Эти странные англичане - Дэвид Милстед

С незапамятных времен в Англии существовало деление на Север и Юг. Для южанина цивилизация кончается где-то у перевала Уотфорд-Геп (чуть севернее Лондона). По его представлениям, чем дальше на север, тем физиономии у тамошних обитателей краснее, шевелюры всклокоченнее, а речь хамоватее. Впрочем, эти недостатки великодушно списываются на суровый климат.

На Севере детям перед сном рассказывают сказки о пройдохах и шельмецах, живущих «там, внизу», то есть на Юге. Северяне отмечают также мягкотелость южан, всеядность и легкомысленное отношение ко всему действительно важному в жизни.

При этом любой англичанин – будь он мягкотелый или нечесаный – безусловно, имеет право на особое к себе отношение. Вы видите недостатки только в тех людях, на которых вам не наплевать, поэтому такие беспрестанные выпады в отношении друг друга по сути всего лишь проявление любви и заботы.

Если же речь идет о соседях по Британским островам, тут англичане абсолютно уверены в собственном превосходстве. И это, по их мнению, не какие-то там мелкие перекосы в сознании, а научный факт. Любой англичанин вам скажет, что ирландцы – страшные надоеды и на них вообще не стоит обращать внимания, что шотландцам нельзя доверять, потому что их подозрительность во всем, что касается финансов, не знает границ, а жителям Уэльса – валлийцам – нельзя доверять просто потому, что нельзя, и делать этого не стоит никому, даже шотландцам и ирландцам.

Однако для ирландцев, валлийцев и шотландцев не все еще потеряно, ибо никто из этих народов не вызывает у англичан столько раздражения и возражений, как те их двоюродные родственники, что живут по ту сторону Ла-Манша. Им также следует помнить, что в определенном смысле «иная страна» (или иностранность) для англичанина начинается уже там, где заканчивает улица, на которой он живет.

Англичане весьма благосклонно относятся к иностранцам, а одного и вовсе считают практически «своим». Но все же не многие соседи по планете воспринимаются англичанами всерьез и с доверием. К примеру, французы. Французы и англичане с таких давних пор были вечными спарринг-партнерами, что их отношения можно охарактеризовать как заклятая дружба. Англичане любят Францию: им нравятся французские вина, еда, климат. В глубине души они, похоже, считают, что французам не место во Франции, коль скоро толпы англичан ежегодно пытаются заполонить собой живописные уголки этой страны моды и любви.

Французы кажутся англичанам слишком экзальтированными и неспособными проявлять какие-либо международные амбиции. А вот несколько десятков лет под присмотром Туманного Альбиона могли бы существенно улучшить французский характер.

О немцах англичане говорят более конкретно. Немцы организованны, избыточно серьезны, агрессивны, к тому же кухня у них откровенно никудышная. Итальянцы очень шумные, испанцы убивают быков, русские чересчур угрюмы, голландцы толстые (хотя с ними дело иметь можно), скандинавы, бельгийцы и швейцарцы – туповаты. Все восточные народы непостижимы и опасны. Индия, Пакистан, Бангладеш, Шри-Ланка – жители этих стран стоят особняком, они играют в крикет.

Мир англичане воспринимают как игровую площадку, где взаимодействуют некие команды – группы народов, каждый со своими обычаями и культурой. В нем можно быть либо снисходительным зрителем, либо использовать себе во благо, либо просто списать со счетов за ненадобностью, в зависимости от того, что более соответствует ситуации. Опыт научил англичан ждать от других худшего, так что они бывают приятно удивлены, если ничего подобного не происходит, ну а если их дурные предчувствия оправдываются, они с удовлетворением отмечают свою правоту.

Лишь две нации вызывают у англичан нечто вроде родственных чувств. Они поддерживают тесные связи с австралийцами, хотя их смущает некоторая несдержанность последних, и с канадцами, которые, правда, кажутся людьми, озлобленными постоянными снегопадами и чрезмерной близостью к Америке.

Американцы им, в общем, нравятся и нравились бы еще больше, если бы не кичились так своим, хм, американством. В сущности, они ведь тоже почти англичане, только, к сожалению, мутировавшие в нечто не совсем понятное из-за неудачного стечения обстоятельств и всеобщего недопонимания. И, разумеется, американцы были бы куда счастливее, если бы только у них хватило ума снова вернуться в лоно монархии. Заодно уж и заговорили бы на «правильном» английском языке.

С недоверчивым восхищением глядя по телевизору на участников американских ток-шоу, англичане обвиняют американцев в том, что под их тлетворным влиянием падает уровень английской культуры.

Но все же англичане склоняются к тому, что с американцами нужно поддерживать хорошие отношения – хотя бы во имя коммерческой и политической выгоды. Что, впрочем, совершенно не мешает им постоянно сравнивать обе страны и, разумеется, отнюдь не в пользу Америки. Но, в конце концов, Англия ведь старше.

Кто бы ни был тот, кто назвал англичан «островной расой», прав лишь наполовину. Каждый англичанин – сам себе остров. Объединяют их только войны. За долгие века они стали весьма искусны в ведении войн, но врожденная скромность требует от них всегда выглядеть так, будто терпишь поражение практически до самого конца. Ведь неожиданная победа значительно слаще. И к тому же здорово раздражает проигравшего.

Англичане очень трепетно относятся к своим правам, особенно к праву на частную жизнь и личное пространство, в пределы которого, если вы человек воспитанный, вторгаться ни в коем случае нельзя.

Англичане непременно стараются оставить между собой и соседом по эскалатору хотя бы одну ступеньку, даже если эскалатор забит битком, а в кинотеатре, если возможно, сядут так, чтобы от соседей их отделяло свободное кресло. И здесь совершенно ни при чем нетерпимость к чужим запахам, это логично вытекает из убежденности в том, что каждый «в своем замке король». Ничего страшного, дело в сноровке: представьте, что между вами и англичанином плещется невидимый ров с водой, и научитесь пожимать руку вашим знакомым, соблюдая дистанцию.

Настоящий англичанин держит голову прямо и гордо, ни в коем случае не шевеля верхней губой (и тем более нельзя допускать заметного ее дрожания, выдающего эмоции!), стоит, выставив вперед правую ногу и изображая всей своей позой решительность. Правда, беседовать в таком положении несколько неудобно, а уж интимные интонации и вовсе исключаются. Однако и намертво застывшая верхняя губа, и решительная собранность движений символизируют отличительную национальную черту: непоколебимое врожденное самообладание.

Впрочем, в некоторых (особых) случаях позволительно проявлять свои чувства, например во время спортивных состязаний, на похоронах или же когда, вам на радость, домой возвращается человек, которого все давно считали умершим. Но и в этих случаях бурные эмоции непременно должны смениться смущением.