Амеде Ашар. Сочинения в 3 томах. Том 3. Плащ и шпага. Золотое руно - Амедей Ашар

Слуга, чья память была освежена несколькими монетами, сообщил, что помимо слуги графа Шарполя сопровождают трое людей благородного звания, один из которых — маркиз Сент-Эллис.

— Четверо против одного… Дьявол! — пробормотал испанец.

И дон Манрик отправился к одному дому вблизи лагеря. За ним незаметно последовал Монтестрюк. Ему бросились в глаза особенности фигуры испанца: длинная гибкая талия, огромные плечи, постоянно лежащая на эфесе шпаги рука, высокомерный вид — все это внезапно заставило его вспомнить, кто это. Брикетайль!

И это был действительно он, капитан Брикетайль, ставший капитаном д'Арпальером.

Прибыв в гавань Серпенуаз, он занялся наведением контактов и сбором информации. Однажды он заметил одного человека в одежде слуги, довольно потрепанной, по-видимому, в дорожных событиях. Этот слуга спрашивал с итальянским акцентом… Монтестрюка.

— Случайно, не синьора Югэ де Монтестрюка ищете? — спросил он слугу на итальянском. Услыхав родную речь, слуга радостно улыбнулся:

— Вы правы, синьор, именно он мне и нужен. Мое имя — Паскалино, и меня послала принцесса Мамьяни. Она тоже здесь.

— Что же, это само Провидение послало меня к вам, дорогой Паскалино. Я Весьма обязан принцессе Леоноре Мамьяни и, как и вы, я итальянец.

— Да, но вот мне ещё нужно передать синьору де Монтестрюку послание от принцессы, которое, вероятно, изменит его маршрут.

— Так, так.

Разумеется, после таких сообщений Брикетайль просто был вынужден представиться своему новому знакомому в качестве друга Монтестрюка Бартоломео Малатеста, который с удовольствием проводит его прямо к адресату, адресат же, конечно, находился не в город, а в чистом поле, куда Брик… т. е. Малатеста и вывел Паскалино. А на удивленный вопрос Паскалино по этому поводу Брик… тьфу, дьявол, Малатеста ответил, что Монтестрюк просто живет у знакомого за городом.

Наконец, дойдя до леса и углубясь в него, Малатеста (уф! кажется, не ошибся) остановился в самой чаще и обратился к Паскалино со следующими словами:

— Ну вот, мы у цели. Дом Шарполя там, за деревьями. Давайте мне записку, я её отнесу ему и вернусь через час.

— Но я поклялся передать ему в собственные руки!

— Что ж, вы мне не доверяете?! Это мне то, старому другу графа. Этим вы мне наносите оскорбление. И дон Манрик обнажил шпагу.

— Значит, западня? — спросил Паскалино.

— За это слово ты мне заплатишь кровью!

Последовало несколько выпадов испанца, и в конце концов тело Паскалино распласталось неподвижно на земле. Через несколько секунд испанец уже держал в руках записку с почерком принцессы.

«Той, кто вас любит, грозит опасность. Не медлите. Следуйте за моим верным человеком в Зальцбург. Всегда рассчитывайте на меня.

Леонора М.»

Дон Манрик убрал записку в карман, Она подогрела его ненависть к Монтестрюку. Теперь ему было ясно: необходимо жестоко мстить.

— Я не успокоюсь, пока не вырву у него сердце из груди! — Эта мысль прочно засела в его голове.

Раненый Паскалино очнулся, медленно, с усилием поднялся и, уповая на милость Божью, стал приводить себя в порядок, стараясь сам перевязать себе рану. Записка, украденная у него Малатестой, напоминала ему о собственном долге.

Тем временем победитель Паскалино возвращался прямой дорогой. Тысяча проектов проносилась у него в мозгу. Надо было добраться до Монтестрюка, окруженного друзьями. Задача не из легких!

Наконец, у него возникла идея привлечь маркиза Сент-Эллиса на свою сторону. Ведь он должен отправиться с Монтестрюком в Венгрию. Следовательно, он может помочь ему, капитану д'Арпальеру (Брикетайлю, дону Манрику, Малатесте — все равно).

Итак, вернувшись в Мец, он отправился в жилище маркиза. Застав его дома, он без обиняков приступил к делу.

— Господин маркиз, вас обманывает ваш якобы друг вместе с персоной, которую вы любите.

— О чем вы? — удивился маркиз.

— Читайте. Кстати, подпись заверена печатью.

Маркиз прочел и побледнел. Он сразу поверил д'Арпальеру. Ему и в голову не пришло — так он расстроился — спросить д'Арпальера, откуда у него эта записка. А тот поскорее стал развивать успех.

— Не мне давать вам советы, но на вашем месте я бы знал, что делать.

— Вы, конечно. хотите, чтобы я смыл свое оскорбление его кровью. Черт возьми, это не за горами!

— Нет, я это не предлагаю.

Сент-Эллис взглянул на него с удивлением.

— Я бы поразил его прямо в сердце.

— Ну, ну? — навострил уши маркиз.

— Принцесса ждет Монтестрюка в Зальцбурге. Я бы поехал туда раньше его, свел свои счеты с ней, затем, если он меня потревожит, также и с ним.

— Да, черт возьми, вы правы!

— Но здесь нельзя терять ни минуты и не попасться на глаза вашему врагу.

— Я отбываю из Меца сегодня же вечером.

— Почему же вечером? Бывают обстоятельства, когда потерянный час равен проигранному сражению.

— Я отправлюсь немедленно.

Итак, день не был потерян: один мертвый, один секрет раскрыт и обращен против врага. Неплохо!

Но едва Брикетайль сделал несколько шагов по улице, выйдя от маркиза, как наткнулся на некоего бездельника пронырливого вида. Сей субъект подавал знаки нетерпения. Видно было, что пришел он издалека.

— Кстати, — стукнула личность пяткой о землю перед д'Арпальером, разглядывая его, — не знаете ли вы одного человека, какого я ищу? Худой и высокий, смуглый, сложение, как у рейтара, сильный, как бык, а волосы курчавые, как у негра.

— Здесь нет никого похожего, кроме как сеньора дона Манрика-и-Кампурго.

— Ага, не идет ли речь об испанце, корпо ди бакко («черт побери» по-итальянски)!

— Эге, соотечественник, — произнес капитан, — сегодня прямо день итальянцев. Предлагаю вам свою помощь.

— Я, знаете, уже четыре часа ищу одного капитана…

— Его имя?

— Д'Арпальер.

— Вам повезло: он мой друг. Если угодно, следуйте за мной.

Пройдя некоторую часть пути, тот, кто в течение сегодняшнего дня называл себя доном Манриком и Бартоломео Малатестой, вошел в кабачок вместе со спутником, остановил его и произнес:

— Капитан д'Арпальер — это я. А вы, по-моему, посланы графом де Шиврю или его другом, шевалье де Лудеаком.

— Я от мадам графини де Суассон.

— Стало быть, вы все же с указаниями от господина де Шиврю?

Посланец сего графа в ответ вытащил из кармана записку с графским почерком и подал её капитану. Тот прочел: