Золото - Олег Борисов

– Толла-Ка, ты вторым, держи дистанцию, – приказал Карл двухметровому детине со шрамом через все лицо. Он сошелся близко с молчаливым гигантом буквально месяц назад, когда угораздило сцепиться с городской стражей в вонючей забегаловке рядом с воздушным портом. В процессе выяснения отношений Карлу разбили голову кувшином для вина, а вот Толла-Ка чуть не добавили еще пару отметок на залитое кровью лицо. Как тогда новый напарник сумел его вытащить из свалки – неизвестно, но бывший каторжанин не забыл эту услугу и теперь при любом случае прикрывал ему спину во время абордажа. А тот по возможности прикрывал его. Так и жили…

– Ну что, живодеры! Крючья готовь! Первая и вторая группы проверяют палубу, следом остальные… На два-три – готовсь! – драл глотку Арни.

Корабли уже сходились высокими бортами, грозя сцепиться не только острым железом, но и такелажем. Правда, капитан преследователей чуть промахнулся с заходом и просел буквально на пару локтей. Но для предстоящего абордажа это уже не важно. Еще миг-другой и взметнутся вверх крепкие веревки, громыхнут окованным железом тяжелые доски и по шатким сходням хлынет вперед бравая вольница – любимцы богов и Его Величества… Но временному командиру первой группы померещилось какое-то шевеление за придвинувшимися вплотную чужими перилами, и старые рефлексы бросили тело вперед, не дожидаясь команды.

Мелькнуло под ногами перекошенное от ненависти бородатое лицо, а потом Карл вовсю рубился с затаившимися на палубе врагами. Человек пятнадцать редкой цепью спрятались за высоким фальшбортом и готовили атакующим горячую встречу. Но два больных на всю голову абордажника смешали чужие карты и теперь на залитых кровью досках остервенело убивали друг друга увешанные железом люди. Уже корабли сцепились бортами, уже по сходням сумели прорваться оба отряда, уже взобрались дикими обезьянами на мачты самые отчаянные ребята Щербатого Жуза с пернатыми подарками, а свалка лишь набирала силу, грозя перерасти в полномасштабное сражение. Того и гляди – перехлеснет куча-мала на рейдерский корабль, вцепится загребущими лапами в королевский штандарт.

Толла-Ка вовсю орудовал огромным топором, который казался сверкающей безделушкой в могучих руках. Но острая «безделица» крушила щиты, прорубала нагрудники и оставляла вокруг ее хозяина заваленное телами пустое пространство, куда не рисковал соваться никто из фальшивых «торговцев». Карл удачно пропустил мимо себя очередного умника, добавив в открывшийся на секунду бок укол длинной дагой и шагнул к противоположному борту, вываливаясь из потасовки. Через мгновение сбоку застыл мрачной горой Толла-Ка, смахнув по пути неудачника в мятой кирасе.

– Похоже, ребята отвоевались, – Карл смахнул пот со лба, с трудом переводя дух. – Все, последнюю порцию с юта выпустили и двери захлопнули. Хватит их – ну, разок-другой мечами взмахнуть. Сейчас палубу дочистим и можно трюм вскрывать.

Напарник лишь зло сплюнул на грязные доски. Гигант терпеть не мог потасовок в узких темных проходах, предпочитая сшибать чужие головы на свежем воздухе. Там, где Карл с узким мечом и кинжалом мог вертеться ядовитой змеей и бить в любую точку на выбор, мастер топора лишь неуклюже топтался и ловил подлые удары в затянутую кольчугой грудь.

Но, прежде чем абордажная команда задавила остатки сопротивления на чужой палубе, в высокой кормовой надстройке распахнулись запертые крохотные окошки, взглянув черными провалами на замерших от удивления людей. Заскрипели плохо смазанные блоки, и из окон высунулись непонятные матово блестящие бревна, похожие на бочонки с выбитыми днищами. Не ожидая от странных железок ничего хорошего, Карл лишь успел приказать Толла-Ка, ткнув окровавленным лезвием на вентиляционную трюмную решетку у мачты:

– Вниз! Сейчас же!

Силач разрубил крепкие древесные балки одним ударом, после чего Карл сбил его в облаке щепы в темноту, кувыркнувшись следом. А над головой будто раскололось небо, превратив освещенный ярким солнцем мир в раскаленный ад…

* * *

Даже когда Перевозчик спросит Карла после смерти, что делал в этот проклятый день, он не сможет ответить, пусть даже от этого зависит дальнейшая судьба грешной души. Потому что не помнил. Не мог связать воедино тот дикий прорыв обратно на палубу, не мог собрать разрозненные куски, которые кисло пахли кровью, чужим потом и вонью от вывалившихся кишок. Карл прошел с Толла-Ка по чужим палубам словно демоны преисподней, круша все вокруг. Гремело железо, разлетались разбитые масляные лампы, злобные крики переходили в предсмертные вопли, а они рубили и шли вперед, переступая через тела, оступаясь на скользких от крови досках и неся смерть каждому, кто попался у них на пути. Наверное, чужой капитан собрал на верхней палубе лучших бойцов, оставив слабых членов команды в трюме. Другого объяснения у Карла не было. Но он дважды сумел пройтись по темным коридорам, прежде чем добрался с напарником до скрипучей лестницы.

– Арбалеты, живо! Вон, у бочки несколько приготовлено, тащи сюда! – Карл быстро огляделся, убедившись в относительной тишине вокруг. Хрипы умирающих были не в счет. Главное, пока никто не пытался пырнуть в ответ острым железом. Подхватив первый из стрелометов, привалился к стене и набросил кованую рукоять на натяжной болт: – Не зевай, эти уроды по закоулкам попрятались! Скоро снова из всех щелей полезут, чтобы толпой задавить!

– Я им полезу! – ощерился грязный как углежог бывший каторжанин. – Давай только быстрее, а то вон уже пожар разгорается!

Не отвечая, абордажник лишь прислонил рядом первый арбалет и схватил второй. Толла-Ка был прав, даже сюда уже тянулись сизые дымные языки, а отблески огня вовсю плясали на доспехах. Но соваться наверх без убойных подарков – значило лишь умереть быстро и без шансов на успех. Надо было вырывать у судьбы все, что возможно. А там – будь что будет…

Напарник уже присматривал что-нибудь потяжелее, чтобы выбить хлипкую дверь на конце крутой лестницы, но где-то в небесах услышали его молитвы и решили поделиться крохотной толикой удачи. Скрипнули петли, и в темноту трюма высунулась чужая бородатая рожа. Поймав арбалетный болт, матрос молча повалился вниз, гремя доспехами, а Карл уже метнул в распахнутый проем одну за другой две лампы, создавая должный настрой будущей потехе. Затем взлетел вверх по ступеням и начал разряжать один самострел за другим, метя в чужие бока, спины, бледные пятна лиц. Влепив последний гостинец, ворвался в заставленную бочками и мешками комнату, где уже разгорался еще один пожар. Следом, подобно разъяренному медведю, вломился напарник, чтобы присоединиться к кровавой вакханалии.

Последние пятеро живых протянули совсем немного. Лишь один пытался подороже продать свою жизнь, но Тролла-Ка пинком отправил ему под ноги бочонок, сбив бойца с ног, а затем развалил закрытую кожаной безрукавкой спину на два куска. Карл же добил последнего подранка и осторожно выглянул в распахнутое окно.

За время, пока перемазанная парочка пробивалась из трюма, ситуация кардинально изменилась. Неизвестное оружие опустошило палубу, сметя с нее и защитников, и абордажную команду. Лишь изломанные тела вялялись повсюду. А потом неизвестный капитан выбросил на чашу весов последний козырь – остатки хорошо вооруженных бойцов, укрытых до этого во тьме толстопузого «торговца». И теперь уже Арни вместе с жалкими ошметками солдат рубил канаты и пытался отвалить в сторону, смешав строй и защищая жизнь от численно превосходящих врагов. С мачт сыпались сбитые стрелами ребята Жуза, кто-то надрывно голосил, перекрывая истошным воплем шум схватки. И насколько Карл понимал в военном искусстве, в ближайшее время Его Величество должен был лишиться целого корабля и роты абордажников. Что подданому короны совершенно не нравилось.