Последняя из рода сирен - Мария МакГальма

расплющилась от удара. Так, куда мне теперь?!

«Налево и до конца» — рокочущий голос возник в моей голове, я подпрыгнула и завизжала. — Да какого демона здесь творится!

«Забыла свою смерть и того, кто подарил тебе жизнь?! Налево и до конца, человек! И поживее!»

Топот стал слышен отчетливее, и я рванула туда, куда подсказывал мне голос в голове.

«В эту дверь, быстро!»

Я захлопнула за собой дверь и задвинула засов. Почти сразу в нее громко стали стучать.

— Клянусь всеми Богами, Саента, я сейчас разнесу эту дверь, если ты не откроешь!

— Археон! — еще более громогласный голос достиг моих ушей, и я облегченно вздохнула. Мой дядя подоспел вовремя. — Какого демона происходит? Дай прийти в себя моей девочке!

— Дядя!!! — взвыла я.

— Открой мне! Что стряслось, милая? — обеспокоенно запричитал дядя за дверью.

«Я бы не советовал…»

Мои руки как раз тянулись к щеколде, но были нервно отдернуты назад.

— Да кто ты такой?! Вон из моей головы! — цыкнула я.

За дверью притихли.

— Что? Вы сами слышали! У мой невесты голоса в голове, ее нужно срочно осмотреть! — Затребовал мой жених.

Пора менять тактику, а то меня сочтут полоумной.

— Археон, миленький, прости, я так занервничала… Сейчас я умоюсь и выйду. В храме ужасно душно, да и платье это…

Вообще, я так нежно его никогда не называла, но отчаянные ситуации требуют отчаянных мер. Эта сопливая нежность, как ни странно, сработала.

— Саента, крошка моя! Ты понимаешь, что поставила церемонию под срыв? — голос Археона немного смягчился, и он жарко зашептал. — Я тебя потом так накажу, обещаю!

От его жарких обещаний раньше в моем животе зарождалось нечто будоражащее, потрясающее, от чего поджимались кончики пальцев на ногах. До свадьбы мы могли только фантазировать и давать обещания друг другу о том, как пройдет наша первая брачная ночь… А сейчас меня передернуло от одного его голоса. Знаю я, как ты наказывать будешь… Клинком в живот.

За дверью раздалось тактичный кашель дяди. — Саента, милая, давай поговорим одни, без всяких посторонних лиц…

За дверью кто-то возмущенно крякнул. Надеюсь — это был Археон. Дяде он никогда не нравился…

«Неплохо… А теперь скажи, что идешь умываться. Пора уносить ноги…»

— А может мне остаться и все рассказать дяде? Он защитит меня… — Я включила кран с водой, чтоб мои перешептывания никто не слышал.

В голове отчетливо раздался вздох.

«Не спорь со мной, человек. Знал, что с тобой будет сложно… Но ты глупа, раз задаешь такие вопросы, и всё этим усложняешь… Общение с тобой отбирает у меня много сил. Если я не смогу дать тебе указания — ты умрешь. А теперь повторяю последний раз, рыба безмозглая! Твоему жениху нужна кровавая жертва дочери сирен. Он устранит все преграды и доберется до тебя и твоей крови ради могущества и власти. Твой дядя для него мелкая сошка, архимаг прихлопнет его как жука. Прямо сейчас одним движением руки Археон даль Таенштарт может перекрыть твоему любимому дяде воздух, и уже после его смерти может огласить преступником славного города Нобелля. Ты не сможешь с ним договорится, Саента. И всю жизнь прятаться тоже не выйдет. Убийца в любом случае тебя найдет.»

В голове будто застучали молотки. Что же делать? Что же мне делать?! Я не могу подставить единственного родного человека.

Я не подставлю дядю!

Голос, очевидно, решил меня добить и вкрадчиво провыл в моей многострадальной голове: «Вспарывать твой живот жених будет под мои заунывные нравоучения, ведь я тебя предупреждал… И я ничем не смогу помочь. Согласна на такооое?»

Я отчаянно замотала головой. Желание жить тревожно забилось внутри всего моего тела. Вопрос про дочь сирены я благоразумно затолкала себе в глотку. Потом спрошу…

«Так и дууумал… Надо покинуть Белый Континент прежде, чем архимаг сможет тебя схватить и отрезать от меня, ведь он еще не догадался, кто помогает тебе… Мне сложно с тобой общаться и за всем следить. Сейчас ты вылезешь в окно и спустишься по плющу вниз. На лошади сбежишь в порт. Там я скажу на какой корабль сядешь. Ослушаешься — умрешь…»

Я плеснула в лицо водой. В зеркале напротив отразилась бледная, хрупкая девушка с растертым макияжем. От былой красоты осталось лишь название. Черты лица заострились от переживаний. Белоснежные волосы всколочены от бега, расческа по ним плачет, но фиолетовые глаза полны решимости. Я смогу!

«Сними свой кулон с шеи и оставь здесь — это маячок для архимага.»

— Он еще и отслеживает меня, вот же скотина… — Тихо прошипела я, срывая себя красивый белый камень и швыряя его в раковину.

За дверью возникла возня.

— Милая… — дядя подергал ручку.

— При всем моем уважении, Мирон даль Морис, вы ей не отец, а всего лишь опекун! Я первый хочу поговорить со своей невестой. — Тон Археона не терпел возражений. — Саента, открой уже дверь!

— Она еще не ди Таенштарт! И какая разница — опекун я или отец? — Дядю явно задели за живое, потому что возня за дверью стала еще громче, а ручка от двери прыгать выше.

— Дьявол! — рявкнула я. — Дайте мне побыть одной пару минут в конце-то концов!

— Милая, мы просто волнуемся…

— Саента, крошка…

— В тишине!!! — заорала я.

За дверью вновь воцарилось молчание.

Дядю стало очень жаль. Он единственный, кто был мне так сильно дорог, и кто действительно переживал за меня. Единственный человек, которому я могла доверять. И сейчас я должна была сбежать и оставить дядю Мирона в неведении, но если это единственный шанс спасти его от гнева Археона — грустить буду потом, а сейчас…

Окна в храмах не были застеклены. Их защищала магия богини, непогода не проникала внутрь. Но в день нашей свадебной церемонии с Археоном солнце озаряло весь чудесный портовый город Нобелль.

Я высунула голову в окно и шумно сглотнула. Высоковато, этаж второй, но мало ли сорвусь? Эх, все равно помирать…

Свесив ноги вниз и схватившись за плющ, я неуверенно поерзала.

— Эй… Как там тебя… А если плющ меня не выдержит? А если я переломаю все свои кости?

В ответ мне была многозначительная тишина. Я немного подождала и подергала растение. Ну не внушает оно доверие.

— Хлипкое какое-то… — Снова пожаловалась я. Голос не спешил появляться, видимо окончательно решив, что я безмозглая рыбина, раз все равно переспрашиваю и сомневаюсь.

И почему он назвал меня рыбиной?! К этому ругательству лучше подойдет — курица.

Ну, была — ни была.

Взвизгнув, я спрыгнула и повисла по плюще. Мерзкое растение, как