Потерянная сестра - Люсинда Райли

class="p1">– Ну, это чудесная мечта. Пожелаю удачи и скажу, что мы с мамой будем всячески поддерживать тебя, да?

– Думаю, это замечательно, Мэри-Кэт, – сказала мама. – Музыкальное самовыражение, особенно пение, – это волшебство.

Так я стала изучать музыку в Университете Веллингтона, предлагавшем уровень мирового класса, и ни разу не пожалела об этом. Было потрясающе иметь студию звукозаписи, оборудованную по последнему слову техники, и находиться рядом с другими студентами, разделявшими мое рвение. Я организовала дуэт со своим замечательным другом Флетчем, который играл на ритм-гитаре и имел певческий голос, хорошо гармонировавший с моим. Мы время от времени играли и пели в Веллингтоне, а в прошлом году выступили на выпускном концерте, где мои родные впервые смогли услышать, как я пою и играю.

– Я так горжусь тобой, доченька, – сказал отец и заключил меня в объятия. Это был один из лучших моментов в моей жизни.

– Ну вот, теперь я дипломированный музыкант и все равно живу посреди виноградников.

– Скажи, Мэри-Кэт, ты правда думала, что звукозаписывающая компания «Сони» будет умолять тебя о контракте?

Окончив в прошлом году университет, я постепенно впадала в уныние насчет перспектив моей будущей карьеры, а смерть отца стала тяжким ударом по моим творческим планам. Казалось, я одновременно потеряла две большие любви, поскольку одна была нерасторжимо связана с другой. Отцовская любовь к певицам, которые сами писали музыку и стихи для своих песен, впервые зародила во мне страсть к музыке. Я выросла, слушая Джони Митчелл, Джоан Баэз и Аланис Морисетт[2].

Последние месяцы в Веллингтоне заставили меня осознать, насколько счастливым и защищенным было мое детство, проведенное в Эдемском саду Гиббстон-Вэлли. Горы, которые поднимались вокруг, создавали уютный барьер, а плодородная земля в изобилии дарила сочные фрукты.

Помню, как Джек мальчишкой соблазнил меня полакомиться диким крыжовником, растущим в колючих кустах за домом, и как он смеялся, когда я плевалась этой кислятиной. Тогда я бродила где хотела, без присмотра родителей; они знали, что мне ничего не угрожает в этой цветущей долине. Я играла в прохладных чистых ручьях и гонялась за кроликами в густой траве. Пока мои родители работали в винограднике и занимались всем – от посадки лозы и защиты от сорняков до сбора и отжима винограда, – я жила в своем собственном мире.

Проплывающее облако вдруг затмило яркое утреннее солнце, и долина окрасилась в более темный, серовато-зеленый оттенок. Это было напоминание о скорой зиме, и я уже не впервые задумалась, правильным ли было мое решение переждать ее здесь. Два месяца назад мама впервые упомянула о своей идее «Гран-тура» по всему свету, чтобы посетить друзей, с которыми она не встречалась много лет. Она спросила, хочу ли я присоединиться к ней. В то время я еще надеялась, что деморолик, который я записала с Флетчем и разослала в звукозаписывающие компании незадолго до смерти отца, привлечет определенный интерес. Но полученные ответы с любезными замечаниями, что наша музыка «не совсем то, что представляет интерес в данный момент», продолжали копиться на полке в моей спальне.

– Дорогая, мне не нужно тебе рассказывать, как трудно найти лазейку в музыкальный бизнес и остаться там, – сказала мама.

– Поэтому я думаю, что должна остаться, – ответила я. – Мы с Флетчем работаем над новыми вещами. Я просто не могу сбежать с корабля.

– Конечно не можешь. Но у тебя хотя бы есть винодельня, если все обернется не так хорошо, как ты думаешь.

Я понимала, что она желала мне только добра и что я должна быть благодарна за деньги от продаж в винном магазине и за свою работу в бухгалтерии. Но теперь, когда я смотрела на наш Эдемский сад, то тяжело вздыхала, поскольку мысль остаться здесь до конца моей жизни, пусть даже самой безопасной и безмятежной, совсем не привлекала меня. Все изменилось с тех пор, как я поступила в университет, и особенно после папиной смерти. Мне казалось, что сердце этого места перестало биться вместе с его уходом. Не помогала и мысль о том, что Джек – который еще до смерти отца согласился провести лето на винограднике в долине Роны во Франции, – в итоге решил присоединиться к маме в ее по ездке.

– Теперь будущее нашего дела находится в руках Джека, и ему нужно как можно больше учиться, – сказала мама. – Дуг будет управлять вино градником, а кроме того, сейчас наступает тихий сезон, и это лучшее время для нашего отъезда вместе с Джеком.

Поскольку мама с Джеком вчера отправились в свой «Гран-тур», я чувствовала себя крайне одинокой и опасалась депрессии. «Мне тебя не хватает, папа», – прошептала я, когда вошла в дом, чтобы перекусить, хотя и не хотела есть. Безмолвная пустота внутри была особенно тягостной. Во времена моего детства у нас дома всегда было полно народу: если не поставщики или сборщики винограда, то посетители винодельни, с которыми отец заводил душевные беседы. Помимо дегустации вин, он часто приглашал гостей остаться на обед. Дружелюбие и гостеприимство было в крови у новозеландцев, и я привыкла сидеть рядом с совершенно незнакомыми людьми за нашим большим сосновым столом у окна с видом на долину. Я не представляла, каким образом маме удавалось в любую минуту обеспечивать массу вкусной и сытной еды, но она как-то справлялась с этим, и, пока отец развлекал гостей, за столом не умолкали веселье и смех.

Мне не хватало Джека и той спокойной, позитивной энергии, которая постоянно исходила от него. Ему нравилось поддразнивать меня, но я понимала, что он всегда был моим арбитром и защитником.

Я взяла из холодильника пакет апельсинового сока и налила остатки в стакан, потом постаралась разобраться с батоном вчерашнего хлеба. Для большей съедобности я приготовила хлебные тосты, а потом начала составлять короткий список срочно необходимых закупок. Ближайший супермаркет находился в Эрроутауне, и мне предстояло отправиться туда. Хотя мама оставила в холодильнике много кастрюлек, не стоило размораживать большие пластиковые контейнеры только для себя.

Я зябко передернула плечами, отнесла список в гостиную и опустилась на старый диван перед выступом огромного камина, сложенного из серого вулканического камня, который в изобилии встречался в нашей долине. Это была одна из вещей, убедивших моих родителей, что им нужно приобрести некогда однокомнатную избушку в самой глуши. Там не было проточной воды и вообще никаких удобств. Родители любили вспоминать, как в то первое лето они с двухлетним Джеком купались в ручье между валунами за хижиной и ходили в сортир, выкопанный неподалеку. «Это было самое счастливое лето в моей