Ричи - Владимир Алексеевич Абрамов

слюну при виде обтянутых тонкой тканью грудей, которые навскидку тянули на твердую двоечку.

— Доброе утро, Клауди, — нашелся с ответом Ричи. — Конечно, с удовольствием потренируюсь.

Парень еще не свыкся с мыслью о своем попаданстве, но решил не афишировать этого. Он не знал, как так получилось, что после смерти вместо рая или ада удалось проснуться восьмилетним мальчуганом. Но раз уж судьба даровала шанс прожить жизнь с чистого листа, да еще в семье богачей, будет глупостью этим не воспользоваться.

Тренировка была обычной аэробикой. Дворецкий снял пиджак и занимался вместе с юным господином. Но тренер допустила серьезную ошибку, видимо, из-за юного возраста и отсутствия опыта, а может быть из коварных побуждений, она выполняла упражнения, повернувшись к мальчику и мужчине спиной. В итоге большая часть тренировки свелась к тому, что Джон и Ричи пялились на подтянутую попу Клауди.

Камердинер и мальчик повернулись к друг другу, на лице обоих выползли понимающие улыбки, после чего взгляды мальчика и мужчины вернулись к прелестным полушариям.

Ричи всё ещё не понимал, что происходит, но попадание ему определённо нравилось. Он подумал, что это его рояль. Нет — роялище! Ведь у каждого попаданца должен быть свой рояль в кустах. И своим роялем он считал огромную кучу денег.

После завершения тренировки Джон проводил подопечного в его комнату.

— Господин Ричи, вам следует переодеться к завтраку и к школе.

Лицо Ричи перекосило, словно он съел целый лимон.

— Школа-а? Опять?! — чуть ли не взвыл он. — Не-е-е-т! Нет-нет-нет! Снова в школу я не хочу!

— Сэр, хотите вы или нет, но придётся, — сухо произнес дворецкий заходя в гардеробную. Оттуда он вышел с костюмом, который висел на плечиках вешалки. — Вначале в душ, затем завтрак, а потом в школу, — констатировал он. — А пока я подберу вам рубашку и галстук. Какой цвет сегодня желает господин? Красный в крапинку или классический черный?

— Точно не с Дональд Даком, — иронично ответил Ричи. — Эм… Джон, скажи, а мне ещё долго ходить в школу?

Камердинер стал загибать пальцы и тихонечко бормотать себе под нос:

— Раз — младшая школа. Пять лет и еще пару лет в Итоне, если вы не сдадите экзамены экстерном, как за первые два класса. Либо после младшей школы поедете в школу-пансион Элсмир в Шропшире. Хм-м… Сэр, вам предстоит учиться ещё лет восемь. Конечно, вы можете после этого поступить в колледж и стать первым герцогом Гросвенором с высшим образованием. Это еще четыре-пять лет.

— Не, ну в колледж еще можно, — задумчиво протянул мальчик, потирая правой рукой подбородок. — Там юные сочные нимфы, которые жаждут приключений на вторые девяносто…

— Ох, как быстро растут дети, — закатил глаза к потолку камердинер. — Господин Ричи, вам всего восемь лет, а уже интересуетесь девушками. Я горжусь вами. Но будьте осторожны, ведь всегда найдутся охотницы за состоятельным мужчиной.

— Ненавижу школу! — пробормотал Ричи и поплелся в ванную комнату.

На ходу мальчик размышлял над проблемами попаданцев. У них в основном были приключения, из которых они всегда выходили без потерь. А ему вместо приключений светило второй раз сесть за школьную парту.

После душа мальчик нарядился в дорогой костюм явно пошитый на заказ, который идеально сидел на фигуре парня.

Дети быстро растут, так что Ричи было сложно представить насколько часто приходится шить одежду. Он прикинул, что цена черного с серыми вставками костюма-тройки неприлично высокая. На эти деньги наверняка в стране третьего мира можно приобрести подержанный автомобиль в хорошем состоянии. А уж платиновые запонки с черными алмазами, если их продать, позволят купить даже новый кар.

Камердинер помог парню зачесать волосы назад и уложил их при помощи лака. Мальчик выглядел прилизанным маленьким засранцем.

Вскоре попаданец оказался в столовой. Стол из красного дерева был невероятно большим, наверное, при желании за ним могли бы обедать человек тридцать. Несмотря на внушительные размеры, на столе было накрыто всего два места в разных наиболее удалённых концах. Можно сказать, что только во главе стола стояли тарелки и блюда.

Подобное расположение еды показалось Ричи странным, но он вспомнил, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, поэтому забил на непонятки. В настоящий момент парня интересовало другое.

На одной стороне уже было занято, там сидел солидный пожилой мужчина примерно шестидесяти лет. Он также был наряжен в деловой костюм, но бежевого цвета. Пиджака на нем не было, он висел на спинке стула. На мужчине была лишь бордовая жилетка поверх белой рубашки.

Ричи внимательно изучал человека, с которым ему предстоит завтракать. Он отметил такие же светлые волосы, зачесанные назад и залитые лаком, как у него. На круглом лице продолговатые очки в платиновой оправе прикрывали мутные серые глаза. Немного морщин выдавали возраст мужчины. Мальчик отметил высокий рост мужчины и слегка выдающийся живот.

— Доброе утро, сын, — кивнул пожилой человек. — Как у тебя дела?

— Эм… Доброе утро.

Ричи растерялся. Он думал, что раз сейчас ему восемь лет, то этот мужчина может быть его дедушкой, а на деле оказалось, что это отец. А еще было странным, что тут не было матери ребенка.

— Приятного аппетита, — сказал мальчик, после чего сел за стол. — А почему мы сидим так далеко друг от друга?

— Так положено в семье Гросвенор, — ответил отец мальчика. — Так меня воспитывал мой отец, а его дед, твой прадед.

Поскольку попаданец не знал, что на это ответить, он решил уделить внимание еде.

За завтраком господ обслуживала горничная. Камердинер на время пропал. Видимо, он пошел завтракать вместе со слугами.

Еда была подстать окружению — три смены блюд, вкус которых был на уровне ресторанов с тремя звездами Мишлен.

Чтобы не выдавать своего попадания, мальчик следовал правилу «когда я ем — я глух и нем». Хотя ему хотелось расспросить окружающих о многом. Например, почему он до сих пор не увидел ни одного голопроектора или хотя бы завалящего старинного плоского телевизора? А уж наличие в каждом помещении архаичных радиотелефонов с выдвижными антеннами и вовсе навевало на попаданца подозрение о том, что он провалился в прошлое, как бы даже не в двадцатый век.

После завтрака отец подошел