Колизей. «Идущие на смерть» - Александр Гарда

– Посмотрите, господин, – заливался он соловьем, – какие у меня отличные рабы! Вот этот умеет играть на флейте. А этот искусен в уходе за виноградником!

Федрина недовольно поморщился, и ушлый торгаш, решив, что клиент – владелец лупанария, тут же переключился на девушек, особо подчеркивая их искушенность в ласках и невинность, причем явный антагонизм этих характеристик его совершенно не смущал. Ланиста еще больше скривился и попытался конкретизировать задачу: нужны молодые здоровые девицы, не боящиеся животных. Торговец еще секунду подумал и начал навязывать капризному покупателю здоровенную беззубую тетку, умеющую виртуозно доить самых норовистых коров.

Короче, к концу торга Федрина был красен не столько от жары и пробежки, сколько от раздражения на тупого и жадного работорговца, который отказался дать скидку за такую большую партию, а ведь ланиста купил у него почти всех рабынь! В какой-то момент он уже решил плюнуть на свою затею и уйти, но тут старому сластолюбцу сделали предложение, от которого отказался бы только евнух. Вдобавок к восьми молодым женщинам – кто ж поверит, что военные трофеи остались невинными! – из Германии и Иудеи, он заполучил довольно злобную, но потрясающе сложенную нубийку и белокурое неземное создание с глазами оленя откуда-то из Галлии.

Федрина чуть не замурлыкал от удовольствия, когда осматривал свое приобретение. Разумеется, изящная блондиночка не для арены. Будет прислуживать ему за столом, а там посмотрим… Уже не торгуясь, повеселевший ланиста согласился выплатить требуемую сумму и, приказав доставить вечером товар в «Звериную школу», не спеша отправился домой.

Федрине было от чего прийти в хорошее расположение духа. Во-первых, он придумал нечто такое, чего еще не было ни в одном амфитеатре Римской империи. Во-вторых, белокурая милашка очень даже ничего. И в-третьих, он еще устроит пренеприятный сюрприз своему старшему тренеру, известному женоненавистнику Фламму. Придется негодяю, выигравшему у него сто сестерциев в кости, полгода возиться с красотками, чтобы сделать из них приличных охотниц, которых не стыдно выпустить на арену. Гы! И пусть только попробует опозорить его заведение! Пожалеет сын раба, что родился на свет!

Вечером к воротам «Звериной школы», противно скрипя колесами, подкатила крытая повозка торговца живым товаром. Ей навстречу высыпала предупрежденная заранее охрана. Бородатый возница отпер дверцу, и на мощенную камнем дорогу одна за другой стали спрыгивать перепуганные девицы, нервно оглядывавшиеся по сторонам. Их тут же построили в подобие колонны и завели в просторный внутренний двор, представлявший собой прямоугольник, окруженный двухэтажным зданием с открытыми галереями. Наверху угадывались хозяйские покои и жилища тренеров. Нижний этаж был отдан под казарму, в которой обитали венаторы и их помощники – бестиарии. Рядом с жилыми комнатами располагались просторная столовая, кухня и школьный госпиталь. В противоположном углу виднелись оружейная и карцер. Там же было нечто, похожее на небольшой зверинец с загоном и несколькими клетками, куда привозили зверей, необходимых для подготовки охотников. Сейчас оттуда доносилось мычание быков и ржание лошадей, недовольных малоприятным соседством.

Убедившись, что товар попал по назначению в целости и сохранности, работорговец отправился получать плату, а девушек построили в шеренгу, отделив от их стайки блондиночку, предназначенную для хозяйских забав. Глупая девица визжала и упиралась, хватаясь за короткую тунику негритянки, которая, в свою очередь, накинулась на одного из охранников точно пантера. Четверым дюжим парням едва удалось справиться с черной фурией, так что, когда рыдания блондинки затихли наверху, а нубийка, получив пару увесистых тумаков, заняла свое место в шеренге, стража выглядела так, будто побывала в настоящем бою.

Пока длилась эта кутерьма, вдоль строя, кусая от злости губы и рыча проклятия всем богам, метался старший тренер школы, только что переругавшийся со своим патроном. Вне себя от ярости, он мечтал растерзать старого жирного борова, который только и умеет, что попрекать его по каждому поводу! Да чтобы он возился с этими безмозглыми дурами! Да их даже против дохлых кошек выставлять – себя позорить, а Федрина хочет невозможного – чтобы эта толпа дрожащих от страха мокриц дралась на освящении Амфитеатра с британскими волкодавами! Чистейший бред пьяного осла! Он высказал ланисте все, что мог себе позволить, а тот и ухом не повел. Вот и работай в такой обстановке!

За истерикой начальника с каменными лицами наблюдали трое его помощников, невозмутимо уступавших дорогу шефу, когда тот в очередной раз проносился мимо точно разъяренный носорог. Они от всей души сочувствовали старшему тренеру, но благоразумно оставляли мысли при себе.

Наконец, устав от собственной злости, старший тренер остановился и всмотрелся в сырой материал, глядевший ему в лицо с плохо скрытым ужасом. Нет, лучше броситься на меч, чем опозорить себя возней с трусливыми «курицами»! Впрочем, три штуки из них еще туда-сюда: парочка рослых русоволосых дев и чернокожая возмутительница спокойствия, смотревшая на него исподлобья с выражением такого презрения и холодной злобы, что Фламму стало не по себе.

– Что вылупилась? – рявкнул он и отвесил девице крепкую оплеуху, так что та едва удержалась на ногах, но не опустила ресницы долу, а уже с вызовом взглянула в его перекошенное от ярости лицо. Хм-м-м… Если она будет такой на арене, то, возможно, из нее что-то и получится.

– Та-а-ак, – начал он с угрозой в голосе, – меня зовут Фламм. Я ваш…

В это время со стороны хозяйских покоев раздались истошные вопли – это жена ланисты, увидев приобретение своего благоверного, встала на защиту крепкой римской семьи. Пронзительный голос матроны разносился далеко окрест, собирая у ворот толпу ценителей хорошего скандала. Тренеры и их подопечные тоже как по команде подняли головы вверх.

Вот голосистая баба, ухмыльнулся про себя Фламм, ничего не скажешь! Ей бы в армию на командирскую должность, а то в условиях боя, да еще со шлемом на голове, вообще ничего не слышно. Он сам в свое время так попал в плен – вождь приказал отступить, а он не разобрал. Эту же иерихонскую трубу слышно за два квартала. Вон как голосит! Видно, блондиночка пришлась не ко двору.

Скандал в доме разгорался с каждой минутой, и старший тренер с удовлетворением отметил, что если Цецилия поорет еще немного, то Федрина, как всегда, не выдержит и сделает все, что потребует его матрона, то есть, мечтая в душе о смерти дражайшей спутницы жизни, отправит девицу к ее подругам. Не одному ж ему, дважды рудиарию, страдать. Пусть этот жирный боров тоже локти покусает.

Хорошо знавший своего хозяина, Фламм не ошибся: через несколько минут двери хозяйских апартаментов распахнулись, так, что штыри чуть не повыскакивали из гнезд, и рыдающая красотка была спихнута с лестницы домашними рабами под злорадное хихиканье своих менее удачливых товарок.

Немного успокоившийся старший тренер вновь почувствовал, как в его душе разгорается злоба. Марс Мститель, чем он провинился? Ему только плакс не хватало! Привыкший к жесткой дисциплине, Фламм так рявкнул на отвергнутую блондинку, что бедняжка присела от страха, и уже занес руку, чтобы в воспитательных целях отвесить ей оплеуху, как между ним и его жертвой возникла темнокожая дочь Африки.