Возьми с собой плеть (вторая скрижаль завета) - Анхель де Куатьэ

Материальный мир, состоящий из физических предметов, по большому счету – блеф, картинка, нарисованная нашим мозгом. Мир вокруг нас, конечно же, существует. Но то, что мы видим, это только одна из версий подлинного мира. Это версия истины, созданная нашим сознанием, нашими органами чувств.

Не секрет, что шаманы и колдуны пользуются разными специальными ритуалами. Но зачем им эти ритуалы, заклинания и молитвы? Дело в том, что обычный человек не способен выйти за границы своего мира, он – его узник. А духовные техники позволяют шаману подняться над своей ограниченностью и увидеть большее.

Конечно, никакая техника не откроет нам путь к Истине – это было бы слишком просто. Но зато она дает возможность передвигаться сквозь пласты реальности и таким образом получить многомерное изображение. Не идеальное, но все же значительно более близкое к истинному положению вещей.

Как это происходит? У каждого из нас есть то, что шаманы называют «точкой сборки». Эта «точка сборки» удерживает нас в границах нашего мира и спасает таким образом от безумия. Если бы мы восприняли мир в его подлинности, то поняли бы, что у него нет центра. Не всякая психика способна пережить это откровение.

Истинный мир – это поток, процесс, движение. «Точка сборки» дает нам определенность. Она – якорь, который держит нас в центре нашего мира. Если сместить «точку сборки», сдвинуть ее, то мы увидим тот же самый мир, но с другого ракурса, другим. Шаманы искусны в этом «фокусе» – смещении «точки сборки».

Наш мир – это проекция мира из нашей личной «точки сборки». Но представьте себе, как этот мир воспринимается камнем, деревом или, например, птицей? Шаманы способны сделать это. И если вы спросите мастера, умеющего смещать свою «точку сборки», он скажет вам: этим существам дана одна и та же реальность, но они видят ее по-разному.

А Мир тем временем продолжает стоять по ту сторону восприятия, никем не узнанный, но лишь угадываемый. Наш личный мир иллюзорен, но он же и реален. Наше видение ошибочно, но оно же и видение правды. Об этом скажет любой шаман, переживший опыт многократных и часто очень рискованных смещений своей «точки сборки».

Теперь я объясню, к чему весь этот разговор.

Сейчас я должен рассказать о том, как мы с Данилой искали вторую Скрижаль Завета. Но я не могу этого сделать, и причины как раз в «точке сборки». Во-первых, мне пришлось воспользоваться шаманской техникой смещения «точки сборки», а рассказать об этом в обычном повествовании почти невозможно.

Во-вторых, мы с Данилой не сошлись во мнениях. Он увидел происходящее в одном свете, а я – в другом. Мы словно бы стали свидетелями двух разных событий. Умом я понимаю позицию Данилы, но я так не чувствую. Он, в свою очередь, принимает мои доводы, но не видит ситуацию так, как я ее вижу.

Кто из нас прав? Мы оба правы, но у нас получаются две разные истории об одном и том же. Какую из них рассказать?.. Я спрашиваю себя и одновременно с этим понимаю: человек, читающий эту книгу, составит свое мнение о произошедшем. В его голове сложится своя картинка, ведь у него – его личная «точка сборки».

Сначала я испугался, мне показалось, что таким образом Тьма просто дурачит нас. Неопределенность вызывает страх, а страх – это Ее вотчина. Он требует бегства, предлагает легкий путь, который просто не может быть правильным. Но затем я понял – ничего подобного! Мы лишь столкнулись с действием Закона: видимый мир иллюзорен, но вы видите реальный мир.

И вместе с тем, уже даже зная вторую Скрижаль, я не находил в себе сил сесть за написание этой книги. Как рассказать о том, что нельзя произнести вслух или написать? Как донести смысл этой скрижали, если сам ее текст должен оставаться скрытым? Эти вопросы сводили меня с ума.

Три дня мучений закончились осознанием – есть простое и единственно правильное решение. Я расскажу эту историю безлично. Мы с Данилой будем присутствовать в ней как персонажи, действующие лица. Читатель увидит ее со стороны, и, если его сердце способно чувствовать, если его сознание способно противостоять страху, и главное – если он действительно хочет, тайна второй Скрижали откроется его внутреннему взору.

Знаю твои дела, и скорбь, и нищету, – впрочем ты богат, – и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но – сборище сатанинское.

Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, дьявол будет ввергать из среды вас в темницу, чтоб искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни.

Имеющий ухо слышать да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.

Откровение святого Иоанна Богослова, 2:9-11

ПРОЛОГ

Заратустре было тридцать лет, когда он покинул родину и поднялся в горы, чтобы насладиться там своим одиночеством. Мудрому не может быть скучно, ведь у него всегда есть достойный собеседник – он сам.

Но по прошествии десяти лет Заратустра пресытился своей мудростью, как пчела, собравшая слишком много меда. Счастье солнца – дарить свет, его счастье в тех, кому оно дарит себя. Не такой ли теперь должна быть жизнь Заратустры?

Да, теперь он спустится в долину и будет щедро дарить ученикам свое знание.

Так начался закат Заратустры.

В лесной чаще по дороге в город Заратустра повстречал святого старца.

– Ты проснулся, но зачем ты идешь к спящим? – спросил его старик.

– Я люблю людей, – ответил ему Заратустра.

– И я любил людей, Заратустра, – горько смеялся старец. – Но теперь я люблю Бога. Человек слишком несовершенен, чтобы любить его. Эта любовь убивает…

На том они расстались, а Заратустра подумал: «Возможно ли это! Этот святой не слышал еще, что Бог умер»

Скоро Заратустра был в городе, что лежал за лесом. Там он нашел множество народа, собравшегося на базарной площади. Люди эти ждали зрелища – плясуна на канате.

– Вы совершили путь от червя до человека, – обратился к ним Заратустра, – но многое в вас еще осталось от червя. Поистине, человек – это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не превратиться в болото. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!

Но увидел Заратустра, что не слышат люди слов его. Ледяным смехом смеялись они над Заратустрой. И в смехе этом звучала ненависть.

Тем временем акробат начал свое движение по канатной дороге над площадью. Все замерли. Уста толпы стали немыми, взор – неподвижным. Канатный плясун прошел уже половину пути и был в самом центре над толпой, когда на канате вдруг появился пестро одетый паяц:

– Куда ты собрался, набеленная рожа! – заорал он вслед канатному плясуну. – Человек, тебе легче быть в заточении, чем геройствовать! Зачем ты испытываешь судьбу?!

Сказав это, паяц догнал канатного плясуна и резким движением перепрыгнул через него. Натянутый над площадью трос дернулся, акробат потерял равновесие, бросил свой шест и сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз, словно вихрь из рук и ног.