Под стрелой - Соня Мающаяся

уже два часа, периодически забегая к ведьмам на разъяснения.

«Вот суки, – сплюнул Петрович, – может их задобрить как-нить, бабы все-таки, шапмусик, конфеты туда-сюда».

«Точно, и шашлык пожарим, они голодные, от шашлыка нельзя не подобреть», – мечтательно сглотнул, видимо уже проголодавшийся от нервяка, Михалыч.

«Да, шашлык, шампанское и, это-самое, – Петрович немного запнулся, Максим, ты у нас тут самый молодой, давай там может поухаживай как-нибудь за этой … самой главной, вон как она на тебя зыркала». Максим вытаращил глаза, но Петрович продолжил: «У нас с Михалычем уже возраст, блин, обаять то мы еще может и обаяем, ну а если до дела дойдет, тут как бы не опозориться, – он заржал, – стервы знаешь страстные какие бывают!»

«Да идите вы все нахрен! – вспылил Максим, хотя что-то в этой главной ведьме его явно заводило и цепляло, то ли харизма и некое выраженное доминирование, то ли круглые бедра и долгое отсутствие у него женщины, – не нее, я этого не умею».

Шашлык пошел на ура. После изучения всех бумаг, договоров и табелей, все ведьмочки, кроме Ады, вцепились в него голодными зубками. Мужики купили помимо шампанского еще крепленого сладенького красного вина, чтобы уж наверняка свалить самую крепкую ведьму, и развлекали их как могли.

Но Ада, что-то у нее на душе было не так, не спокойно. Она только глотнула шампанского, аппетита у нее не было. Мужики пару раз толкали Максима в бок, чтобы он занялся ей, но он сопротивлялся, он и хотел и не хотел приударить за ней. Вроде и хороша ведьма но, кто он и кто она, и не по Сеньке шапка, и как-бы не отхватить потом головняка. А главное, вроде получается, что кто-то накосячил, а трахнут то явно его, ну или он так будет чувствовать, Максим тряхнул головой, пытаясь освободиться от этой мысли.

Ада, пару раз кому-то звонила, Максим услышал, что в трубке отвечает металлический голос, что абонент не доступен. Ей явно не сиделось на месте и в каком-то смятении она сказала, что еще не осматривала стройплощадку. Мужики стали кивать и мигать Максиму, чтобы именно он сопровождал ее в этом мероприятии.

Несмотря на солнце, начинали падать крупные капли дождя, они падали в пыль, приминая ее и оставляя маленькие воронки. Максим следовал за Адой, смотря как она притапливает каблуки в этой пыли, периодически поднимая глаза на разрез юбки сзади в котором мелькали икры, кожа была такой ровной, что Максим подумал о том, в колготках она или нет. Несмотря на красивый вид икр, он уже просто замучился прочесывать с ней территорию и выдерживать ее нападки, от которых нужно было постоянно увиливать. Он это уже воспринимал как азартную игру, быстро работающие мозги пока не подводили и помогали извернуться и он даже стал находить в этой игре удовольствие.

На пути у них стоял башенный кран. Кабина лифта была открыта: «Блиин, крановшик сука!» – каблуки затормозили и обернулись к Максиму.

«Таак … не обесточен и даже не закрыт?» – Максим уж и не знал, что можно быстро соврать. Все это увёртывание от ловли блох его так достало, но это уже было дело принципа: «Я юркий, меня не подловишь, – подумал он, – неет, вы не поняли, он у нас всегда обесточен, когда не работает, просто сейчас особый случай, мы подумали что вы захотите наверху тоже все проверить и заодно оценить, так сказать, картину сверху, сверху ведь лучше, правда? – Максим уже понимал что несет черт знает что.

«Да? Лучше значит? – Ада усмехнулась, – ну поехали тогда».

Для того чтобы сесть в кабину лифта нужно было самостоятельно подняться на один пролет по лестнице в металлическом плетении крана. «Прошу», – сказал Максим блефуя. Если честно, он думал, что это препятствие сразу охладит зарвавшуюся уже дамочку, явно одетую не для того чтобы лазать, но Ада не задумываясь приняла его приглашение и, пару раз безуспешно попытавшись поднять ногу на нижнюю планку, задрала юбку повыше. Юбка оказалась стретчевой и, хоть натянулась, но выдержала, при этом каблуки ей совсем не мешали, как-будто это были не туфли а ноги.

Обескураженный Максим лез за ней, рискуя получить каблуками по носу, перед которым уже мелькали не икры, а ляжки. Максим ни разу не был на кране: «Ну ничего, что там сложного-то», – успокаивал он себя. В лифте произошла небольшая заминка, так как он упорно не мог догадаться как запустить его движение. «Значит специально готовились к подъему?» – Ада откуда-то знала как он работает, инструкции они что ли в офисе изучают. Что-то понажимав, лифт стартовал вверх. Не то чтобы Максим боялся высоты, но этот отрыв и движение в никуда, туда где он ничего не знал, приводило его в сильное волнение, сердце колотилось, в глазах темнело. Ада стаяла очень близко, а под и над ними было только пахнущее дождем небо, которое все засасывало и засасывало их вверх.

На пути в голову крана им попалось еще одно препятствие, лифт доходил только до площадки под кабиной, в саму же кабину нужно было снова лезть по лестнице и потом буквально пролезать в нее, подтянувшись на руках, через узкую горловину.

Ада опять было приподняла юбку, но высоты шага не хватило и, рванув коленку вверх, юбка с треском разошлась. Не заметив это досадное событие она полезла дальше, создавалось впечатление, что этой ведьме на земле плохо и ей срочно надо в небо к грозе. Максим, не решился подстраховать ее, когда она, подтянувшись на руках, пролезала в глотку крана, тогда бы ему пришлось держать ее за ноги или даже повыше, но она справилась сама и, наконец, взъерошенные и оборванные они оказались в кабине.

Ада сняла пиджак, на Максима из под просвечивающей шторы-блузы посмотрели пухлые груди с очень темными сосочками. Почувствовав какой-то женский притягательный запах, он одновременно ощутил совсем не кстати начинающийся стояк. Трусы, которые он с утра наугад вытащил из шкафа, совсем не предполагали возможность стояка, это были легкие семейники, которые ничего не прижимали и никак не могли удержать его наливающийся член. Он схватился за карман треников, пытаясь немного его оттянуть, чтобы утаить эту пикантную деталь. Но деталь уже было не удержать.

Юбка на Аде, перевернувшись уже несколько раз, висела разрезом впереди. Как он и предполагал, она была без колготок. Прозрачные черные трусики, как и блуза были очень условными и вообще ничего не скрывали. Максим с еще большей силой прихватил член через карман.

В кабине пол и большая часть стены были стеклянными.