Любовь не по сценарию - Тина Ребер

Я глазела на окна, воображая несказанную красоту вечернего неба над Атлантикой. У меня мелькнула мысль сбегать на крышу, чтобы полюбоваться закатом, но куда там – приближался «счастливый час».[1]

Несмотря на огромный за последние годы приток новых людей в наш небольшой городок Сипорт, штат Род-Айленд, число моих клиентов, как это ни странно, не увеличивалось. Наверное, потому, что основная жизнь кипела на другом конце города.

С тех пор как по нашим улицам впервые прогрохотал автопоезд, нагруженный дорогими камерами и прочей киноаппаратурой, прошло почти два месяца. За ним немедленно прибыла многолюдная съемочная группа. Целыми стадами, по частям.

Полиция в мгновение ока перегородила отдельные дороги, а на свободной парковке близ пустовавшего пакгауза на седьмом причале были натянуты огромные белые тенты. Для освещения всей территории установили прожекторы, а у новенького забора поставили резервные механические краны.

Рядами выстроились длинные белые трейлеры. Мне это напоминало времена, когда в городе устраивался карнавал. Единственное, чего недоставало, так это чертова колеса.

Все проходило спокойно, но лишь до прибытия голливудских звезд. С ними приехали репортеры, фотографы и толпы одержимых фанатов. На улицы словно выпустили бешеных собак. Все посходили с ума.

Однако наибольший интерес привлек двадцатишестилетний актер, за один вечер ставший мегазвездой.

Райан Кристенсен.

Шесть футов два дюйма, русые волосы, голубые глаза, потрясающее тело, как я успела разглядеть в журналах, которые Мэри исправно совала мне под нос, и, если верить сообщениям, снова одинокий.

О, как они взвились – все, кроме меня.

Мэри и некоторые мои клиентки приходили в неописуемое волнение, стоило им мельком увидеть его на телеэкране. Спасибо, что дело не доходило до воплей и визга, как у фанаток, которых показывали в новостях.

Я не могу понять, с чего у женщин начинается истерика при виде знаменитого певца или кинозвезды. Я помнила видеоролики, в которых женщины сходили с ума при виде Элвиса или «Битлз». Визжали, плакали и падали в обморок, едва увидев своих любимцев. Согласна, это заводит, но надо же контролировать свои эмоции и поведение. Не мой случай, и все.

В отрочестве я никогда не развешивала по стенам фотографии кумиров подростков. Вместо этого я открыла для себя изобразительное искусство. Мою спальню украшали репродукции классической живописи вперемежку с собственными художествами. Таков мой стиль – более вещественный, осязаемый.

Очередной клиент повторял, и я принесла новый кувшин пива.

– Пять пятьдесят, пожалуйста.

Я улыбнулась в ответ, чуть пританцовывая под iPod, заглушавший барные колонки.

Пожарный, сидевший передо мной за большим круглым столом с компанией сослуживцев, приподнял пустой кувшин, дабы завладеть моим вниманием.

– Ты очень нравишься Филу, – шепнула Мэри.

– Кто такой Фил? – спросила я, откидывая назад длинные белокурые волосы и стараясь убрать пряди, назойливо лезшие в рот.

Мэри закатила глаза.

– Тарин! – произнесла она укоризненно.

– Извини, но я не знаю, о ком ты говоришь.

Я действительно понятия не имела, кто такой Фил.

– Управление пожарной охраны! – Она покосилась. – Красивый парень, который тебе улыбается. Он недавно развелся и теперь свободен.

– Этот, что ли? – кивнула я в его сторону. – Я думала, его зовут Тодд.

– Нет, это Фил, – посмеиваясь над моим смущением, поправила меня Мэри. – Он спрашивал про тебя.

Я откупорила новую бутылку водки, прикидывая, где слышала имя Тодд.

– Ну? – нетерпеливо спросила Мэри.

– Не колышет, – пробормотала я, смешивая «Грязный мартини» для Сэнди, которая попросила добавить туда три оливки.

Мэри уперлась кулаком в бедро, как делала всегда, когда собиралась меня вразумить. Я засмеялась над ее позой, вспомнив, как в школе мы, прислонившись к нашим шкафчикам, болтали о мальчишках.

Хорошо хоть на этот раз, принявшись меня отчитывать, она понизила голос, чтобы сидевшие за стойкой не услышали каждое ее слово.

– Тарин, чем он тебе не угодил? Он чертовски хорош.

– С ним все в порядке, – вздохнула я.

Я поспешила отнести мартини. Не важно, хорош он был или нет. Второй женой я не буду.

– А как насчет Дэна? Вон он, – предложила Мэри. – Недели не проходит, чтобы этот бедняга не пригласил тебя на свидание. Он тоже классный. Может быть, Джефф? Кевин, Энди?

Она украдкой показывала на всех подряд.

Я переводила взгляд с лица на лицо. Некоторые из этих мужчин в свое время подкатывались ко мне, и каждому я врала, что у меня уже есть бойфренд.

– Надо же дать этим придуркам шанс… Может, кто-то и подойдет, – подзуживала Мэри. – Будь у меня твое тело, оно бы ни дня не скучало.

Ей можно было и не вилять задом – намек был ясен. Я закатила глаза:

– Ну это вряд ли. И я не из таких. Ты меня знаешь давно.

– Тар, прошло уже восемь месяцев. Ты ведешь нездоровое существование.

– Нездоровое по сравнению с чем? – спросила я.

У меня до сих пор тупо ныло в груди после расставания с человеком, вдребезги разбившим мое сердце. Дальше можно было не объяснять. Мэри отлично знала, что я имела в виду.

– К тому же мне нравится мое существование, – ухмыльнулась я с излишним энтузиазмом.

Надежное, предсказуемое и беспечальное бытие.

– Просто хочется снова видеть тебя счастливой, – пробормотала Мэри, сдаваясь.

– Не волнуйся за меня. Со мной все хорошо.

По сути дела, я вполне свыклась с тем, что лгу и ей тоже. Она не знала, что сегодня под утро мне приснился очередной глупый сон или, скорее, кошмар с участием Томаса.

– Мне не нужен опечаленный разводом парень, – бросила я ей уже на ходу.

Мужской голос неуверенно окликнул меня:

– Тарин!

У барной стойки маячил пожарный Фил.

Испугавшись, что он услышал, я инстинктивно втянула голову в плечи. Я очень надеялась, что Фил не разобрал моей реплики, иначе впору было провалиться сквозь землю.

Я вопросительно посмотрела на Мэри. Она сделала большие глаза и слегка пожала плечами, но мне это ничуть не помогло. Я запаниковала. Меньше всего мне хотелось обидеть его.

Фил помахал передо мной двадцаткой, указывая на новый кувшин с пивом, который я по-прежнему держала в руках.

– Хотел спросить, ты не была еще в новом стейк-хаусе на бульваре?