Случайная - Екатерина Риз
Шрифт:
Интервал:
- Какая же ты, Лидка, вредная. Всегда такой была!
- Почему это я вредная? – решила поразиться я столь явной несправедливости. – Я не виновата, что вы даже номера телефонов мне не даёте, нужным не считаете. Я пыталась отцу дозвониться, предупредить. Но всем плевать, что у меня происходит. А вернулась, так и то не рады!
- А чему радоваться? Семью из дома выгоняешь!
- Из своего дома, прошу заметить! Имею право. А Жене, с его большой и беспокойной семьёй, не мешало бы устроиться на нормальную работу, и задуматься уже о собственном жилье.
- Какая ты умная!
- Не умная, - огрызнулась я. – Была бы умная, была бы сейчас в Питере. Но жить я ни с кем не собираюсь. Хочу жить одна, и буду жить одна!
- Сразу чувствуется, сестра приехала, - зло хмыкнул Женька, появляясь на кухне. Зыркнул на меня. – И не ори, детей напугаешь.
- Ты детей своими растянутыми трениками больше пугаешь, - мило улыбнулась я ему. – Папаша многодетный.
- Не лезь к нему, - одёрнула меня Луиза. – Он семейный человек. Тебе, свиристелке, не понять.
- Куда уж мне, - буркнула я.
- Что, не пришлась ты культурной столице по вкусу?
Я нос наморщила, кинув на брата ехидный взгляд.
- Я хотя бы попыталась. А ты так и просидишь в своём сервисном центре, будешь в чужих мобильных ковыряться. Женя, пора уже работу искать.
- Поучи.
Из-за его плеча выглянула его жена, круглолицая, крашеная блондиночка, маленькая, как кнопка, с усталыми глазами. А девушке, надо сказать, не больше двадцати пяти. А она выглядит бледной и измотанной. Вот и рожай детей одного за другим, особенно, с таким помощником рядом, который только и думает, в каком бы тихом уголке ему пристроиться. Без ущерба своим нервам и физическим усилиям. Только непонятно, для кого Женька всё это бережёт, раз рядом уже отпрыски прыгают и без конца чего-то требуют. Кстати, дети и в этот момент что-то требовали, слава Богу, в соседней комнате, топали и кричали.
А ещё, чтобы уж быть до конца справедливой, меня на свадьбу пригласить забыли, а понимания требуют!
- Ты что же, серьёзно собираешься нас выселить? – спросил Женька. Пытался выглядеть грозным и для этого даже брови сдвинул, якобы сурово. Но на его худом лице, это смотрелось комично. Правда, он вряд ли об этом догадывался.
Я пожала плечами.
- Не было уговора, что вы будете жить здесь всегда. Хотя, твоя мама, возможно, так и решила. Но обстоятельства изменились. Если они изменятся снова, если я соберусь уезжать, так и быть, я вас всех оповещу. Коллективно порадуетесь.
- Видимо, прижало тебе хвост, - негромко, но достаточно язвительно проговорила Луиза. Махнула на сына рукой. – Бесполезно с ней ругаться, Женя.
- Конечно, бесполезно, - согласилась я. – Но я не зверь, поживу пару дней у Аньки. Пока вы вещи соберёте.
Моя невестка, или кем она мне приходилась, на мужа глянула. Взгляд был сокрушающим, но Женька ничего сделать не мог. Не хотел, да и не знал что. Он с самого детства таким был, у мамы под пятой. Совершенно не приученный отстаивать своё мнение или потребность. За него это делала мама. А Женьку я, да и остальные родственники и знакомые, считали рохлей. И я, если честно, подумать не могла, что найдётся адекватная женщина, пожелавшая связать с ним свою жизнь, в чём-то на него всерьёз понадеяться и родить от него детей. Да ещё так быстро. К двадцати шести годам Женька стал отцом дважды. Но бороться за себя и близких, по ходу, так и не научился.
Вот Полинка, моя сводная сестрёнка, была егозой ещё той. И характер ей от мамы передался, заносчивый и зловредный. С сестрой я также не встречалась около пяти лет, но от Аньки знала о её жизни в деталях. Аня – моя двоюродная сестра по матери. Она и матушка её, моя родная тётка, Наталья, были моими единственными близкими родственниками. Не считая отца, который, правда, с головой ушёл в семейные проблемы приёмных детей, а не мои. Не сказать, что он меня не любил, любил, но как-то потерялся в последние годы. Я его своими неприятностями и неурядицами не беспокоила, сообщала только хорошие новости, порой те попросту придумывая, и папа обо мне не переживал. Очень давно перестал переживать, сосредоточен был на тех животрепещущих темах, что ему озвучивала жена. А я в её мыслях не занимала никакого места, абсолютно.
Оставаться дальше, ругаться и выяснять, кто больше не прав, смысла не было. Поэтому я взяла свой, набитый вещами, чемодан, попросила сообщить мне, как только квартира освободится, и снова оказалась в подъезде. А за мной тут же захлопнули дверь. Очень вежливые, интеллигентные люди. Прямо душа радуется, когда подумаешь, что это мои родственники.
Лифта в пятиэтажке, конечно, не было, поэтому пришлось тащить чемодан вниз по ступенькам. Я запыхалась, дважды споткнулась и бормотала под нос ругательства. Зато у подъезда встретилась с соседкой. Та уже была в преклонном возрасте, ещё с бабушкой моей дружила, и уже тогда казалась мне старенькой. Но вот, уже семь лет, как бабушки нет, а Валентина Ивановна кажется всё такой же бодрой, а глаза горят прежним любопытством. И, увидев меня, она всплеснула руками.
- Лида, вернулась!
Я улыбнулась. Остановилась.
- Вернулась. Как вы поживаете, тётя Валя? Как здоровье?
- Да какое здоровье, Лида, что ты, - Валентина Ивановна отмахнулась смущённо, словно красна девица, а я ей какой-то неприличный вопрос рискнула задать. – Мне лет-то сколько! В моём возрасте здоровья, в принципе, не остаётся. Нужно просто просыпаться по утрам.
- Вы отлично выглядите, - вполне искренне сказала я ей.
- А ты-то красавица какая стала, Ленинград тебе на пользу пошёл. Вот бы бабушка порадовалась. Уж как она тебя любила, как любила. – Валентина Ивановна аккуратно подхватила меня под руку, а сама кинула взгляд наверх, на окна моей квартиры. Я тоже посмотрела, но никого не увидела. Хотя, не удивилась бы. – Что, Луизка там? Неужели выгнала тебя?
- Да Господь с вами, тётя Валя. – Я снисходительно улыбнулась. – Я уже не в том возрасте, чтобы меня выгонять. За себя постоять научилась.
Валентина Ивановна закивала.
- Это правильно. А этой прохвостке и вовсе спуска давать нельзя. Каждый день мимо меня шмыг-шмыг, и даже головы не повернёт. Гордая какая. До сих пор на весь свет злится, что Настасья тебе квартиру подписала, а не отцу твоему. Тогда бы она точно сыночка своего прописала. А я ей и тогда говорила: Лиду, Лиду почто обижать? Уж она ли бабушку не любила, всё детство бегала сюда. На глазах у всего дома росла. – Валентина Ивановна снова в моё лицо вгляделась, улыбнулась. – Красавица. – Кинула взгляд на чемодан. – А чего ж ты, уезжаешь уже?
- Нет. У Аньки поживу. Пока Женя с семейством из квартиры уедет.
- Остаёшься, значит? – обрадовалась соседка.
А я вздохнула и сокрушённо кивнула.
- Остаюсь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!