Не открывай эту дверь - Светлана Ворон

я погружалась в фантастические миры, созданные волшебной фантазией талантливых писателей. Вместе с любимыми персонажами я путешествовала в далёкое прошлое, бороздила звёздные просторы с отъявленными космическими пиратами и сражалась с драконами на остроконечной сказочной горе.

Но затем я возвращалась в настоящий мир и оказывалась в своей пустой квартире одна, заваривала ромашковый чай и фоном включала телевизор. Звонила отцу, справляясь об его здоровье. Писала списки продуктов, чтобы ничего не забыть. И каждый день тащилась на работу, отдаваясь рутине, которой не видно конца.

В двадцать пять я ещё не испытала ничего экстраординарного и поэтому, конечно же, мне было очень грустно уезжать накануне большого праздника, в котором хотя бы на время я могла примерить на себя какую-нибудь интересную роль.

Хотя кого я обманываю, если даже у Джулс не было шанса завоевать сердце ангела, то какой смысл пытаться мне, простой девчонке из Висконсина, не обладающей какими-либо выдающимися достоинствами? Мое будущее не предвещало никаких особенных перемен. Ну, не считая путешествия в город моего детства, от которого многие годы я старалась держаться подальше…

~*~*~

Такси свернуло на грунтовую дорогу, ведущую сквозь густой лес. Даже в конце октября красно-желтых листьев среди бесконечной зелени попадалось мало. Ели, сосны, кедры и мох затмевали все.

— Ваше лицо мне знакомо, — затеял таксист непритязательный разговор. — Вы уже бывали в наших краях?

Я понимающе улыбнулась. В Эсканабе все друг друга знали, городок-то крошечный, всего двенадцать тысяч жителей.

— Я здесь родилась. Бывала летом, когда навещала бабушку. Она умерла недавно.

— Так вы — внучка Марши Ким? — обрадовался таксист, внимательнее меня разглядывая в зеркале заднего вида. Его добродушное лицо тоже казалось мне знакомым, наверняка я встречалась с ним в детстве. Но, конечно, уже забыла имя.

— Да, это я.

— Теперь я вас вспомнил, — подмигнул мужчина.

Сосны и кедры становились все более необхватными и могучими по мере того, как мы продвигались вглубь, отдаляясь от человеческой цивилизации, их кроны перекрывали солнечный свет, дорога выглядела все мрачнее. Как нельзя лучше это подходило к моему нынешнему настроению. Под приближающийся праздник нечисти, который я вынуждена пропустить, потому что приехала в это богом забытое место. Провести время в лесной глуши, в полном одиночестве в скрипучем старом доме, накануне Дня всех святых — что может быть хуже и скучнее? И страшнее…

— Жаль старую Маршу, — посерьезнел таксист, — хорошим человеком была, хоть и с причудами.

Бабуля умерла несколько недель назад на семьдесят девятом году жизни. Почему-то из всех родственников она завещала свой разваливающийся дом именно мне, хотя знала, что я не горю желанием возвращаться в этот промозглый городок. На первое ноября была запланирована моя встреча с местным агентом по недвижимости, после чего я смогу вернуться в Милуоки. Задерживаться в Эсканабе надолго я не собиралась.

Была бы возможность, я прилетела бы сюда лишь на пару часов и сразу уехала. Но билеты на самолет удалось достать только на двадцать девятое октября, в канун праздника с билетами было туго, и теперь мне придется провести три очень долгих и унылых дня в этой глухомани, вдали от цивилизации и друзей.

— Собираетесь жить здесь? — поинтересовался таксист, выруливая на заросшую высокой травой знакомую мне с детства лужайку. Дом терялся в зелени, став частью леса. Два этажа некогда добротного семейного гнездышка Кимов. Теперь краска с фасада облупилась, крыша обветшала и заросла мхом. Вид у дома был неухоженный и печальный.

— Нет, — расплатилась я, испытывая болезненное неприятие к этому заброшенному месту, — буду продавать.

— Вряд ли кто-то польстится, — возразил таксист, мило отказавшись принять оплату у внучки Ким. — Если даже вам он не нужен, разве кто-то чужой захочет здесь поселиться?

— Действительно… — согласилась я, хмуро оглядывая дом, когда рокот мотора такси затих вдали. Меня окружила подавляющая тишина — после шума большого города я будто оказалась в вакууме. Даже птицы, казалось, избегали летать над этим местом, я слышала только шум слабого ветра в высоких кронах сосен.

Вздохнув от осознания, что мне придется провести в этом доме целых три дня, я решительно подняла чемодан и направилась к дверям.

~*~*~

— Да, я уверена, что хочу продать дом и землю, — отвечала я следующим утром агенту по телефону после тяжелой бессонной ночи. — Вы можете приехать и посмотреть в течения дня? Ах, вы его уже видели? Прекрасно. Как быстро вы закончите оформление документов? Я бы предпочла сделать все сегодня. Ах, вы не можете? Жаль… А завтра? Я не хочу оставаться здесь ни одного лишнего дня… Праздник, понимаю, семья… Но и вы в мое положение войдите. Хорошо, первого, значит, первого…

Разговаривая, я слонялась по гостиной, небрежно смахивая с поверхностей пыль. Все здесь напоминало мне о детстве. В мягком продавленном кресле мы с бабой Маршей сидели перед камином, пока она читала мне сказку. А за старым, отполированным временем столом я лепила, рисовала, а позже выполняла летние школьные задания.

Мать с отцом сбежали из Эсканабы, когда мне было лет шесть. С тех пор я бывала здесь только летом и по праздникам, дышала насыщенным ароматом хвои и купалась в прохладной речке, а вечерами бабуля рассказывала мне сказки перед сном, чтобы я побыстрее уснула.

Была одна… довольно пугающая история, которую бабушка часто любила повторять. Она въелась в мою память, накрепко засела в голове, хотя я и не верила в реалистичность выдуманных страшилок даже будучи ребенком. О том, что за некоторыми дверями прячутся чудовища…

Хмыкнув от неприятного воспоминания, и сейчас вселяющего в меня чувство необъяснимой тревоги, хотя я давно стала взрослой, я спустилась по деревянной лестнице вниз, зажгла свет и открыла тяжелую дверь в старый погреб. Здесь ничего не изменилось за десять лет, даже запах стоял тот же самый — земли и плесени. Вдоль стен и между ними — пустые ряды ромбовидных полок, в которых когда-то хранились домашние ягодные настойки.

Погреб отлично держал прохладу — предки, незнакомые с холодильниками, знали толк в таких вещах. Даже освещение до сих пор не было проведено сюда. Ходить между рядами приходилось, оставляя дверь открытой и пользуясь немногочисленным светом, долетающим с первого этажа. В детстве бабушка пугала меня этим местом — предупреждала, что тяжелая дверь может захлопнуться, и тогда я останусь одна в темноте. Никто не услышит моих криков, и тогда чудовище, живущее здесь, схватит и утащит в свой мир.

Сейчас я относилась с юмором к тем бестолковым детским воспоминаниям. Хоть мне и было немного жутковато находиться здесь до сих пор, особенно одной, я уже не боялась