Не хочу тебя любить - Мария Фирсова

Мне просто было скучно в тот вечер, я хотел женского тепла и этот город навевал слишком много воспоминаний, о которых бы я был не против позабыть. Но, увы, из памяти прошлое не стиралось — ни женщинами, ни алкоголем, ни другими странами. И ночами я все также просыпался от звука собственного голоса, потому что, кажется, звал лишь одну ее… Но та самая никогда не вернется в мою жизнь. Потому что гордая, независимая, а еще я слишком много боли причинил ей в свое время.

Забыла, скорее всего, наплевала на мое существование, ведь зараза за столько лет ни разу не ответила на звонки. А я звонил, как одержимый, особенно в первое время. Ее образ преследовал меня день ото дня, пока меркнуть не стал, но так до конца и не растворился в суете дней.

Мое наваждение, мое проклятье! Интересно, как она сейчас, переехала или все еще бродит по этим старым улочкам?

Сжал руль крепче, заставляя себя вернуться мыслями в настоящее. К черту это прошлое, его все равно не изменить.

Тем более, в то самое мгновение рядом находилась красотка, которая… В общем, если не акцентировать внимание на деталях, вполне похожа на ту, что надоедливой мыслью сидела в голове.

Аврора, тряхнув в очередной раз рыжей копной, улыбнулась, завораживающе облизнув губы, а я понял, что до квартиры точно не дотерплю.

Солнце уже село за горизонт, город медленно погружался в тягучую темноту, потому свернул в переулок, резко надавив на педаль тормоза. Автомобиль остановился, а я, нажав на рычаг, перевел кресла в горизонтальное положение. Что ж моя тачка позволяла разгуляться, не зря за нее столько бабок отвалил.

Склонился над Авророй, видя, как в ее глазах плещется желание, да, да, малышка, этот вечер ты запомнишь надолго. Когда еще столичный идиот, вернувшийся домой, будет готов к подвигам с первой встречной? Похоже, это у меня своего рода дебют, раньше я хотя бы утруждал себя пригласить девушку на свидание, прежде, чем затащить в постель, но кого это в ту минуту волновало?! Девушку нет, меня и подавно.

Провел пальцами по ее нижней губе, стирая красную помаду, слишком вульгарным мне это казалось, девчонка время терять не стала и тут же втянула его губами, нежно посасывая. Вот же черт, где она работает говорила, в продуктовом?

— А я смотрю ты не против, — шепнул ей на ушко, обдав кожу горячим дыханием.

— Ну, если будешь медлить, я могу и передумать, — хихикнула она, дернув ремень на моих брюках.

— Что ж, малышка, тогда действуй, — погладив ее сосок через ткань маечки, дал я ей зеленый свет. Главное забыться, найти эту кнопку «выкл» наконец-то и развеять все по ветру.

Потянулся к бардачку, извлекая оттуда средство защиты, все же как бы велико не было желание, а это лишним точно не станет.

Да, она знала толк в развлечениях, вот же дьявол, почему с этой фурией я не познакомился в пубертатный период, когда гормоны бушевали?! Ее бы энергии хватило на небольшую электроподстанцию, а я ко второму часу наших акробатических этюдов на заднем сидении авто порядком вымотался.

— Да уж, — выдохнул устало, заправляя рубашку в брюки, — тебя подвезти, ты же ждала вроде автобус?!

— Да, высади на ближайшей остановке, — махнула она рукой, как-то странно став вдруг серьезной.

Я уж ненароком подумал, а не обидел ли ее чем-то. Может, она рассчитывала на продолжение, но это мне было не нужно. Волк-одиночка привык не оставаться ни с кем до утра, упорно бежал от уюта, заботы и тепла, потому что… Да сам толком не знал почему…

Или знал все же, только признаваться себе не желал. Мне было проще так: без обязательств, без надежды на завтрашний день.

— Все в порядке? — поинтересовался напоследок у нее, а Аврора закрыла ладошками лицо и всхлипнула.

Ну, начинается, только истерик мне и не хватало.

— Слушай, прости, но сама все понимаешь… — начал я, желая, чтобы она прекратила вот это все и быстрее.

Терпеть не мог бабских слез, считая их пустой тратой нервов и времени, причем нервы тратились мужские.

— Он собрался жениться на другой, — задыхаясь от потоков соленой воды, что стекали по ее лицу, заголосила Аврора, вводя меня в ступор.

Она кусала губы, дышала глубоко, пытаясь, как-то сладить с собой, но не выходило. Ей не хватало сил сопротивляться эмоциям, что рвались наружу, и, наверное, в глубине души я ее понимал. Сам когда-то в кровь разбивал кулаки, пытаясь заглушить боль, ломал мебель, неделями лежал, пялясь в потолок, как тряпка, как слабак. А потом сжал зубы, заставив себя подняться и вновь начать жить.

Девчонка дрожала, как лист на ветру, ее руки тряслись, а я не знал, что делать. Ну не выталкивать же ее в таком состоянии из тачки. Все ж я не бессердечная скотина, что-то еще человеческое во мне осталось, кажется.

— Кто? — зачем-то спросил я и тут же мысленно дал себе пощечину.

Нахрена оно мне вообще это надо, я же собирался домой, а теперь придется быть жилеткой и священником, выслушивая исповедь девицы, которую полчаса назад поимел в переулке.

— Я его любила, мы столько лет встречались, кажется, были даже счастливы. Я радовалась, мечтала о совместном будущем, потом он встретил какую-то неземную, как он выразился, и бросил меня. Два года, мать его, целых два года пыталась его забыть, а он…

— Что он?

Ай, черт с ним, послушать все-таки пришлось, от меня не убудет же, а ей, возможно, полегчает. Счастья — это, конечно, никому не принесет, но раз уж спешить некуда, то почему бы и да.

Заглушил мотор, расстегнул верхние пуговицы рубашки и лениво зевнул, совершенно не пытаясь скрыть того, что это все какой-то сюр. Я тупо сидел в собственной тачке и слушал причитания девицы, которую подснял на автобусной остановке. Я — Алексей Борисов, бизнесмен, эгоист, вечно занятый, необщительный, непоследовательный и куча еще всего с приставкой «не».

— Он менял баб, как перчатки, а я ждала. И когда он наконец-то расстался с очередной подругой, обрадовалась. Дура наивная, — ударила она себя кулачком по коленям, — посчитала, что вот он, мой час настал.

— Не вернулся? — поддакнул я, дабы сделать вид, что не терял нить разговора.

— Нашел другую. Достойную, красивую с разбитым сердцем. Ее тоже какой-то козел бросил, при этом изменил накануне свадьбы.

Я лишь бровь поскреб, кашлянув в кулак. Хм, бывает… К сожалению, я знал, каково это. Очень хорошо знал, потому поморщился, будто на грудь плеснули кипятком.

— И живут они душа в душу, только у меня ж козырь есть в рукаве, — растянула она рот в карикатурной улыбке. — Имеется за ним грешок, напился, ввалился как-то ко мне пару месяцев назад, ну и я не сопротивлялась, — победно вскинула Аврора голову.

— И что делать-то собралась? Послушай взрослого дядю. Забудь его. Не принесет тебе это радости. Отомстишь, а дальше, что? Тупик! А потом полгода самобичевания, потому что потеряешь его вконец. Так хоть надежда имеется, — произнес я деловито, будто советы привык раздавать направо и налево.