Тустеп вдовца - Рик Риордан

Джем отправился в новый рейс вокруг детской площадки.

— Ээээээээооооооооюююю! — возопил он и открыл стрельбу из пулемета.

Линдси Бакингем, продолжая стоять передо мной, метал в меня злобные взгляды.

— Ты закрываешь мне вид на парковку, — сообщил я ему.

— О, прошу прощения.

— Ты собираешься сдвинуться с места? — поинтересовался я.

— А ты собираешься заткнуть своего пацана?

Иногда неприятности начинаются с самого утра. Как будто мало того, что в Техасе уже октябрь, а холодного фронта как не бывало. Или что твой босс отправила тебя на задание в компании со своим четырехлетним сыном. Так еще перед носом маячит физиономия Линдси Бакингема.

— Слушай, видишь мой рюкзак? — спросил я у него. — В нем лежит камера «Санье TLS900» — объектив с вынесенным зрачком и четкое разрешение с двухсот ярдов, но она не умеет снимать сквозь идиотов. Через минуту, если ты сдвинешься в сторону, я сделаю отличную фотографию миссис Кирнс. Она собирается встретиться с человеком, с которым встречаться не должна. Мой клиент заплатит мне хорошие деньги. Если же ты останешься тут стоять, я получу исключительно четкое изображение твоей промежности. Вот так-то, приятель.

Линдси выудил несколько капель пота из бороды, посмотрел на мой рюкзак, потом на меня.

— Дерьмо собачье.

Джем раскачивался на качелях, взлетая все выше и сопровождая свои подвиги оглушительными воплями. Его тощие смуглые ноги напоминали песочные часы, когда он взмывал в воздух. На самом верху, в невесомости, шелковистые черные волосы разлетались в разные стороны, как у морского ежа, глаза были похожи на две огромные плошки, и на маленьком лице расцветала широкая улыбка. Но в следующее мгновение ее сменяла суровая решимость, и он принимался поливать учеников Линдси огнем из пулемета — ну, прямо-таки настоящий самолет Люфтваффе.

— Сомневаюсь, что вы захотите перенести свои занятия в другое место, парни, — предположил я. — Около реки есть отличная площадка.

— То, что уже устоялось, нельзя менять, — с негодованием заявил Линдси.

Я бы не возмутился, если бы он не процитировал Лао-Цзы. Более того, он меня раздражал, я вздохнул и поднялся со скамейки.

Ростом Линдси был, наверное, шесть футов и пять дюймов, и, стоя, я доставал ему примерно до адамова яблока. Изо рта у него несло, как от одеяла, которым укрывался какой-нибудь индеец.

— Предлагаю решить нашу проблему с помощью туй-шоу,[5]— сказал я. — Знаешь, что это такое?

— Это ты так пошутил? — фыркнул он.

— Если я упаду, то отойду в сторону. Если ты — уберешься с моих глаз. Готов?

Выглядел он не так чтобы очень испуганным. Я улыбнулся, посмотрел на него снизу вверх и толкнул.

Большинство парней в таких случаях толкают своего противника в верхнюю часть груди совсем как головорезы в кино. Довольно глупая тактика. В тайцзи толчок называется «ли», или «вырывать с корнем». Ты наклоняешься, обхватываешь своего противника под грудной клеткой и делаешь движение, будто собираешься выдернуть из земли могучее дерево. Совсем просто.

Линдси Бакингем взмыл в воздух, издав звук, похожий на звонкую ноту тенор-саксофона, взлетел примерно на два фута вверх и три назад и, грохнувшись оземь, оказался сидящим прямо перед своими учениками.

Джем, продолжавший качаться на качелях, оборвал пулеметную очередь и захихикал. Мужики с собранными в хвостики волосами замерли на месте и уставились на меня.

Дамочка в розовом костюме выдохнула:

— Господи!

— Учитесь перекатываться, — посоветовал им я. — Иначе будет очень больно.

Линдси медленно поднялся на ноги, и я заметил у него в волосах несколько травинок и торчащие из-под спортивных штанов трусы. Когда он сложился пополам, его глаза как раз оказались на одном уровне с моими.

— Черт тебя подери, — заявил он.

Его лицо приобрело цвет граната, он сжал кулаки и никак не мог удержать их на месте, они подпрыгивали вверх и вниз, словно не имели к нему никакого отношения и он не мог решить, стоит ли мне врезать.

— Думаю, как раз в таких случаях говорят: «Ты опозорил свою школу», — высказал я предположение. — И все достают нунчаки.

Видимо, моя идея невероятно понравилась Джему, который притормозил качели, чтобы спрыгнуть, и повис на моей левой руке. Малыш улыбался, готовый вступить в сражение.

Ученики Линдси выглядели несколько не в своей тарелке — видимо, забыли, как следует обращаться с нунчаками.

Линдси, судя по всему, собирался что-то сказать, но ему помешал раздавшийся у меня за спиной громкий треск, который отразился от здания колледжа, как будто лопнули две сухие доски.

Все принялись оглядываться, щурясь в лучах яркого солнца.

Когда мне наконец удалось присмотреться к «Кугуару», за которым, как предполагалось, я слежу, я увидел, как от окна водительского сиденья поднимаются две тонкие струйки дыма.

Около машины никого не было. Женщина, сидевшая в ней, не шевелилась, только откинула голову на спинку сиденья, словно решила немного вздремнуть. Однако у меня возникло подозрение, что в ближайшее время она вряд ли сдвинется с места. И что мой клиент не заплатит мне хорошие деньги, на которые я рассчитывал.

— Господи Иисусе, — выдохнул Линдси.

Никто из его учеников, похоже, не понял, что произошло. У парней с большими животами сделался озадаченный вид. Похожая на яйцо дамочка в розовом костюме с опаской подошла ко мне и спросила, не преподаю ли я тайцзи.

Джем, рассеянно улыбаясь, продолжал висеть на моей руке. Потом он посмотрел на свои швейцарские часы «Крэйола» и подсчитал время быстрее, чем с этой задачей справилось бы большинство взрослых.

— Десять часов, Трес, — радостно сообщил он мне. — Десять часов, десять часов, десять часов.

Джем вел за меня счет времени, которое мне осталось ходить в стажерах у его матери перед тем, как я смогу получить собственную лицензию частного детектива. Я обещал ему, что мы устроим праздник, когда это время истечет.

Я снова взглянул на синий «Кугуар», из окошка которого и от головы миссис Кирнс тянулся легкий дымок.

— Скорее, тринадцать, Бубба. Не думаю, что сегодняшнее утро мне зачтется.

Джем рассмеялся, поскольку ему было все равно.

— Что с тобой? — спросил детектив Шеффер и тут же повернулся к Джули Кирнс. — Что с ним такое?

Джули Кирнс ему не ответила. Она сидела, откинувшись на спинку сиденья «Кугуара» и положив правую руку на потрепанный футляр от скрипки, лежавший на пассажирском сиденье. Левую она уронила на колени, продолжая сжимать пистолет 22-го калибра «ледисмит» с перламутровой рукоятью, из которого недавно стреляла.