Рейх. История германской империи - Борис Соколов

Картина французского художника XIX в. Луи-Феликса Амьеля

Всего же Германская империя существовала 74 года – с 1871 по 1945 год. В этническом отношении она была наиболее монолитной из всех известных империй. Немцы в ней всегда абсолютно преобладали, как численно, так и в культурном отношении. Однако в историю Германская империя вошла в первую очередь достижениями своей науки и техники и вооруженных сил. Достижения же собственно культуры в узком смысле слова, т. е. литературы и искусства, были скромнее, хотя лучшие из них, например романы Томаса Манна, Эриха Марии Ремарка и Лиона Фейхтвангера, а также пьесы Герхарта Гауптмана тоже вошли в культурную сокровищницу человечества. А в пользу немецкого историка античности Теодора Моммзена в 1902 году Комитет Нобелевских литературных премий отверг кандидатуру самого Льва Толстого. Правда, там определяющую роль сыграли политические мотивы. Отлученный от православной церкви религиозный еретик Толстой находился не в самых лучших отношениях с российскими властями, и шведские академики, во избежание дипломатического скандала, решили не рисковать и выбрали вполне политически благонадежного Моммзена, никаких проблем с имперским правительством Германии не имевшего. Большинство же германских писателей, что характерно, и с кайзеровскими, и в особенности с национал-социалистскими властями находились в весьма напряженных отношениях и в разное время вынуждены были или покинуть родину, как Лион Фейхтвангер, Томас и Генрих Манны, Леонгард Франк, Бертольт Брехт, Анна Зегерс, Герман Гессе, или уйти в своеобразную внутреннюю эмиграцию, как Герхарт Гауптман и Ганс Фаллада, первоначально даже приветствовавшие приход Гитлера к власти. Моммзен все-таки был историком, да и умер в 1903 году, до всех тех бурь, что пронеслись над Германией в первой половине XX века, а вот судьбы выдающихся германских писателей показательны. Из четырех немецких писателей, ставших нобелевскими лауреатами в 1901–1946 годах: Пауля фон Хейзе (скончавшегося перед самым началом Первой мировой войны и сейчас основательно забытого главы мюнхенского кружка поэтов – поборников «чистого искусства»), Герхарта Гауптмана, Томаса Манна и Германа Гессе, двое последних вынуждены были эмигрировать, причем Гессе – еще в кайзеровские времена. Всего же после прихода к власти Гитлера и до начала Второй мировой войны Германию покинули около двух тысяч видных деятелей культуры, причем отнюдь не большинство среди них составляли евреи, которым расовая политика национал-социалистов грозила физическим истреблением. Германская империя, с ее культом армии и милитаризма, была не самым лучшим местом для художественного творчества. Вот естественные науки, особенно связанные с вооружениями и военной техникой, в эпоху Германской империи развивались бурно. Достаточно назвать одного из отцов квантовой механики Вернера Гейзенберга, главу германского ядерного проекта при Гитлере, и Вернера фон Брауна, творца германской, а потом американской ракетно-космической программы. Германская империя родилась в пламени войн, построена «железом и кровью». В огне войны от железа союзников она и сгинула, залив кровью Германию и весь мир. Миссия Рейха в истории свелась к войнам и насилию, и она не могла длиться долго. Можно сказать, что Германская империя родилась слишком поздно. Она появилась на свет в то время, когда век империй уже подходил к концу. Развитие экономики в наиболее передовых странах мира, тех, где была сосредоточена основная экономическая и военная мощь (в наше время их называют «золотым миллиардом»), настоятельно требовало экономической интеграции, не считавшейся с политическими границами. Анахронизмом постепенно становились колониальные империи. Две наиболее промышленно развитые страны в начале XX века настоятельно требовали допустить их к свободной экономической и торговой конкуренции в заморских владениях других стран. И уже после Первой мировой войны стало ясно, что колонии превращаются в обузу метрополий, никак не повышая уровень жизни англичан, французов, итальянцев, испанцев и португальцев. Уже в 30-е годы колониальные державы разрабатывали проекты предоставления независимости своим крупнейшим колониям (Англия – Индии, США – Филиппинам, Франция – своим владениям к югу от Сахары и т. д.). В 1901–1910 годах стали фактически независимыми британские доминионы Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз. Да и германские и турецкие владения державы-победительницы взяли в свое управление лишь в качестве подмандатных территорий, рассчитывая через какое-то время предоставить им независимость. Проблема была только в выборе подходящих правительств, лояльных к новым хозяевам. Вторая мировая война, скорее, даже затормозила, а не ускорила этот процесс, который и без нее завершился бы не позднее 1960-х годов, а быть может, и еще раньше, распадом колониальных империй, в которых у метрополий уже не было больше нужды. Ведь производство все усложнялось, в нем росла техническая и интеллектуальная составляющая стоимости товара и, соответственно, понижалась доля сырьевой и топливной составляющей. А колонии могли поставлять только сырье и топливо. Новые независимые страны, как стало ясно уже после Второй мировой войны, оказались во все большей технологической зависимости от «золотого миллиарда» и потому не могли безоглядно диктовать цены даже на такое дефицитное топливо, как нефть, хотя порой и получали за счет монопольного владения ресурсами огромные сверхприбыли.

Но и в Европе время империй в начале XX века неумолимо приближалось к двенадцати. Потребности экономического развития, определяемые крупными корпорациями, требовали все большей интернационализации рынка цивилизованных стран, ликвидации политических барьеров, препятствовавших хозяйственной деятельности. С этой точки зрения идеальными представлялись не громоздкие многонациональные империи, а компактные национальные государства. Именно такие национальные государства, как США, Англия и Франция, а также более слабая Италия в результате Первой мировой войны спровоцировали распад Австро-Венгерской, Османской и Российской империй и отторгли от Германской империи почти все территории с преимущественно негерманским населением и колонии. Произошел ли бы распад этих государств-империй без войны в столь короткие сроки – большой вопрос. Что касается Оттоманской империи, то «больной человек Европы» скончался бы довольно быстро и без Первой мировой войны. А вот Австро-Венгрия имела шанс уцелеть, преобразовавшись в триединое государственное образование конфедеративного или федеративного типа. В этом случае в составе Дунайской монархии к Австрии и Венгрии добавилась бы либо Чехословакия, либо Югославянское королевство в составе Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины и сербских земель Венгрии. Германия в случае, если бы сараевский кризис не разразился войной, имела все шансы сохраниться в прежних границах и с прежними колониями на довольно долгий срок. Перспективы Российской империи не кажутся столь радужными, но все-таки и у нее были шансы уцелеть, возможно, поступившись Финляндией и этнически польскими землями. Однако вероятность того, что противостояние блоков в Европе 1910-х годов не завершилось бы мировой войной, представляется чрезвычайно малой. Агрессивная политика Германии, непоколебимое стремление Франции к реваншу, решимость Англии не допустить появления опаснейшего конкурента на морях, равно как и противоречия России и Австро-Венгрии на Балканах оставляли не много надежд на мирное урегулирование споров.