📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаMischling. Чужекровка - Аффинити Конар

Mischling. Чужекровка - Аффинити Конар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 84
Перейти на страницу:

Bookweb.org

Роман, озаглавленный в подлиннике «Мишлинг», что означает «Человек смешанной крови» (хотя более подходящим могло бы стать заглавие «Цвиллинге», то есть «Близнецы»), обжигает читательскую аудиторию и углубляет понимание холокоста. Уже по одной этой причине, а также в силу поразительного, самобытного подхода к материалу можно настоятельно рекомендовать читателям эту историю, которую просто невозможно было бы воспринять в прямолинейном изложении вследствие ее трагизма.

Library Journal

Лишенный сентиментальности захватывающий роман Аффинити Конар исследует мир детей, ставших подопытными врача-нациста Йозефа Менгеле в концлагере Освенцим… У Конар весома каждая фраза; к ее чести следует сказать, что девочки – главные героини романа – не изображаются исключительно жертвами: у них есть и свои недостатки, и запоминающиеся черты характера, и жажда жизни. Это жестокое и прекрасное произведение.

Publishers Weekly

Роман Аффинити Конар «Чужекровка» – это пронзительная, виртуозно выстроенная, исполненная оптимизма история двух девочек-близнецов. Яркая, трогательная, жгучая проза; в ней есть мощь, подобная той, какую мы находим в произведениях лучших писателей прошлого.

Чигози Обиома

Феноменальное произведение: тревожное и душераздирающее, глубоко личное и эпическое. Аффинити Конар – писатель, исполненный мудрости и сострадания, наделенный огромным талантом. До боли прекрасный роман, который будет долго-долго жить у меня в душе.

Молли Антопол

Читать этот роман – все равно что рассматривать изображения, которые принес нам космический телескоп «Хаббл»: мы изучаем ночное небо, которое якобы прекрасно знаем, – и видим нечто такое, о чем даже не подозревали. В произведении Аффинити Конар есть первозданная красота.

Ривка Галчен, автор романа «Атмосферные явления»

Этот роман, над которым довлеет история и непознанная власть родственных связей, становится приемлемым – и, более того, необходимым – чтением благодаря зримому присутствию безграничного творческого воображения. Конар создала потрясающее, тревожное произведение искусства.

Бен Маркус, автор романа «Огненная азбука»

Книга Аффинити Конар перенесла меня в другой мир. Мир этот, конечно же, часть нашей истории, но притом что повествование, по сути, является вымыслом, чудо писательского мастерства заключается в том, что Аффинити Конар дает нам возможность открыть для себя этот мир заново. Соберитесь с духом – ничего похожего вы еще не читали.

Кристина Энрикес

Посвящается Филипу

Посвящается Коко

Часть первая
Стася Глава первая. Из мира в мир

Нас когда-то сотворили. Мою сестру-двойняшку Перль и меня. Точнее, вначале образовалась Перль, а я уже отделилась от нее. Она внедрилась в стенку материнского чрева; я скопировала ее генотип. На протяжении восьми месяцев мы с ней, две розовые варежки на маминой слизистой оболочке, купались в амниотической метели. Я и помыслить не могла, что существует нечто более величественное, чем это внутриутробное пространство, но, когда у каждой из нас мозг защитила прочная, как слоновая кость, оболочка черепа и полностью сформировалась селезенка, Перль запросилась наружу, в большой мир. И с настырностью, присущей новорожденным, выскочила из мамы.

Даром что недоношенная, Перль была горазда на всякие затеи. Я решила, что она задумала очередную проделку, но вскоре вернется и поднимет меня на смех. Однако Перль не появлялась, и я стала задыхаться. Вам когда-нибудь случалось потерять лучшую часть себя, которая уплыла в неизвестном направлении, чтобы осесть неведомо где? Если да, то вы, безусловно, понимаете опасности такого положения. Вслед за перебоями дыхания стало отказывать сердце, а мозг охватила нестерпимая горячка. Мне, розовой крохе, открылась истина: без Перль я обречена быть никчемным человеческим обломком, неспособным любить.

Вот почему я ринулась вслед за сестренкой и не сопротивлялась, когда акушерские руки тащили меня наружу, шлепали, поднимали к свету. Заметьте, я так и не заплакала во время этого непрошеного переселения. Даже когда наши родители отказались назвать меня в точности как сестренку: Перль.

Вместо этого меня нарекли Стасей. Мы с Перль, явившись на свет, вошли в лоно семьи – в мир музыки, книг и невероятных, прекрасных открытий. И похожи были во всем, вплоть до того, что любили, вооружившись биноклями, бросать из окна на мостовую стеклянные шарики, а потом следить, как они будут прыгать под горку и далеко ли укатятся волею своих коротких судеб.

Этот благоговейный мир тоже закончился. Почти все миры заканчиваются.

Только я вам вот что скажу: мы познали еще один мир. Говорят, что этот мир повлиял на нас в наибольшей мере. Должна сказать, это заблуждение, но до поры до времени позвольте ограничиться тем, что другой мир мы открыли для себя на двенадцатом году жизни, когда жались друг к дружке в заднем углу вагона-скотовоза.

Во время поездки длиной в четверо суток мы обвели вокруг пальца смерть, потому что слушались маму и зайде. Чтобы остаться в живых, передавали друг дружке луковицу и лизали желтую шелуху. Развлекали себя игрой в «живую природу» – изобретение зайде: один (кто-нибудь один, как в шараде) изображает любое растение или животное, а другие называют вид, род, семейство и так далее, вплоть до великолепия обширного царства.

Какую только живность не напридумывали мы вчетвером в той теплушке: от медведя до улитки и обратно (зайде надтреснутым от жажды голосом требовал, чтобы мы наилучшим, сверхчеловеческим образом организовывали свою вселенную), и когда поезд-скотовоз наконец закончил путь, оборвалась и моя шарада. Если правильно помню, я настойчиво разыгрывала перед мамой амебу. Впрочем, это мог быть и совсем другой живой организм: амеба засела в голове только потому, что сама я в тот миг ощущала себя такой же ничтожной, прозрачной и беспомощной. Но утверждать не стану.

Когда я уже собиралась признать свое поражение, дверь скотовозки отъехала в сторону.

И в вагон хлынул до того резкий свет, что мы выронили луковицу, которая пахучей, надкушенной луной покатилась по сходням и замерла у ног конвоира. Того перекосило – наверное, от брезгливости: он расчихался, зажимая ноздри платком, а когда умолк, занес ботинок – и крошечную сферу заволокло непроглядной тенью. Раздавленная подошвой луковица всхлипнула и залилась горькими луковыми слезами. Конвоир стал приближаться, и мы шмыгнули назад, чтобы спрятаться за широкополым дедовым пальто. Уже переросшие своего зайде, от страха мы скукожились и укрылись в черных складках за сухощавой стариковской фигуркой, превратив ее в шишковатое, многоногое существо. В укрытии мы зажмурились. А потом услышали какие-то звуки – стук, шарканье: ботинки конвоира оказались прямо перед нами.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?