Потайной ход - Фергюс Хьюм

– Да, мэм, – робко ответила Сьюзен и подчинилась жесту перста, указующего на дверь. Мисс Лоах слушала, пока шаги девушки на лестнице не заглохли, и села, когда услышала, как закрылась передняя дверь. Но почти сразу же она вскочила и начала расхаживать по комнате. Похоже, беседа со Сьюзен Грант дала ей пищу для размышлений. И не слишком приятную, судя по выражению ее лица.

Новая служанка вернулась в тот же день на пригородную станцию, откуда шла ветка в район Рекстон. Сундучок, шляпная картонка и сумка составляли все ее скромные пожитки. Она договорилась с носильщиком, чтобы тот доставил их на тачке до коттеджа «Роза», как чопорно называлось жилище мисс Лоах. Договорившись, Сьюзен покинула вокзал и пошла пешком к коттеджу. Кроме экономии на кэбе, она желала познакомиться с окрестностями, потому не торопилась.

Стоял солнечный июньский день. Теплая зеленая земля грелась под голубым безоблачным небом. Но даже солнечный свет не красил Рекстон. Он раскинулся по обе стороны от станции, новый и еще сырой. Дороги с асфальтовыми тротуарами и каменными бордюрами были закончены, фонарные столбы поставлены недавно, полосы белых оград отделяли дорогу от еще юных садов. На улицы смотрели унылые дома из красного кирпича, принадлежавшие мелким клеркам и торговцам. Вдоль одной улицы тянулся ряд магазинчиков, предлагавших все блага цивилизации; за углом виднелась агрессивно-новая церковь из желтого кирпича со свинцовой крышей и деревянной колокольней, торчавшей посередине невозделанного участка. В конце одной из улиц просматривалась сельская местность, еще не захваченная строительством. На горизонте дыбилась железнодорожная платформа, некрасиво закрывая вид. Рекстон был столь же уродлив, сколь и нов.

Заблудившись, Сьюзен дошла до рваной каймы сельской местности, окружавшей новый пригород, и остановилась там, чтобы осмотреться. За полями слева она увидела недостроенный особняк, большой и величественный, возвышавшийся среди соснового леса. Он был окружен высокой кирпичной стеной старше самого пригорода. Припомнив, что она видела этот дом позади коттеджа мисс Лоах, девушка использовала его в качестве ориентира и свернула на боковую улицу, сумев найти начало кривого переулка, внизу которого и располагался коттедж «Роза». Переулок своей кривизной показывал, что принадлежит к останкам древнейшей цивилизации этого района. Здесь не было тротуаров, фонарей, агрессивных новых заборов и грубых кирпичных домов. Сьюзен, вступив на слегка наклонную почву, вошла в старинный спокойный мир, напоминавший о георгианских временах[1], неторопливых и притягательно старомодных. По обе стороны переулка среди садов с нестрижеными кустами и простыми цветами стояли старинные домики с белеными стенами и тростниковыми крышами. Живая изгородь, лохматая и непричесанная, отделяла их от дороги. И, чтобы придать местности еще больше сельского колорита, в одном из садов стояли соломенные ульи. Тут и там на дороге росли розоватые старые вязы и трава. Переулок заканчивался тупиком, перекрытым изгородью, окаймлявшей пшеничное поле. Слева виднелся узенький проход между живыми изгородями за коттеджами, выходящий в сельскую местность.

Дом мисс Лоах представлял собой смесь старины и новизны. Прежде это был непритязательный домик, как и остальные, но она пристроила к нему новое крыло из красного кирпича в самом распространенном здесь тяп-ляп-стиле, которое выглядело как кусок виллы в самой современной части Рекстона. Ворчливая старина и невоспитанная юность старой и новой частей дома, стоявших бок о бок, казалась чем-то вроде двух непарных деревянных башмаков и была совершенно лишена гармонии. Тростниковая и черепичная крыши не сочетались, и беленые стены старинного дома казались неряшливыми по сравнению с пламенеющей краснотой новой виллы. К передней двери в новой части поднимались ослепительно-белые ступени. От них вдоль фасада коттеджа тянулась веранда, ее грубые балки служили опорой розовым кустам и плющу. Сбоку от коттеджа открывался старый сад, но новое крыло было окружено лужайками с ковровыми посадками. Дорожка из гравия отделяла старое от нового и рассекала сад. Позади Сьюзен снова увидела высокую кирпичную стену, окружающую недостроенный особняк. Над ней росли высокие деревья, и сама стена густо поросла плющом. Похоже, она была старой и, быть может, даже скрывала за собой недостроенный дворец какой-нибудь спящей красавицы – настолько буйной и густой была растительность, видневшаяся из-за стены.

С необычной для людей ее класса цепкостью и быстротой Сьюзен все это уложила в своем сознании и затем позвонила. Задней двери, насколько она видела, не наблюдалось, и девушка решила, что лучше войти в ту дверь, из которой она вышла утром. Но крупная жирная женщина, которая отворила дверь, дала Сьюзен понять, что та ведет себя слишком уж вольно.

– Конечно, утром, когда вас еще не наняли, вы были леди, – сказала кухарка, быстро загоняя девушку в холл, – но раз вы теперь горничная, мисс Лоах не обрадуется, ежели вы будете звонить в передней.

– Я не увидела никакой другой двери, – возразила Сьюзен.

– А, – сказала кухарка, ведя ее вниз по ступенькам в крытую тростником часть коттеджа, которая, как оказалось, служила жильем для слуг, – вы ж смотрели как обычно. Но задней-то двери нет, там оранжерея!

– А почему мисс Лоах живет в цокольном этаже? – спросила Сьюзен, когда ее проводили в уютную комнату, которая служила холлом для слуг.

Кухарку возмутил этот вопрос.

– Ах! – фыркнула она. – А почему сапожник без сапог, мисс Грант, ежели вас так зовут, как я понимаю? Не задавайте вопросов. Чтобы вам было известно, у мисс Лоах слабые глаза, и она не любит яркого света. Она живет, как кролик в норке, и хотя ее комнаты на втором этаже прям королевские, она редко туда выходит, разве что пообедать. Она живет в цокольной комнате, где вы с ней встречались, мисс Грант, а спит она в нише. Когда она обедает, к ее услугам столовая наверху. И с чего бы ей не жить так, – фыркнула кухарка.

– Я вовсе не…

– На нет и суда нет, – перебила ее кухарка, которой, похоже, нравился звук собственного сиплого голоса. – Мое имя Эмили Пилл, и я не стыжусь его, я кухарю на мисс Лоах уже много лет. Но ежели вы хотите вести себя как служанка, а вы и есть служанка, – подчеркнула она, – то что бы вам не обойти веранду и не зайти с кухни? Но вы ж из этих, новых служанок, мисс Грант, которые нос задирают да все наперекосяк делают.

– Я знаю свое место, – сказала Сьюзен, снимая шляпку.

– А я свое, – сказала Эмили Пилл, – я тут кухарка и, стало быть, тутошняя хозяйка, в доме для слуг. И сама я служанка старой закалки, у меня и нравы простые, и платье простое. – Эти слова сопровождались критическим взглядом на довольно изящный костюм новой горничной. – Мне не по нраву петушиные перья и всякие выверты на простых людях, не то чтобы я сама не могла их себе позволить, ежели бы захотела, я же человек бережливый, и платят мне хорошо. Но я добрая и к хорошеньким девушкам отношусь хорошо, хотя вы-то, по мне, в хорошенькие никак не годитесь.