Великолепно! - Джулия Куин

Лондон, Англия

Апрель 1816 года

– Ты, конечно, понимаешь, что нам грозит сущий ад, если мать нас застукает?

Арабелла Блайдон скептически оглядела свой костюм. Она и Эмма одолжили платья у горничных, вызвав тем их ужас, и теперь крались вниз по лестнице лондонского дома Белл.

– Тебе достанется гораздо больше, если твоя мать услышит, как ты бранишься, – усмехнулась Эмма.

– На самом деле мне все равно. Если меня заставят руководить расстановкой цветов на твоем вечере, я просто начну вопить.

– Думаю, крик едва ли будет уместен, раз наша цель – ускользнуть.

– Да тише ты! – пробормотала Белл не слишком любезно, продвигаясь на цыпочках вниз.

Оглядевшись, Эмма с опаской последовала за кузиной. Лестница черного хода никоим образом не походила на ту, по которой обычно они с Белл следовали в главный холл, убранный подушками и роскошными персидскими коврами. По сравнению с ним деревянные полированные ступени черной лестницы казались узкими, а стены были побелены и ничем не украшены. Спокойная простота лестничной шахты напомнила Эмме ее дом в Бостоне, не отличавшийся пышностью и не шедший ни в какое сравнение с роскошью лондонского стиля.

Блайдон-Мэншн, расположенный в фешенебельном районе на Гросвенор-сквер, принадлежал семье больше ста лет и был увешан семейными портретами Блайдонов минувших лет. Эмма оглянулась на пустые стены и тихонько вздохнула, отгоняя воспоминания и тоску по отцу.

– Не могу поверить, что крадусь по лестнице собственного дома, как воришка, только чтобы избежать встречи с матерью, – ворчала Белл по мере того, как они продвигались вниз.

Добравшись до площадки лестницы и миновав первый пролет, они повернули за угол.

– По правде говоря, я предпочла бы свернуться клубочком в своей постели с книгой в руках, но, конечно, она найдет меня там и снова заставит просмотреть все меню от начала до конца.

– Такая судьба хуже смерти, – пробормотала Эмма.

Белл бросила на нее проницательный взгляд.

– Смотри под ноги, – предостерегла она шепотом, – эта ступенька скрипит посередине.

Эмма прищурилась:

– Как я понимаю, ты частенько спускаешься таким образом?

– Случается. Всегда неплохо знать, как улизнуть из дома, никого не ставя об этом в известность. Но обычно я не одеваюсь как горничная.

– Ладно, если мы собираемся помочь кухарке приготовить еду на вечер, совсем не обязательно быть разодетыми в шелка.

Белл пожала плечами и распахнула дверь на кухню.

– Всем привет, мы пришли вам помочь. Вам могут пригодиться две лишние пары рук, разве нет?

Кухарка воздела руки к потолку, при этом в воздух поднялось облако муки.

– Что, ради всего святого, вам делать на кухне? Вы только будете путаться под ногами.

Видя, что ни одна из молодых леди не собирается покинуть кухню, кухарка стиснула зубы и принялась махать на них деревянной поварешкой.

– На случай если вы этого не заметили, смею вам сообщить, что у нас тут полно работы. А теперь отправляйтесь восвояси, пока я не позвала графиню.

При упоминании матери Белл вздрогнула.

– Пожалуйста, разрешите нам остаться, миссис Кук.[1]– Она была искренне убеждена, что «кухарка» – имя собственное, потому что в течение долгого времени никто не называл означенную леди иначе и все забыли ее имя. – Обещаем не мешать. Напротив, мы сможем вам помочь и будем вести себя тихо.

– Не место вам здесь. Неужели нечем больше заняться, кроме как играть в поварят?

– По правде говоря, нечем, – искренне ответила Белл.

Эмма улыбкой выразила молчаливое согласие. Они с Белл постоянно ввязывались в разные истории и придумывали каверзы, и это продолжалось все три недели с момента их прибытия. Не то чтобы им хотелось неприятностей: просто в Лондоне было совершенно нечем заняться. Дома Эмма все время следила за делами компании «Данстер шиппинг», но в Лондоне бухгалтерию не считали занятием, достойным молодой английской леди, и ей оставалось только примерять туалеты и обучаться искусству танцев.

В итоге Эмма постоянно скучала, поскольку привыкла чувствовать себя полезной.

Она и Белл готовы были пуститься во все тяжкие, лишь бы как-нибудь развлечься. Эмма научила родных играть в покер, игру, которую она сама тайком освоила еще в Бостоне.

Кэролайн качала головой и вздыхала, понимая, что Эмма оказывает скверное влияние на ее детей. До приезда Эммы Белл вела жизнь синего чулка. Теперь же она стала настоящим сорванцом.

Кэролайн также волновалась по поводу дебюта Эммы в свете. Зная, что в конце концов Эмме предстоит вернуться в Бостон к отцу, она втайне надеялась, что племянница влюбится в англичанина и останется в Лондоне. Возможно, тогда бы и ее отец тоже переехал жить сюда.

Пока же Кэролайн давала грандиозный бал с целью представить Эмму обществу.

Бал ожидался нынче вечером, и потому девушки сбежали вниз, чтобы не принимать участия в приготовлениях к нему.

– Пожалуйста, разрешите нам помочь здесь: наверху ужас что творится. – Эмма вздохнула. – Все только и говорят о предстоящем вечере.

– Ну, здесь говорят о том же. – Кухарка усмехнулась. – Сегодня ваша тетушка принимает не менее четырех сотен гостей, а нам предстоит их всех накормить.

– Именно поэтому мы и предлагаем вам помощь. Что надо сделать в первую очередь?

– Вам бы следовало покинуть кухню, пока вас не застали здесь! Жду не дождусь начала сезона: тогда вам наверняка станет не до шалостей.

– Сезон начинается сегодня вечером, – невинно сообщила Белл. – На балу мама представит Эмму светскому обществу, и, возможно, у нас появится столько поклонников, что не останется времени на то, чтобы докучать вам.

– Дай-то Бог!

– А теперь, миссис Кук, – вступила в разговор Эмма, – сжальтесь над нами. Если вы не позволите нам заняться чем-нибудь здесь, тетя Кэролайн заставит нас украшать зал цветами.

– Пожалуйста! – затянула свою льстивую песню Белл. – Вы ведь на самом деле любите, когда мы здесь.

– Ладно уж, – ворчливо согласилась кухарка. По крайней мере, девушки умели взбодрить своими безумными выходками весь штат кухни и поднять всем настроение. – Хотя это идет вразрез с моими взглядами и здравым смыслом. На самом деле вам надо быть наверху и готовиться к балу, а не околачиваться на кухне. Видите вон те миски? Насыпьте в каждую по шесть чашек муки и по две сахару. Делайте это осторожно и не путайтесь под ногами.