Тайна полтергейста - Сергей Недоруб

Капитан озабоченно покачал головой.

— Нас ждет куча народу, брат, — сказал он.

— Я должен был заправиться по-человечески, — пояснил Борланд. — Или ты предлагаешь мне убивать движок на попсовом топливе?

— А, ну да, — вспомнил Капитан и согласно закивал головой. — Вот почему я предпочитаю тачки, более доступные простому человеку. Не такие требовательные к заправкам. И всем советую приобрести себе «Форд» или «Миц»… Познакомься с Литерой, кстати. Литера, это Борланд. Наш номер четыре.

— На финише пересчитай заново, — сказал Борланд, глядя на девушку все так же в упор. — Привет.

— Привет, — произнесла она коротко.

Капитан сделал шаг вперед и встал между четырьмя участниками.

— Уточним детали, — сказал он. — Три круга на стандартной трассе. Чисто показательный заезд. Никаких вставок, никакой закиси азота и прочей ерунды. Зрители хотят посмотреть красивый, элитный бой. Ваши машины в сумме стоят полмиллиона зеленых. Постарайтесь не разбить.

— Будет сделано, — кивнул Кайнам.

— Тогда поехали, — махнул рукой Капитан. — До начала десять минут.

«Форд-Мустанг» Артика рванул с места первым, следом за ним мягко тронулся «Шевроле-Корвет» Кайнама. Литера завела свой «Додж-Вайпер» и терпеливо дожидалась очереди…

Капитан втиснулся в низкий салон, занял кожаное пассажирское сиденье «Ламборджини» и потянул дверцу вниз.

— Отличная звукоизоляция, — сказал он, щелкая ногтем по серебристой «торпеде». — Не открывается?

— Фальшивая, — ответил Борланд, запуская двигатель. Приборная панель ожила и заиграла десятками диаграмм, высветившихся на жидкокристаллическом дисплее. По сути, он и был панелью.

— А куда штрафы за превышение складывать?

Борланд тронул свой «Ревентон» вслед за «Корветом».

— Когда получу хотя бы один, пересяду на мини-вэн, — ответил он.

Капитан заерзал на сиденье, на котором приходилось буквально полулежать. Крыша нависала всего в нескольких сантиметрах над его головой.

— Хорошо идет, — похвалил он. — Урчит, как котенок. Слушай, где ты взял «Ревентон»? Их же в мире, если не ошибаюсь, штук двадцать.

— Путаешь с коллекционкой, — сказал Борланд, не глядя на попутчика; он высматривал в зеркало заднего обзора «Додж», замкнувший вереницу дорогих автомобилей. — Тот, в котором ты сидишь, относится к специальному изданию.

— И сколько их всего?

— Десяток.

— Мда-а… — Капитан почесал затылок. — Я, конечно, догадываюсь, что ты себе «ламбу» в заезде выиграл. Но чтобы такую… Не подскажешь, что поставил взамен?

— Нет, — улыбнулся Борланд.

— Сколько лошадок?

— Шестьсот пятьдесят.

— А сколько можно выжать на деле?

— Зависит от того, насколько хочешь угробить колеса.

Капитан заржал и стукнул по мнимому «бардачку».

— Эй, осторожнее! — предупредил Борланд.

— Прости, — спохватился Капитан. — Но ответ был хорош, надо запомнить… Чего ты сегодня такой заторможенный?

Борланд вырулил на широкую трассу и немного расслабился.

— Да я просто не хочу разбить машину, — ответил он. — Расскажи лучше об этой герле с «Вайпером». Никогда ее раньше не видел.

— Потому как она не из наших, — сказал Капитан. — Короче, в этом сезоне я решил чуть разнообразить открытие. Уговор был насчет дорогих машин. Главное, красивых, не обязательно гоночных. Пришлось собирать желающих по всему полуострову. Кайнама первым делом вызвонили, Артик сам на меня вышел, когда слух пустили. А Литера как-то ниоткуда взялась… Сама по себе. Никто из рейсеров о ней ничего не знает.

— Больше желающих не нашлось?

— Был один парнишка, которого я знаю. — Капитан скептически хмыкнул. — Хм, только он на «Линкольне» раскатывает, с шофером. Я как-то решил, что «Додж» предпочтительнее.

— Да, наверное, ты прав, — сказал Борланд. — Ты хоть в заезде ее видел?

— Один раз. Спринт на четверых, она пришла третьей. Ну, покатается для мебели, делов-то.

— «Додж» не в угоне?

— Обижаешь, брат, — ответил Капитан. — Все справки навел. Ее собственная машина. Наверное, папа подарил. Или богатый любовник… Ты смотри, за нами прет. Определенно, девочка на тебя запала. Парней, у которых есть «Ламборджини-Ревентон», в стране меньше, чем законных выборов и референдумов.

— Ага, олигарх средней руки. Слушай, ты утомил, Капитан. Незачем каждые пять секунд отмечать, кто и на чем раскатывает. Это всего лишь машина.

— Это не машина, а произведение искусства! — возразил Капитан. — Блин, ну почему такие роскошные малютки всегда достаются нудным трактористам, не способным по достоинству оценить чудо?!

— Я вполне заценил, — ответил Борланд. — И дорожный просвет на три сантиметра, который охреневает от крымских дорог. И бортовой компьютер, вежливо предлагающий съехать с обочины везде, где бы я ни катался. Пришлось его выключить. И топливную систему заценил, что плюется на каждый первый сорт девяносто восьмого. Но больше всего я оценил, что на низких скоростях машина просто портится.

— Эх, не понять тебе земной сущности высших материй, — вздохнул Капитан, — воплощением которых является «Ревентон»… Это что за рычаг? Передачи переключать? Что-то я не вижу никаких обозначений.

Борланд коротко рассмеялся. Его попутчик глянул на него искоса и поудобнее устроился на жестком сиденье.

Четверка скоростных автомобилей мчалась к морскому побережью…

Крымский стритрейсинг в 2013 году процветал, но принял своеобразную форму. Полупрофессиональный вид спорта, который за многие годы существования так и не стал легальным, сильно видоизменился. Ушли те времена, когда все желающие «кататься» подтягивались на своих машинах и подыскивали себе соперников на месте, а длительность праздника измерялась часами и имела свой график. Ужесточение законодательства, вызванное возросшим числом аварий, привело к тому, что концепция экстремального вида спорта была пересмотрена. Главным правилом теперь была спонтанность заездов, которые происходили без каких-либо предварительных сборов. От внешних «наворотов» рейсеры не отказались, но и массовых шоу больше не устраивали. Очень кстати пришлась технология флэшмобов. Глобальной тусовки больше не существовало, равно как и привязок к конкретному городу или послужному списку. Каждая гонка планировалась буквально накануне, по договоренности между организаторами и гонщиками. Информацию о точном месте и времени в среде потенциальных зрителей распространяли через Интернет. Желающие присутствовать должны были держаться подальше от места проведения, вплоть до стартового момента. Не раньше чем за десять минут до начала все заинтересованные собирались в назначенной точке и занимали положенные места. То есть припарковывались на обочинах трассы либо, при отсутствии машин, располагались прямо на траве или земле. Никакого общения с гонщиками, никакой явной, видимой толпы. Если сильно захочется: добро пожаловать за один из столиков кафе Капитана в надежде, что выдастся подходящий случай перекинуться парой слов по теме с кем-нибудь из посвященных. Правила были строгими, но именно благодаря им стритрейсинг в Крыму выжил.