Олигарх 2 - Михаил Шерр

и наложил тугую повязку. Он хорошо разбирался в оружие и осмотрев пулю и принесенный мною ТТ, покачал головой и подвел окончательный итог этой истории:

— Всегда считал его гнидой, — и повернувшись ко мне спокойно продолжил. — А ты мудак, я тебе сколько раз говорил, что твое донкихотство до добра тебя не доведет.

Мы вернулись после «охоты» в Питер, утопив по дороге в какой-то реке пистолет. Товарища никто даже искать не стал. Семьи у него не было. Жена, которую он бросил когда-то с ребенком, давно уже и забыла о нем, а продажные женщины не в счет. А вот чем кончилось его исчезновение в бизнесе, я не знал, так как мне подвернулся очень выгодный рейс, потом еще и еще.

Мне вопросов в итоге никто не задал, а сам я не спрашивал. Но после той истории я начал проявлять интерес ко всяким методикам, которые позволяли понять скрытое гнидство в людях и скрываемую ложь.

Не знаю каким я сумел стать специалистом, но больше проколов в отношениях с людьми у меня не было, а народ стал считать, что я всех насквозь вижу.

Так вот никакого гнидства и скрываемой лжи в Сергее Петровиче, господине отставном капитане и своих камердинерах я не видел. Уже был почти уверен в семье Карпухиных, но надо было еще за ними понаблюдать. Кстати те, кто остался в России и мистер Мюррей, пока никаких подозрений у меня то же не вызвали.

Но сейчас мне людей надо было побольше, чем было под рукой. А где их взять? Вот вопрос. Я написал слово кадры и поставил три знак вопроса.

Второй вопрос я назвал Англией. Подумав, я вывел буквочку а, поставил аккуратную скобочку и написал железная дорога. Посидев в раздумье я поставил букву б, потом озаглавил пункт фондовой биржей. После этого написал в и поставил многоточие.

После долгих размышлений третьим пунктом я сделал Россию, где написал два подпункта: имения и Новороссия.

После еще более долгих размышлений я написал еще и четвертый пункт, обозвав его Америкой с одним подпунктом, железная дорога.

Всё, других гениальных и не очень мыслей у меня больше не было. Посмотрев на часы, я ахнул от удивления. Занятый своими мыслями я не заметил как прошло несколько часов, уже миновал полдень и скоро будет обед.

Соня хорошо отдохнула, а пришедшие известия о Николае и наконец-то закончившиеся волнения об итогах наших финансовых предприятиях оказали благотворное действие на её организм и она с утра чувствовала себя отлично.

Когда я пришел в гостиную, тетушка читала только что полученное письмо от матушки. Письмо было написано по сногсшибательному поводу: чета Мюрреев ждала ребенка.

От такой новости я напрочь забыл о всех своих невеселых мыслях. Особенно меня впечатлил тетушкин внешний вид, мне показалось, что она помолодела лет на — цать, но никак не меньше чем на два десятка.

Когда я зашел, тетушка как раз читала эту новость и сразу меня не увидела. Но когда она увидела, то поняла, что я слышал эту потрясающую новость и подскочила с дивана прямо как молодая козочка.

— Я, Алексей, сегодня провела бессонную ночь. Вечером мне пришла в голову мысль, а вот зачем мне дальше коптить небо? — тетушка вопросительно посмотрела на меня, а затем на Соню. Она уже несколько раз за последние две недели открытым текстом спрашивала когда мы сообщим ей о предстоящем пополнении семьи. Супруга почему-то не спешила сообщать кому бы то ни было о своей беременности. Эту новость не знала еще даже её матушка. И вот сейчас тетушка похоже получила совершенно неожиданный ответ на свой вопрос.

— А вот теперь, мои дорогие, у меня появился смысл еще немного пожить. Мне ведь надо будет обязательно посмотреть на этого мальчика, — последние слова тетушки меня сильно удивили и я не удержался от глуповатого вопроса.

— А почему, вы тетушка, решили, что это будет мальчик?

— Алексей, ну это же понятно любому здравомыслящему человеку, странно что вы этого не понимаете.

И тут моя Соня выдала такое, что у меня буквально отвисла челюсть. С совершенно очаровательной улыбкой на своем ангельском личике она спросила тетушку.

— Тетушка, а скажите, пожалуйста, кто родится у нас? Я почему-то тоже жду мальчика.

Фраза, к нам едет ревизор, в иносказательном смысле начнут употребляться только через много лет, Николай Васильевич еще учится в гимназии и пока даже не помышляет о литературном поприще. Но то, что произошло с тетушкой, я другими словами просто не мог охарактеризовать.

Она в растерянности плюхнулась на диван и ошарашенно стала смотреть на нас. Я взял стул, поставил его рядом с Сониным, сел, нежнейшим образом поцеловал её, а затем обнял.

Глядя на нас тетушка пришла в себя и тут же мяч оказался на нашей половине.

— У вас, мои дорогие, родится естественно Андрей Алексеевич. И учтите, Алексей, если даже сегодня вы лишите меня любимого напитка, то это будет самое жестокое действие на всем белом свете, — тетушка обожала шотландский виски и я, опасаясь за её здоровье, пытался ограничить его употребление за нашим столом.

Но сегодня явно был не тот день когда это можно было это сделать, да честно говоря не очень то и хотелось. И мало того я и сам впервые после попадания выпил грамм семьдесят пять грамм чудесного шотландского виски из тетушкиного винного погребка.

В той жизни, в двадцать первом веке, я не был трезвенником, но всегда знал меру и умел останавливаться, а если не было возможности употребить, то и не пытался. Курильщиком кстати я был заядлым и больше всего любил первую затяжку после длительного воздержания, когда куда-то отъезжает голова.

Но в новой жизни я решил до своего восемнадцатилетия не курить и не употреблять крепкого алкоголя. Но как было сегодня не составить тетушке компанию.

Обед наш затянулся, уходить из-за стола не хотелось, тем более как сговорившись к нам по одному присоединялись сначала Сергей Петрович, затем Иван Васильевич, а потом как снег наголову, пожаловала адмиральская чета. В итоге обед плавно перешел в ужин, в разгар которого пожаловал князь Левин с каким-то флотским офицером.

Князь был единственным кто, как и адмиральская чета, мог приезжать к тетушке без объявления визита. Все прочие гарантировано получили от ворот-поворот, самое удивительное, что такое сумасбродство сходило ей с рук. Она хотя и возмущалась тем, что какие-то сумасбродки не приняли победителя Наполеона за то, что он вознамерился явиться к ним в брюках, а не в принятых на ихнем сборище пантолонах, но сама не далеко ушла