Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать - Мария Конникова

во время обеденного перерыва (так и знала, что есть его не стоит)? А может, это реакция на стресс? Или отложенное действие желудочного гриппа? Все может быть. Но я бы поставила на мигрень.

Я готовилась без устали. Я старалась предусмотреть все случайности – включая, разумеется, приступ мигрени. Я страдаю от нее всю жизнь, и я не собиралась пускать что-либо на самотек. Я приняла ибупрофен для профилактики. Позанималась с утра йогой, чтобы снять напряжение. Помедитировала. Проспала целых девять часов. Я даже поела в обеденный перерыв, хотя на нервной почве мне кусок в горло не лез. И тем не менее.

Вот что следует помнить о жизни: можно приложить все усилия, но что-то все равно упрямо останется за пределами вашего контроля. Банальное невезение невозможно просчитать. Как говорится, хочешь насмешить Господа – расскажи ему о своих планах. Я отчетливо слышала тихое хихиканье.

Я начала играть в покер именно для того, чтобы лучше понять, где проходит граница между удачей и мастерством, чтобы разобраться, что я могу контролировать, а что нет. И вот, пожалуйста, донельзя наглядный урок: судьбу не проведешь. Покеру наплевать, зачем я ввязалась в игру. Мне некому подать жалобу, некому поныть: “Но это же Главное событие!” Причины не имеют значения. Нервы или стресс, мигрень или отравление – карты будут сдаваться. Смысл урока кристально ясен: я могу только предусмотреть все, что можно предусмотреть, а остальное – что ж, остальное решать не мне.

Я пыталась выбрать, что лучше: умереть сразу или подкупить кого-нибудь, чтобы мне дали собрать жалкие остатки моих фишек и уползти умирать в какое-нибудь не столь липкое и зловонное место, как эта кабинка туалета. И пока я раздумывала, в кармане предательски брякнул телефон. Пришло смс от моего тренера Эрика Сайдела: “Как дела?” Ну конечно, он хотел знать, как проходит главное испытание его ученицы. Хихиканье с небес определенно стало громче. Я собрала остатки силы воли и написала в ответ: “Нормально. Стек чуть ниже среднего. – Это, насколько я знала, было правдой. – На том и держусь”. А вот это уже меньше соответствовало истине, но оптимист я или как?

“Ладно, удачи!” – пришло в ответ. О, Эрик, знал бы ты, как она мне сейчас нужна – хорошая порция старой доброй удачи.

Деньги на стол

Нью-Йорк, конец лета 2016 года

Но при всех затратах и опасностях этого занятия нет лучшего способа для мужчины познать жизнь среди людей, как сесть за карточный стол, в особенности за тот, где играют в покер.

Клеменс Франс, “Тяга к азартным играм”

В глубине кафе я вижу бейсболку Эрика Сайдела. Она лежит на кушетке рядом с ним самим. Я узнала ее, потому что тщательно изучила Эрика, прежде чем завести знакомство. Я заранее составила его психологический профиль – по крайней мере, профиль того человека, каким он кажется со стороны. Он не похож на прочих профессиональных игроков в покер: обычно те жаждут внимания толп, обожают, когда их снимают, любят работать на публику и носятся со своими “фичами”, будь то приступы гнева, немотивированная агрессия или привычка безостановочно болтать за столом. Эрик молчалив. Сдержан. Всегда внимателен. Похоже, он играет взвешенно и расчетливо. И побеждает: у него восемь браслетов WSOP, титул победителя Мирового покерного тура и десятки миллионов долларов призовых денег. Я тщательно подумала, прежде чем выбрать его. Еще бы – я ведь собираюсь предложить ему провести со мной целый год. Предложение в каком-то смысле не хуже брачного. Тут важно предварительно как следует изучить объект.

Впервые за долгое время я нервничаю – по-настоящему нервничаю. Я вдумчиво подобрала наряд для этой встречи – изысканный, но не консервативный, серьезный, но не слишком. Чтобы выглядеть как человек, которому можно доверять и на которого можно положиться, но в то же время как человек, с которым приятно пройтись по барам. Я собираюсь охмурить его по всем правилам науки.

Мы встречаемся в заведении, представляющем собой голливудскую версию французского кафе. Я пришла рано, но он – еще раньше. Вон он, в дальнем углу, скрючился за столиком, слишком крохотным для его почти двух метров роста и длинных конечностей. Темная футболка оттеняет бледное, сосредоточенное лицо. Он читает журнал. К моему огромному облегчению это свежий, августовский номер “Нью-Йоркера” – тот, что с нежной морской акварелью Семпе[3]. Игрок в покер, читающий “Нью-Йоркер”, – как раз такой человек мне и нужен. Словно почуявшая след гончая, я осторожно двигаюсь к столику, стараясь не спугнуть свою жертву.

* * *

Эрик Сайдел, безусловно, самый скромный чемпион по покеру в мире. Кроме успехов в покере, он выделяется среди других игроков еще и продолжительностью карьеры: он до сих пор сражается за звание лучшего игрока, начав еще в конце восьмидесятых. А это непросто, ведь за последние тридцать лет игра серьезно изменилась. Как и во многих других областях современной жизни, количественная составляющая покера стала важнее качественной. Главным стала не интуиция, а расчеты. Не наблюдательность, а статистика. Не “чутье”, а теория игр. Похожая тенденция наблюдается в столь далеких друг от друга областях, как психология, где социальная психология уступает место нейробиологии, и музыка, где алгоритмы и эксперты просчитывают не только то, что мы слушаем, но и то, как, с точностью до доли секунды, выстраивается мелодия, чтобы песня стала популярной. Вот и в покере та же история. Вокруг столов расселись доктора наук из Калифорнийского технологического[4]. Распечатки статистических данных уже никого не удивляют. В беседах то и дело мелькают GTO (Game Theory Optimal, теория оптимальной игры) и +EV (positive expected value, положительное математическое ожидание). Разговоры о вероятностях звучат громче разговоров о чувствах. Эрику предрекали, что если он будет придерживаться своего стиля игры и больше полагаться на человеческий фактор, чем на математику, то его ждет судьба динозавров. Однако он остается одним из лучших игроков. В мире профессионального покера – мире, где правят раздутое самомнение, тестостерон, слова-паразиты и эгоизм, – Эрик выделяется не только скромностью. Он, возможно, единственный игрок-профессионал, который состоит в Бруклинской музыкальной академии[5] или может запросто метнуться на другой конец страны, чтобы посмотреть стендап Дэйва Шаппелла[6], а еще обладает почти энциклопедическими познаниями в достижениях кулинарии от Лос-Анджелеса до Манилы. И он уж точно единственный игрок-профессионал, предпочитающий Нью-Йорк Лас-Вегасу, – кроме обычного жилья в Вегасе у него есть временная резиденция на Манхэттене, в Верхнем Вест-сайде, том самом районе, где прошло его детство. Его любознательность неподдельна и безгранична, его любовь к жизни стопроцентно заразительна.

– Ангус и Джулия Стоун – слышали их? – ни с того ни