Кризис или конец света? Апокалипсис 2012 - Этьен Кассе

— Кризис — это время работать еще больше, чтобы удержаться на плаву, — что-то в этом роде я говорил сидящему напротив меня в моей гостиной полицейскому комиссару О`Брайену. — И поэтому я никогда не слышал об Энтони Станковски. Хотя он, как вы утверждаете, и был известным во Франции экономистом. И насколько помню, я не читал его статей и не видел его самого по телевизору. И уж тем более не был с ним знаком.

Комиссар слушал мой монолог с непроницаемым лицом сфинкса, изредка поднося к своим пышным рыжим усам чашку с чаем. Несмотря на то, что появление полиции никогда не предвещает ничего хорошего (разумеется, кроме случая, когда вас грабят в темном переулке), комиссар располагал к себе. Судя по всему, он был спокойным, рассудительным, терпеливым, но решительным человеком. Было бы намного хуже, если бы ко мне заявился с вопросами какой-нибудь вчерашний выпускник полицейской академии, рвущийся немедленно сделать карьеру на высосанном из пальца «громком деле». Выслушав меня, О`Брайен сказал:

— Спасибо за ответ, месье Кассе. Но, пожалуйста, подумайте еще раз. Возможно, вы все же были знакомы с Энтони Станковски, но запамятовали об этом. Тело месье Станковски нашли в сквере возле вашего дома вчера ночью.

— И вы обошли всех, кто живет на расстоянии двух кварталов от этого сквера, чтобы поинтересоваться, что они поделывали вчерашним вечером? — спросил я несколько более ехидно, чем бы хотелось. Но тон, в который перешла беседа, мне очень не понравился.

— Нет. Я пришел только к вам. И был рад застать вас в добром здравии в вашем офисе. Дело в том, что в ежедневнике Станковски на вчерашний вечер значилось только одно дело. Там записаны время, фамилия, адрес и телефон: ровно в восемь вечера Энтони Станковски собирался нанести визит вам, месье Кассе, в вашем собственном доме. Судя по времени смерти, которая наступила около девяти вечера, визит он вам нанес. Именно поэтому я и спрашиваю — уверены ли вы, что ничего не забыли? Как вы провели вчерашний вечер?

Я буквально прилип к креслу. Несмотря на то, что в свою бытность журналистом я бывал в довольно серьезных передрягах, подобные заявления, сделанные старшим комиссаром полиции, даже таким спокойным тоном, не предвещали ничего хорошего. И я стал внимательно перебирать в памяти события вчерашнего вечера. С утра и до начала восьмого я был здесь, в офисе, и это может подтвердить Софи. Затем сел в машину и отправился домой. Где-то в половине восьмого я припарковался возле дома, а затем, не заходя домой, пошел в бар неподалеку на встречу с одним из своих «источников». А попросту — с осведомителем. И хотя осведомитель — лицо секретное, в этом случае я, пожалуй, мог бы назвать его имя полиции, если бы им вздумалось проверять. Затем я отправился домой, где и провел все время до утра один. Утром поехал в офис. Впрочем, вечером я еще совершил несколько рабочих звонков и отправил электронные письма. Это тоже можно проверить по распечатке телефонного оператора и на почтовом сервере. Правда, я не уверен, что занимался этим с восьми до девяти — возможно, раньше, а возможно, и позже.

— Разумеется, мы проверим это, месье Кассе, — благожелательно заметил комиссар О`Брайен, поднимаясь из кресла, чтобы распрощаться, продолжая при этом делать пометки в своем толстом блокноте. — Нет ничего страшного в том, что вы не помните, что именно вы делали. Большинство людей этого не запоминают. Меня бы гораздо больше насторожил ваш четкий, по минутам, ответ. Я с большой вероятностью полагаю, — продолжал он с вкрадчивостью тигра, — что вы не имеете отношения к этому преступлению. Однако же прошу вас никуда не уезжать из города, не поставив в известность лично меня.

Комиссар распрощался и вышел. А я остался сидеть в своем кресле, отчетливо понимая, что с этого момента за мной установлена полицейская слежка. «И, — подумал я почему-то, — хорошо, если только полицейская».

Почему известный экономист Энтони Станковски собирался навестить меня вчера вечером без предварительной договоренности, да еще дома, если мог свободно прийти днем ко мне в офис? Или позвонить. Или написать электронное письмо. Откуда у него мой домашний адрес? Зачем вообще он хотел со мной встретиться? И кто не дал ему этого сделать? Кто бы это ни был, вряд ли он очень мил и обходителен, если, как сказал комиссар, на одной из дорожек сквера этот кто-то подкрался к известному экономисту сзади и ударил по голове с такой силой, что проломил череп. А затем исчез, не прельстившись ни дорогими часами, ни набитым бумажником. Мне почему-то совсем не хотелось, чтобы этот «кто-то» знал, что Энтони Станковски направлялся на встречу именно со мной, а не просто прогуливался осенним вечером по Парижу. Противный холодок, внезапно пробежавший по загривку, дал мне понять, что убийца знал, куда Станковски направлялся, к кому и для чего.

Американская жвачка

Немного успокоившись, я стал размышлять дальше. Если Энтони Станковски действительно шел ко мне, то, скорее всего, для разговора. Один из тех разговоров, с которых начинается большинство моих расследований. Возможно, у него была скандальная, страшная и опасная информация. Настолько опасная и серьезная, что его убили еще до того, как он успел ею со мной поделиться. Что ж, значит, хорошо, что я о ней не знаю. Есть такая пословица: «Меньше знаешь, крепче спишь». Но, впрочем, я и так сплю отлично вот уже многие годы и знать меньше совершенно не намерен. Поэтому я немедленно начал собирать сведения о невезучем экономисте. Первая же ссылка в поисковой системе в Интернете отправила меня на персональный веб-сайт «Месье Энтони Ангель Станковски, д. э. н., проф.». Далее шел длинный перечень университетов, колледжей и научно-исследовательских институтов, действующим и почетным профессором которых являлся Станковски. Информации о его гибели, впрочем, в Сети еще не было. Видимо, полиция решила пока ее придержать.

С небольшой фотографии, размещенной на интернет-странице, мне радушно улыбался стоящий на фоне какого-то старинного здания (видимо, университетского корпуса) средних лет мужчина в рубашке поло и строгом деловом костюме. Костюм означал, что мужчина — лицо уважаемое и занимает высокое положение. А рубашка поло намекала на то, что это лицо находится здесь с дружеским неофициальным визитом. Согласно краткой биографии, месье Энтони Станковски пятьдесят восемь лет — глядя на его спокойную улыбку, я мысленно поправился: «Было пятьдесят восемь лет», — и он является (являлся) доктором экономических наук, профессором, преподавателем, пишет (писал) статьи для крупнейших мировых изданий в области экономики и международной экономической политики.

Я просмотрел все страницы, которые нашел на сайте. Честно говоря, это мне ничего особенного не дало. До тех пор, пока я не наткнулся на перечень опубликованных книг и статей Станковски. Последней в списке шла статья, датированная позавчерашним днем. Она называлась: «Мистер Кризис: Американский бабл-гам[3] для всех». Статья была опубликована в одном из международных политико-экономических журналов, издававшихся в Европе на английском языке.

Я отыскал статью в Интернете на веб-сайте этого издания. Судя по количеству посещений, рейтинг статьи приближался к рейтингам ведущих англоязычных новостных порталов Европы, хотя текста было сравнительно немного (а может, как раз и потому). Я напряг свои познания в английском и углубился в чтение. В статье говорилось о причинах разразившегося финансового кризиса. Автор называл несостоятельными и высмеивал такие «популярные» причины, как ипотечный кризис в США, кризис ликвидности, кризис доверия. «Как бы вы ни доверяли соседу, если у вас нет ни единого цента, вы ему не одолжите даже свое доверие», — иронизировал Станковски, приводя также и серьезные объяснения своей иронии.