Черная вдова, или Ученица Аль Капоне - Марина Крамер

– Что так долго? – поинтересовался он.

– А ты заждался? – парировала Марина, садясь в его кресло и закуривая сигарету.

– Не начинай! – попросил он. – Мы две недели не виделись, ты разве не соскучилась, а?

Как всегда, он был прав. Она скучала по нему безумно, просто как больная, эти две недели были бесконечны. Пора было прекратить играть.

Затушив сигарету в его пижонской бронзовой пепельнице, Марина посмотрела на своего любовника:

– Как твои дела, Денис?

– У меня все как обычно, – откликнулся он, отпивая кофе из чашки. – Где ты-то пропала?

– Депрессия, Дэн. Лежала дома и выбирала способ самоубийства.

– У тебя странный юмор, я иногда не понимаю, шутишь ты или серьезно говоришь.

Когда-то давно, еще на втором курсе мединститута, они с Денисом Нисевичем едва не поженились, но вот не случилось как-то. Потом разошлись и спустя годы встретились вновь в этой больнице. Он – талантливый травматолог, хорошо владеющий своим делом, она… Как говорится, кто-то имеет талант, а кто-то честолюбивое стремление к власти. У Коваль преобладало последнее, хотя врачом и она была неплохим.

Их снова повлекло друг к другу, и уже через три месяца они стали любовниками. Марина, конечно, знала, что у него есть жена и сын, но разве здесь есть проблема? Дениса же это никак не угнетало. Он подгадывал график дежурств так, чтобы смены у них совпадали, как сегодня. Вообще для него ситуация была благоприятная – не надо врать жене, не надо искать пустую хату, наконец, на Марине не надо жениться.

– Ну, что же ты? – вывел из задумчивости хрипловатый голос.

В ответ на реплику она встала с кресла, расстегивая пуговицы халата, под которым, кроме белья, была только короткая шелковая юбка. Сбросив одежду на пол, Марина осталась в малиновом кружевном белье.

Денис отставил чашку, протянул руку и уложил женщину на диван. Ее голова оказалась где-то внизу, и он неловко согнулся, чтобы достать до губ. Потом медленно расстегнул лифчик…

В такие моменты Коваль готова была простить ему все его странности и причуды. Лучшего мужчины у нее не было, хотя опыт по этой части имелся, и довольно неплохой. Но такого, как с Нисевичем, она не испытывала ни с кем. Хотя были в этих отношениях моменты не просто неприятные – страшные.

…Потом она лежала на диване и курила, а Денис сидел напротив и наблюдал. Ей всегда казалось, что он изучает ее, словно какое-то животное, – как она лежит, как сидит, как потягивается…

– Красивая ты все-таки, Коваль! – вздохнул Денис, не отрывая от нее своих черных глаз.

– Почему «все-таки»? – спросила она, затягиваясь сигаретой.

– Потому что я почти десять лет пытаюсь найти в тебе изъян и не могу. Почему ты тогда не вышла за меня, а?

– Господи, Денис, ну хватит уже! Сто раз обсудили все. Во-первых, ты не особенно настойчиво звал меня замуж. А во-вторых, что хорошего вышло бы из нашего брака, скажи? Ты гулял бы от меня, я, возможно, тоже… Разве нам плохо так, как сейчас? Нет обязательств, обещаний…

Он опять вздохнул, подошел к дивану и лег рядом с Мариной, крепко прижав к себе.

– А я жалею. И не гулял бы я от тебя, зря ты.

– Ой, вот только не надо сказок! – засмеялась она. – Ты же блудливый котяра, Денис, ты не можешь довольствоваться одной женщиной. Давай не будем об этом.

Они снова занялись любовью, но тут заверещал мобильник, и Марина, с неохотой оторвавшись от Нисевича, взглянула на дисплей. Поднявшись с дивана, начала одеваться. Денис недовольно наблюдал за ее манипуляциями.

– Вызывают?

– Да, в отделении что-то.

– Возвращайся, – попросил он.

– Ну слушай, я же не могу туда-сюда бегать! – возмутилась она, но Нисевич, крепко взяв ее за руку, повторил:

– Возвращайся, я тебя прошу.

– Хорошо, пусти.

Она поцеловала его в щеку и пошла к себе.

В отделении царил бардак – в «интенсивке» стало плохо больному, сестры бегали как ошпаренные. Зайдя в палату, Коваль рявкнула на дежурную:

– Что за базар? Первый раз эпилептический приступ видите? Измерьте давление и два реланиума в вену медленно.

Забрав со стола историю болезни, она ушла к себе в кабинет, сделала запись. Через тридцать минут, вернувшись в палату и убедившись, что больной дышит ровно и глаза больше не закатывает, пообещала медсестре внеочередной зачет по эпилепсии и удалилась в первую травму.

Нисевич по-прежнему лежал на диване, но уже в синей хирургической робе.

– Что там у тебя?

– А, все нормально. Сестра молодая, два месяца всего работает, а ее на «интенсивку» поставили. Завтра порву старшую.

Марина села на диван рядом с Денисом. Его лицо выражало недовольство.

– Перестань, – попросила она, целуя его в щеку. – Ведь я на работе, у меня шестеро тяжелых.

Он обнял ее, пригнув голову к своей груди.

– Я вот думаю, а вдруг ты замуж соберешься? – спросил он неожиданно. – Что мне делать тогда? Я не хочу делить тебя ни с кем.

– Но я же делю тебя с твоей женой! – пожала плечами Марина. – Между прочим, она моложе меня.

– Ну и что? – поморщился Денис. – При чем тут это? И вообще… Хочешь, я уйду от нее?

Это было неожиданно и даже где-то лестно. Но увы – подобные жертвы Коваль никогда не были нужны.

– Зачем? Чтобы потом всю жизнь мучиться угрызениями совести и еще меня заставлять? Я никогда не была третьей и сейчас не хочу.

– Да, конечно – ты всегда первая, во всем! – с досадой произнес Нисевич. – И в работе, и в постели! Куда уж нам, простым смертным!

– Мы сейчас опять поругаемся. Может, прекратишь? – поинтересовалась Марина. – Ведь это ты завел разговор о разводе, не я. Мне ничего не нужно, ты ведь знаешь. Меня и так все устраивает.

Нисевич вскочил с дивана, развернул ее к себе лицом и быстро зашептал, едва не срываясь на крик:

– Что тебя устраивает?! Вот эти… случки на диване в ординаторской тебя устраивают?! Да про нас два отделения анекдоты рассказывают: мол, Нисевич и Коваль такое на дежурстве творят…

– Так вот что тебя расстроило? – насмешливо спросила она. – По-моему, это должно волновать больше меня, чем тебя. А к твоему имиджу это только добавляет плюсов.

– Каких, к черту, плюсов! Мне тебя жалко, ведь это о тебе шушукаются за спиной твои же доктора! А ты даже не замечаешь!

Но Денис не открыл ей Америку – она все прекрасно знала и без него. Ее подчиненные, сплошь мужики за тридцать, просто из себя выходили. Еще бы, их стерва-заведующая предпочла любому из них рядового травматолога! Не было случая, чтобы на посиделках в отделении кто-то из них не попытался подкатить к Коваль с интимным предложением. Правда, всегда безрезультатно. На планерках она отчетливо читала по их лицам, какие желания испытывают они по отношению к своей начальнице, и ее это очень забавляло.