Будь моим первым - Ольга Вечная

В моем окружении нет ни одного врача, а мне нужно было срочно посоветоваться. Мне восемнадцать, своих детей нет. Да что там, даже парня пока не было. Что я могу знать о том, как проходят роды?! Но интуиция подсказывала, что Мия в беде. И я не могла просто поехать в кино с Галкой, как договаривались.

И вот я здесь. Сажусь на корточки и зажимаю сигарету между зубов. Прикуриваю, жадно втягивая в себя густой дым, наблюдая, как при этом дрожат руки. Скорее бы он приехал. Господи! Он обещал, что поможет прорваться врачам, если Арсений запретит заходить в дом. Наконец, слышу знакомый шум за забором, шелест шин по гравийке.

Поднимаюсь на ноги так резко, что немного кружится голова.

Быстрым шагом иду открывать ворота. Духовная акушерка — забыла, как ее там зовут, — обгоняет меня на повороте и первой прорывается к массивной двери, распахивает ее настежь и устремляется к своей машинке.

Илья, а это он, я узнаю мгновенно, ведь часами рассматривала его фотографии, делает шаг назад, пропуская женщину и провожая ее хмурым взглядом.

— Эй, вы куда? — кричу я вслед.

— За инструментами! — объясняет она.

Садится в машину, заводит двигатель и давит на газ.

— Она убегает! — возмущенно всплескиваю руками. — Что с Мией, сука?! — кричу не своим голосом и кидаюсь к машине.

— Эй, а ну стоять! — Илья бросается наперерез, хватает меня за талию и оттягивает в сторону. Как раз вовремя, иначе бы эта дрянь меня сбила. Сбила бы и даже не остановилась, господи!

Все, что я смогла, — это от души пнуть бампер и выругаться отборным многоэтажным матом, от которого Илья из тиндера тихо присвистнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я не виновата, он лежит неправильно! Хрен пойми, почему не получается!! Звоните в скорую и молитесь! — кричит женщина и продолжает давить на газ.

Едва стальная хватка мужских рук ослабевает, я вырываюсь, поднимаю первый попавшийся камень и швыряю его в сторону белого мерса. Четко попадаю по заднему стеклу, которое тут же покрывается мелкой паутиной из трещин. Удовлетворенно улыбаюсь на долю секунды.

— Я тебя из-под земли достану! — кричу вслед.

Илья хмурится и поворачивается ко мне. Я уже понимаю, насколько все плохо, и меня снова начинает колотить. Происходящее длится от силы секунд пять. Все это время Мия в доме.

— Ты скорую вызвала? — спрашивает Илья.

Как только я сообщила ему по телефону, что домашние роды длятся больше двух суток, он приказал: «Кидай мне адрес и звони в неотложку. НЕМЕДЛЕННО».

— Сразу, как ты сказал. Но они еще не приехали, — стреляю глазами на часы. Мы находимся в дачном поселке, здесь чудесный свежий воздух, горная речка. И никакой цивилизации!

Илья кидается к своей машине, достает чемоданчик и говорит:

— Пойдем посмотрим, что можно сделать, пока ждем.

Первое впечатление подсказывает, что дома никого нет, но оно обманчиво. Тишина рождает внутри ужас, который пробирает до костей. Тишины здесь быть не должно. Еще пять минут назад Мия громко дышала и стонала. Я сжимаю ладони и умоляюще смотрю на Илью. На фотографиях он казался мне моложе. Сейчас же разница в десять лет бросается в глаза. Рядом со мной взрослый большой мужчина в одежде цвета хаки и тяжелых берцах, которого я вижу впервые в жизни. И который, возможно, единственное спасение для Мии.

Если он меня не обманул и действительно доктор. А если нет?! Можно ли доверить жизнь сестры парню с сайта знакомств?!

— Эй, кто есть дома? — говорит он громко.

Ответом ему служит эхо. Илья смотрит на меня и поторапливает:

— Веди.

Дом и правда огромный, несложно заблудиться.

Арсения нигде не видно, Мию мы находим в ванной комнате. Она лежит на боку на какой-то узорчатой подстилке и тихо плачет. Все еще беременная. Вокруг так много крови, что у меня кружится голова, к горлу подкатывает тошнота.

— Эй, вы как? — Илья кидается к сестре, садится рядом, проверяет ее пульс, совершает еще ряд манипуляций, за которыми едва успеваю следить.

Я замерла и не двигаюсь. Перед глазами вспышки и белая пелена.

— Поторопи скорую! — говорит он мне быстро. — Скажи, ситуация экстренная. Нам нужны взрослая и детская реанимации. Переливание крови. Поля! Живо!!

Я киваю и достаю телефон.

Он в это время очень быстро моет руки, открывает свой чемоданчик, натягивает перчатки и обращается к Мие с чередой вопросов, но она не отвечает, только плачет.

— Блть, где отец? — ругается он. — Как вас зовут?

— Она Мия, — подсказываю я.

— Все будет хорошо, Мия. Я врач и я тебе помогу. Посмотри на меня. Я с тобой.

Она хватает его за руку крепко-крепко. Откуда только силы взялись!

— Вы не уйдете? — умоляет. — Все ушли. Мне так страшно. Я умру?

— Нет, я буду с тобой до конца и я тебе помогу. Давай разберемся, что происходит и как тебе можно помочь, — говорит он очень спокойно.

— А он… боже? Мой малыш? Она сказала, что не повезло, — прошептала Мия и разрыдалась.

— Эта женщина, судя по всему, имеет весьма отдаленное отношение к медицине. Давай-ка все выясним сами?

Его голос мягкий и ободряющий, у меня волоски дыбом от того, как именно он произносит слова. С легким акцентом, что оказывается сюрпризом. Лишь по глубокому залому между его бровей я понимаю, что дела не так шикарны, как он утверждает. Интуитивно я чувствую, что нам нельзя допускать паники Мии, поэтому, пока говорю с оператором неотложки, выхожу из ванной.

А когда возвращаюсь, Илья командует:

— Подержи ей голову.

— Я боюсь. И… цепенею.

— Полина, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, соберись и помоги мне.

Киваю и направляюсь к сестре.

Дальше все как в тумане. Он командует, я что-то делаю. Стараюсь не смотреть, чтобы не рухнуть рядом с сестрой. Скорая приезжает только через десять минут. Звук сирены — лучшая музыка, которую я когда-либо слышала. Навостряю уши, приподнимаю голову, смотрю на Илью, тот кивает, разрешая. И я срываюсь с места. Несусь встречать врачей, показывать дорогу. В такие моменты действительно понимаешь значение слов «скорая помощь», у докторов неотложки нет времени разуваться или надевать бахилы. Вежливо здороваться и улыбаться. Они спасают жизни. Бегом устремляются в ванную, на которую я тычу пальцем, нетерпеливо прыгая на месте. На слова нет сил, они это видят и не спрашивают.