Необычайные приключения Альфреда Кроппа. Кн.2. Печать Соломона - Рик Янси

– Я уверен, что школа пресечет этот «кроппинг», если ты пожалуешься.

– Нет, я думаю, что будет только хуже.

Доктор перелистнул страничку в своем блокнотике.

– Давай поговорим о твоих страхах, Альфред.

– Зачем?

– Тебе трудно разговаривать о страхах?

– Обычно я о таком не распространяюсь.

– И почему же? – осведомился доктор Бендерхолл.

Я немного поразмыслил.

– Вообще-то, я об этом не думаю.

Доктор сидел и молча ждал. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Ну, например, клоунов боюсь, – начал я. – Но клоунов боятся почти все. Высоты боюсь. Лошадей. Грозы. Боюсь утонуть. Или сгореть заживо. Боюсь, что голову отрубят. Садовых гномов. Кариеса и воспаления десен. Насекомых боюсь. Ну, не всех. Божьи коровки очень даже ничего, да и бабочек было бы странно бояться. В основном я боюсь тех, которые кусаются и жалят, хотя от тараканов тоже не в восторге. Но их, по-моему, мало кто любит, поэтому у нас так много всяких спреев, дезинсектантов и прочего. Летучих мышей еще боюсь. Но не тех, которые фрукты едят. Я боюсь мышей-вампиров… И вообще всех животных с острыми зубами. То есть выходит, что всех, от акул до декоративных собачек. Но те, которые крупные, на первом месте. Еще уродств. Боюсь девчонок. То есть девчонки вообще в топе. Где-то сразу после грозы, но точно выше садовых гномов. Скука пугает. Понимаете, после возвращения из Англии мне так тоскливо, что хоть помирай. Если не считать случая в молле на прошлой неделе, когда я увидел человека.

Доктор пристально посмотрел на меня:

– Человека?

– Ага. Такой маленький и лысый мужчина, щекастый, как ребенок, и в темном костюме. Первый раз я заметил его в ресторанном дворике. Он сидел через два столика и пялился на меня. А когда я взглянул прямо на него, он быстро отвернулся. Потом в «Блокбастере». Я увидел его в отделе комедий, которая была через два стенда от моей.

– Ты думаешь, он следил за тобой?

– Он не был похож на любителя комедий, но по внешнему виду тоже не всегда угадаешь.

Доктор подался вперед в своем кресле и сказал:

– Хорошо. А теперь давай поговорим о том, что беспокоит тебя всерьез.

Я обдумал его предложение.

– Вообще-то, меня ничего особенно не беспокоит.

– Альфред, – произнес доктор Бендерхолл, – все, что будет сказано в этой комнате, не выйдет за ее пределы. Мне запрещено делиться с кем бы то ни было полученной от пациентов информацией.

– А что, если я расскажу вам кое-что об одном преступлении?

– Ты совершил преступление?

– Ну, думаю, что формально – да.

– Хорошо.

– Значит, если я расскажу вам об этом… Разве вы не обязаны меня сдать?

– Отношения «врач – пациент» священны, Альфред.

– Это как? Как в церкви?

– Что-то вроде того. – Доктор Бендерхолл улыбался; зубы у него были желтые, как у тех, кто много курит или налегает на кофе. – Итак, что же это за формальное преступление?

– Я кое-кого обезглавил.

– Неужели?

– И кое-кого застрелил.

– То есть застрелил и обезглавил?

– Не одного и того же человека. О, еще я угнал машину. Даже две. Полицейскую патрульную и «ягуар». И еще «ламборджини». Так что получается – три. Нет, еще был «бентли». Так что четыре. Вы точно никому не расскажете?

Доктор кивнул.

– Я после возвращения домой ни с кем об этом не говорил, – признался я.

Доктор Бендерхолл пообещал, что все, о чем я ему расскажу, будет считаться строго конфиденциальной информацией, и я ему все строго конфиденциально и рассказал.

Выслушав мою историю, доктор Бендерхолл отослал меня в приемную. Я услышал, как он снял трубку и позвонил моему социальному работнику. Доктор оставил дверь приоткрытой, так что до меня долетало почти каждое слово.

– Клиническая депрессия. Пограничный психотик с бредом величия и параноидальными фантазиями… мать умерла, когда ему было двенадцать… шесть месяцев назад убили его единственного родственника… Как следствие того, что отец оставил мать Альфреда еще до его рождения… Альфред верит, что является потомком рыцаря Ланселота… Да, того самого Ланселота… А еще он в составе международной шпионской организации участвовал в операции по спасению Экскалибура из рук неких агентов тьмы, так он их называет. Он также сообщает о встречах с ангелами, архангелом Михаилом в частности, который, по его мнению, забрал меч на небеса после смерти Альфреда и его воскресения в качестве Хозяина Меча. Кроме того, он верит, что был ранен этим мечом и в результате его кровь обрела магическую целебную силу… – А под конец доктор Бендерхолл сказал: – Интенсивная терапия поможет ему избавиться от ощущения того, что все его покинули, решит проблемы с чувством вины, с предательством… Чтобы исключить физиологические аномалии, рекомендую компьютерную томографию и МРТ… Да, повреждения мозга и тремор. И еще я бы рекомендовал торазин, эффективность этого препарата при параноидальной шизофрении уже доказана.

Я не верил ушам. Бендерхолл выложил социальному работнику все, о чем всего пять минут назад пообещал никому не рассказывать. И он был врачом! Если нельзя верить ему, то кому же можно? Я словно в вакуум угодил.

А когда появилась моя приемная мать, Бетти Таттл, доктор Бендерхолл пригласил ее в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Через полчаса она вышла, и вид у нее был такой, будто доктор врезал ей по голове бейсбольной битой.

– Я не сумасшедший, – сказал я Бетти, когда мы ехали в аптеку, чтобы купить выписанные доктором Бендерхоллом лекарства для психов.

– О нет, конечно же нет! – Голова у Бетти прыгала вверх-вниз. – Это просто ухабы, Альфред. Просто ухабы.

В тот вечер я подслушал, как препирались Таттлы. Хорас хотел от меня избавиться.

– Бетти, в один прекрасный день он окончательно слетит с катушек, – заявил Хорас. – Убьет нас, пока мы спим!

– Доктор говорит…

– Плевать мне на то, что говорит доктор!

– Может, нет у него ничего страшного, – сказала Бетти. – Обыкновенная опухоль мозга.

– Ты сама себя послушай! Обыкновенная опухоль мозга! Решено – мы вернем его соцслужбам. Я не подписывался быть приемным отцом психа!

Каждый день за ужином я незаметно сплевывал таблетку в ладонь и прятал ее в карман, а после ужина смывал в унитаз. И много об этом думал. О том, что я и впрямь могу быть сумасшедшим. Ведь если все вокруг считают, что ты сошел с ума, то и нормальный спятит.

Я мог бы доказать доктору Бендерхоллу, что мой рассказ не выдумка. Надо было только попросить его связаться с Абигейл Смит, оперативником АМПНА, которая дала мне свою визитку и предложила звонить в любое время.