Что может армия - Дэвид Марк Вебер

Были времена, когда было еще труднее, чем обычно, напоминать себе, что Лэнгхорн, Бедар и остальное командование операции по колонизации Сейфхолда, вероятно, искренне верили, что поступают правильно. После его собственной физической кончины у него было время прочитать копию первоначальных инструкций Лэнгхорна, которые Пей Кау-юнг и Пей Шан-вей хранили здесь, в том, что стало известно как пещера Нимуэ. Теперь он знал, насколько сильно Эрик Лэнгхорн отошел от этих инструкций, когда перепрограммировал с помощью Бедар память колонистов и создал Мать-Церковь с ее вечным преданием анафеме передовых технологий. И поскольку он знал, каковы были эти приказы, даже когда он действительно пытался понять порожденную ужасом решимость, которая, должно быть, руководила решениями Лэнгхорна, он обнаружил, что простить эти решения невозможно.

Но Шулер Пейтира и остальных членов его семьи, с которым он встретился через Ключ, совсем не похож на психопата, который мог бы написать Книгу Шулера, и это поднимает еще один сводящий с ума вопрос, не так ли? Кем был настоящий Шулер? Автор «своей» книги? Или «архангел», призывающий семью Уилсин всегда помнить о долге Матери-Церкви защищать и воспитывать детей Божьих?

Если только они как-то, каким-то образом, когда-нибудь физически не захватят Храм и не получат доступ к любым записям, которые могут быть скрыты под ним, не вызвав непреднамеренного собственного разрушения (или каким-то образом не взломают данные, так мучительно запертые внутри Ключа), маловероятно, что они когда-либо смогут ответить на этот вопрос. И это было жаль, потому что Нарман Бейц предпочел бы встретиться с человеком, стоящим за этим сообщением, если бы это был настоящий Шулер.

Он подумал о темных глазах, высоких скулах, страстной искренности в глубоком голосе со странным акцентом.

— Мы оставляем вам падший мир, — сказал этот голос, говоря негромко и печально. Первые два или три раза, когда он просматривал запись, ему приходилось сильно концентрироваться, потому что тысячелетняя эволюция языка заметно изменила многие его звуки, но это ничуть не умалило искренности или силы этих спокойных глаз. — Это не тот мир, который мы задумывали, тот, который нам было поручено создать, но даже архангелы могут быть затронуты злом и искажены, согнуты и сломаны. Война, которая бушевала здесь, на Сейфхолде, после падения Шан-вей, является достаточным доказательством этого. И все же у Бога есть Свой истинный план для всей Его работы, и особенно для всех Его детей. Вы, кто видит это послание, знайте, что вы — дети Божьи. Я заклинаю вас от Его имени никогда не забывать об этом. Всегда помните, что как бы мы, архангелы, ни провалили свою миссию, как бы мы ни позволили испортить Его мир, ваша задача — помнить о Его любви и показывать ее отражение в себе. Это будет нелегкая задача. Это принесет слишком многим из вас горе и потери, и будет слишком много случаев, когда это покажется неблагодарной, горькой обязанностью. Но это самая важная задача, которую когда-либо мог взять на себя любой человек. Я передаю вам это послание, потому что вы остаетесь моими наблюдателями, моими смотрителями, стражами на стене. Цель Божьей Церкви — направлять, лелеять, любить и служить Его детям. Не позволяйте ей отклониться от этого высокого и святого поручения. Не позволяйте ей впасть в заблуждения гордыни и высокомерия, погони за земной властью или богатством, забвения судьбы, для которой она была создана. Будьте верны, будьте бдительны, будьте доблестны и знайте, что цель и задача, которой вы служите, стоят той жертвы, на которую я призываю вас пойти.

Как могло Уилсинов не соблазнить такое послание от этого человека? — задумался Нарман. — Я знаю правду об «архангелах» и Церкви, и даже зная это, я чувствую принуждение, голод — потребность — верить каждому его слову. И неудивительно, что Самил Уилсин и его брат с таким отвращением отвергли версию инквизиции Жаспара Клинтана! И все же….

Он тяжело вздохнул, потому что в этом-то и была загвоздка. Что бы ни сказал записанный Шулер, это никогда не могло изменить отвратительную жестокость наказаний, подробно описанных в книге, которая несла его имя. И это была не его секретная запись, а та книга, которую читали, которой верили и которой следовали все живущие жители Сейфхолда в течение почти тысячи лет. Действительно, именно Книга суровых, бескомпромиссных указаний Шулера о том, каким образом следует защищать и сохранять в чистоте «цель» Матери-Церкви, объясняла каждую пролитую каплю крови, каждое злодеяние, совершенное во имя Бога.

— Что ж, — сказал он, — похоже, мы в значительной степени достигли конца того, что можем извлечь из Ключа. И вы правы, мы должны считаться с возможностью того, что какой-то другой «архангел» — или даже сам Шулер — мог установить альтернативные ключи или совершенно отдельные командные пункты. Тем временем, однако, вы еще как-нибудь думали над тем моим предложением?

— Конечно, же, ваше высочество. — Сова слабо улыбнулся, явно удивленный предположением, что он, возможно, не подумал об этом.

— И будет ли это практично?

— В пределах заданных параметров и ограничений, да. Однако я не понимаю, зачем это нужно, — сказал Сова. Нарман поднял бровь, и Сова наклонил голову в жесте, который он перенял у самого Нармана. — У меня, как я уверен, вы помните, ваше высочество, менее развиты интуиция и воображение, чем у человека. Я не говорю, что не было никакой цели, просто я не смог ее увидеть. — Он слегка пожал плечами. — Учитывая содержимое моей базы данных, пройдут десятилетия, прежде чем мне, возможно, потребуется проводить «эксперименты», чтобы помочь таким людям, как барон Симаунт и Эдуирд Хаусмин, в восстановлении и совершенствовании утраченных знаний и способностей.

— Согласен. С другой стороны, в вашей собственной базе знаний есть пробелы, не так ли? Ваши записи огромны, но ограничены, и вполне возможно, что мы вдвоем сможем разработать новые и полезные возможности, которые могут быть созданы в рамках ограничений вашего промышленного модуля. И с обеих этих точек зрения ваша способность проводить виртуальные эксперименты может быть весьма полезной, не так ли?

— Такая возможность существует, но надеюсь, вы простите меня, если по моим предположениям, ваше предложение статистически намного больше поможет отвлечь и развлечь вас, чем оно приведет к неожиданным и решающим новым возможностям, ваше высочество. И надеюсь, вы также простите меня, если я замечу, что вы несколько беспринципный — полагаю, что термин «коварный» на самом деле может быть более точным — человек.

— Я привык поступать по-своему, — с достоинством признал Нарман. — В то же время, однако, я хотел бы отметить, что добиваться своего обычно выгодно тем, чьи цели я разделяю.

— Это не совсем то, как княгиня Оливия выразила это во время своего последнего визита в комм, — заметил Сова в ответ, и Нарман усмехнулся.

— Это только потому, что она знает меня так долго и так хорошо. Вы, с другой стороны, электронная личность, которая знает меня лишь короткое время и обладает строго ограниченным воображением и интуицией. Поэтому мне было бы по-детски легко обмануть вас, чтобы вы поступили по-моему. Надеюсь, теперь вам это ясно?