Мизантроп - Чингиз Абдуллаев

– Дочерняя компания «Аэрофлота» – «Аэромир», – пояснил министр. – Сам понимаешь, насколько деликатная проблема и с самолетом, и с этой компанией.

– Все ясно, Вадим Алексеевич. Я уже практически готов. Сейчас спущусь и поймаю такси или возьму свою машину. Она у меня рядом, на стоянке.

– Так будет лучше. А водителю скажи, чтобы заехал за ней в аэропорт и забрал ее оттуда, – посоветовал министр. – И не забудь, что никаких комментариев ты давать не должен. Нужно сначала разобраться с этой компанией и с самолетом, а потом уже сообщать, что именно приключилось. Сам понимаешь, что это не просто авария. Произойдет катастрофа всего авиапрома, если выяснится, что самолет разбился из-за очередных неполадок в нашей системе. После всего, что уже было.

– Я понимаю, – сдержанно произнес Репетилов.

Он сразу уразумел, каким именно будет политический и финансовый эффект от этой аварии. Нужно срочно принимать меры. Министр прав, счет идет буквально на часы. Потом станет поздно.

– Держи меня в курсе, – попросил министр. – Наверное, через час мне придется докладывать президенту или премьеру. Я пока не могу получить никаких подробностей. Как только узнаю, сразу тебе перезвоню.

Министр закончил разговор. Репетилов выключил компьютер, поднялся. Нужно быстро собраться и спуститься вниз. Благо его собственный автомобиль стоит возле дома. Необходимо взять права, паспорт и самому сесть за руль. Как все это раздражает!

Раньше было легче. Он руководил собственной компанией. Все делали водители и телохранители. Не нужно было никуда торопиться, бегать сломя голову. Сейчас настали другие времена.

Борис нахмурился. Воспоминания о былом иногда раздражали его. Сколько возможностей было упущено!

Он достал небольшой чемодан, привычно сложил туда вещи, необходимые для недолгой поездки. Две свежие рубашки, запасной галстук, пару нижнего белья, носки. Репетилов еще раз оглядел чемодан и запер его. Потом он подошел к полке и осмотрел свою любимую коллекцию. Там было восемь различных часов.

Чуть поколебавшись, Борис достал «Омегу». Строго и со вкусом! Самое главное, что они недорогие. В таких часах можно появляться среди людей. В конце концов он уже давно не президент компании, а обычный чиновник, пусть даже и высокого федерального ранга.

Репетилов положил в карман паспорт и права, взял ключи от машины. Он уже собирался выходить, но вспомнил о зарядных устройствах для двух телефонов, которые собирался взять с собой, положил их в чемодан и выбежал из дома. Стоянка автомобилей примыкала прямо к стене.

В этой сталинке, стоявшей на Кутузовском проспекте, не было подземного гаража, которые уже стали привычными в новых зданиях. Но ему нравился этот солидный дом. В его квартире жил раньше кто-то из секретарей ЦК, который продал ее не самому бедному бизнесмену. Тот довольно быстро сбыл жилье некоему криминальному авторитету. Этот пахан, в свою очередь, почти сразу велел маклеру выставить недвижимость на продажу, так как должен был срочно покинуть Москву. В результате несколько лет назад обладателем престижных апартаментов стал Борис Репетилов.

Раньше у него была квартира в другом месте, на Патриарших прудах. Он оставил ее своей второй супруге. Первый заместитель министра нахмурился. Как же давно это было!

Он подошел к своей машине. Это был «Лексус ЛС 460», который стоил четыре с лишним миллиона рублей и обычно отдыхал на стоянке. Без водителя Репетилов чаще всего ездил именно на нем. Он сел за руль, осторожно выкатился со стоянки и, набирая скорость, помчался в сторону Внуково.

Борис уже выехал на проспект, когда снова позвонил телефон. Репетилов не любил разговаривать, управляя автомобилем, и с немалым раздражением взглянул на дисплей. Номер был незнакомым. Но какой посторонний человек будет звонить так рано утром? Очевидно, опять что-то неприятное, связанное с этой катастрофой.

– Слушаю вас, – сказал Репетилов.

– Извините, что беспокою, Борис Семенович, – услышал он торопливый голос, который сразу узнал.

Это был помощник министра Костя Крючков, относительно молодой, всего-то лет тридцати, но уже успевший полысеть и поэтому выглядевший гораздо старше своего реального возраста. Самому министру было сорок восемь, и он гордился копной своих еще черных волос. Правда, недоброжелатели перешептывались насчет того, что Вадим Алексеевич, дескать, подкрашивал волосы, но никто не мог быть уверен и в обратном.

– Что случилось?

– Есть известие из Перми, – передал Крючков. – Шестьдесят шесть погибших пассажиров плюс шесть членов экипажа. Вадим Алексеевич просил передать вам, чтобы вы были в курсе.

– Все погибли?

– Похоже, что так. Сейчас уточняем у МЧС. Там уже работают их специалисты.

– Уточняйте, – мрачно согласился Репетилов. – Террористический акт исключен?

– Пока не знаем. Сотрудники ФСБ уже все проверяют. Они говорят, что на террористический акт не похоже.

– Это был бы лучший вариант для всех, – пробормотал Репетилов.

– Что?.. – спросил Крючков, хотя наверняка услышал эту фразу.

– Ничего. Кто еще полетит со мной в Пермь?

– Астахов и Сафиуллина, – сообщил Крючков. – Они уже едут в аэропорт. Мы предупредили их, чтобы не опаздывали. Оба взяли такси.

Михаил Петрович Астахов прежде был летчиком и считался одним из лучших специалистов в подобных делах. Лина Борисовна Сафиуллина занимала должность ведущего эксперта Межгосударственного авиационного комитета, который проводил расследование во всех подобных случаях.

– Больше никто? Нужно было вызвать представителя завода-изготовителя, – разозлился Репетилов.

– Им уже передали, – чуть виновато пробормотал Крючков. – Они вышлют своих специалистов прямо сегодня. Просто мы не успели всех поднять. Сейчас еще мало кто на работе.

– Это я понимаю. Будут новости – сообщай. – Он отключился и прибавил скорость.

Только этого не хватало. Такая авария сейчас – это же настоящее катастрофа. Во всех смыслах слова. И человеческая, и техногенная, и политическая. Людей жалко. Теперь производители самолета будут в который раз доказывать, что у них все в порядке.

Конечно же, руководству страны придется делать политические выводы. Новый самолет – гордость всей отрасли. В него вложено немало сил и денег. С ним связывали восстановление российской авиационной промышленности, а он уже в который раз подводит! Могут быть приняты жесткие меры, и не исключено, что административного характера. Министр транспорта должен понимать, что в первую очередь в случившемся обвинят его. Ведь именно он дал согласие на полеты этих самолетов еще три месяца назад, когда снова появились серьезные возражения на этот счет. Да и Репетилов тоже запросто может потерять свое место.

Борис нахмурился. Еще несколько лет назад ему казалось, что он навсегда распрощался с государственной работой и уже никогда больше не впряжется в эту чиновничью лямку. Но кризис восьмого года изменил все. В том числе и его собственную жизнь.