Тайна летающей тарелки и другие весёлые дачные истории - Валерий Герланец

− Как мышка? − оживилась Лариска.

− Нет, мышка с хвостиком и совсем не миленькая, − возразил Борька.

− Тогда она, может, как блюдце с молоком?

− Точно, как блюдце!

А ещё эта буква сидит в колбасе, в конфете, в твороге, − стал перечислять Борька.

− А в шпротах она тоже сидит? – зелёные глазки Лариски зажмурились

от удовольствия.

− Конечно.

− Как замечательно. Я эту рыбку просто обожаю. По-моему, «о» − очень вкусная буква.

− Завтра мы с мамой другие вкусные буквы будем учить, приходи и ты, Лариска, − пригласил на урок свою подружку щенок.

На следующий день на уроке у Борькиной мамы сидели уже два ученика − её сынок Борька и киска Лариска. А через два дня учиться грамоте напросилась и Ворона. Ещё через неделю набрался целый класс − это тётушка Квочка привела двадцать своих писклявых цыплят.

Всем захотелось узнать как можно больше вкусных букв.

КАК-ТО раз в огороде щенок Борька играл с киской Лариской в догонялки. Оба с визгом носились между грядками, пытаясь куснуть друг дружку за хвост или ухо, и вдруг натолкнулись на маленькое лупоглазое существо. Его зелёная кожа была сплошь в пупырышках, точь-в-точь как у огурца. Только настоящий огурец спокойно висел под широким и резным огуречным листом, а лупоглазый сидел под этим самым листом и дрожал.

− Ты кто? − осторожно тронула незнакомца лапкой Лариска.

− Я − ля… лягуш…

− Какой еще лягуш? − удивлённо уставился на существо щенок.

− Я ля-гу-шо-нок.

− А почему ты дрожишь? − поинтересовался Борька. − Нас, что ли, испугался?

− Нет, вас я не испугался, вы не страшные. А вот в нашем пруду… − и лягушонок затрясся пуще прежнего.

− Что в пруду?! Кто в пруду?! − дружно прокричали щенок и киска.

− Там поселилось чудовище − огромное и страшное.

− А когда оно появилось?

− Ночью, наверное. Вечером его ещё не было, а утром оно уже сидело…

− Где? − перешла на шёпот Лариска и испуганно завертела головой по сторонам.

− Где, где? В камышах. Сидит и смотрит своими кровожадными глазищами.

− А на кого это чудище похоже? − полюбопытствовал Борька.

− Не знаю, − растерянно проговорил лягушонок. − Оно ни на рыб, ни на черепах, ни на дачников не похоже. И на вас тоже не похоже. Вы оба − пушистые, а оно − зелёное.

− А на кого тогда? − Шерстка на спине Лариски аж встала дыбом.

− На себя. У него длинный хвост, огромная зубастая пасть, а спина утыкана острыми шипами. Как только оно появилось, все мои сородичи разбежались кто куда.

− Вот бы на него посмотреть, − проговорил Борька, − хоть одним глазком. Я всегда мечтал встретиться с настоящим чудищем. Пойдем, что ли, Лариска, посмотрим?

− А вдруг оно нас − ам! − и слопает?

− Да чего ты боишься − не слопает. У меня − острые зубы, у тебя − острые когти. Мы ему покажем сейчас, где раки зимуют!

Борька смело направился в ту сторону, где находился небольшой пруд, и куда мама строго-настрого запрещала ему ходить. Киска Лариска поплелась следом − прослыть на весь дачный посёлок трусихой ей совсем не хотелось. И потом, несмотря на страх, ей от кончиков ушей до кончика хвоста тоже очень хотелось увидеть поселившегося в камышах невиданного зверя.

Вскоре тропинка вывела щенка и киску к пруду. Ласково светило солнце, высоко в небе носились стрижи, а в траве беззаботно стрекотал кузнечик. И тут, где-то совсем рядом, раздались жадные чавкающие звуки. Борька и Лариска, не сговариваясь, нырнули в траву и затаили дыхание.

− Это, наверно, чудовище лягушек ест, − пролепетала на ухо щенку киска Лариска и затряслась, как осиновый лист на ветру.

Однако бесстрашный Борька привстал на передние лапы и осторожно осмотрелся по сторонам. Никакого лопающего лягушек чудовища он не увидел. Зато увидел торчащую из пруда ржавую трубу, которая громко втягивала в себя воду.

− А ну, Лариска, хватит бояться, − щенок твёрдо встал на все четыре лапы. − Никакое это не чудовище! Это насос включили. Он дачникам воду для полива огородов качает.

Друзья пошли вдоль берега дальше, туда, где над водой высился дремучий камышовый лес. Внезапный всплеск − и сотни сверкающих на солнце брызг окатили щенка и киску.

От неожиданности оба пулей помчались, не разбирая дороги. Мокрый Борька забился в какие-то густые заросли. А такую же мокрую Лариску занесло аж на самую верхушку дерева. Снова раздался всплеск, и со своего наблюдательного пункта киска увидела в прозрачной воде пруда стайку рыбок, за которыми гналась большая хищная рыбина. В том месте, где после своего очередного прыжка она ушла под воду, расходились круги. «Так вот, кто нас с Борькой окатил с головы до лап», − успокоилась Лариска и стала спускаться с дерева.

Спрыгнув с нижней ветки на траву, она стала звать своего закадычного дружка, но он не откликался.

А не откликался щенок потому, что смотрел на невиданного зверя, замирая от страха. Тот неподвижно сидел на торчащей из воды коряге, вцепившись в неё всеми четырьмя лапами, и дремал. Борькино появление потревожило его, и зверь лениво приоткрыл один глаз. В тот же миг щенка словно ветром сдуло. В себя он пришёл только когда нос к носу столкнулся с искавшей его Лариской.