрасываю с себя пару самолётов противника. Вниз пошёл только один. Он продолжает лететь за мной, но догнать у него не получится. Впереди уже видны очертания родного корабля.

— 321й, идём к тебе парой, — услышал я знакомый голос Олега Печки.

Приятно слышать, что кто-то ещё обо мне и Морозове переживает.

— Высота 100. Один сзади. Могу сбросить.

— Понял. Работаем с остальными. Третий, заходим на «вилку», — дал Олег команду Тутонину.

Преследование за мной прекратилось. «Хорнет» моментально ушёл в сторону, завидев два приближающихся Су-27К. Посмотрев вверх, я увидел, как наши товарищи стали крутить виражи и развороты вместе с оппонентами.

— 321й, я Саламандра, вам на посадку. Курс 236°, — вышел на связь руководитель полётами корабля.

— Понял. 1000 занимаю, — доложил я.

Николай начал отключать аппаратуру, а