Время для нас - Виктория Лукьянова

– Он не зависим от семьи. И отец согласился.

– Ох, Сара, какой же ты упрямой бываешь. Поторопимся. Наше время настало, – и он потянул меня за руку, вынуждая бежать за ним.

Я сбегаю. Я тороплюсь, но теперь не туда где меня будут ждать и требовать соблюдать чужие правила. Я бегу с ним. С мужчиной моей мечты.

Семь лет назад

– Поторопимся! – Настя не унималась и тянула меня за руку.

Мы две дурочки, возомнившие, что побег на ночь глядя никто не заметит. Точнее, я надеялась, а подружке было все равно. Мы же теперь взрослые, самостоятельные.

Так думали, когда запрыгивали в машину к друзьям и мчались на вечеринку. В клубе «Морфей» сегодня особенный вечер. Что-то вроде маскарада. С костюмами никто не заморачивался, а вот маски были у всех. Даже у меня, и я в ней больше остальных нуждалась.

Никто не должен узнать, как проводит свой вечер младшая дочь Троицких. Родных хватит удар, меня запрут, и акции компании возможно упадут. Вот же потеха. Так я думала, когда часом ранее насторожено прислушивалась к звукам за дверью и торопливо переодевалась. На мне нескромное платье, которое купила втайне от матери, сверху кардиган. Длинный, серый, который спрятал дерзкое мини на тонких бретелях.

– Надеюсь, ты при параде? – усмехнулась подруга, подтолкнув меня в сторону клуба.

Двадцать минут прошло с тех пор, как я сбежала из дома. А внутри уже клокотал страх. Я кралась по темным коридорам до черного выхода. Выхода для слуг. Тетя Тоня меня прикроет. Но и она, наша вторая кухарка, тоже не знала, куда именно я еду. Для нее была легенда о моей ночевке у подруги. Я клятвенно обещала не хулиганить и вернуться домой в назначенное время. И я сдержала бы слово, если бы не эта громкая веселая музыка, не разномастная толпа и не мое счастливое настроение. Наконец-то я вырвалась на свободу. А стоило лишь подождать немного, когда мне исполнится восемнадцать. Теперь могла куролесить и жить, как захочется, но только так, чтобы семья не знала. Особенно мама.

– Родня точно не потеряет? – шепнула на ухо Настя.

– Точно! – я звонко рассмеялась, скидывая кардиган.

Подружка громко хохотнула и вручила маску.

– Ну пошли, красотка, оторвемся!

Я натянула на лицо серебристую маску, скрывающую глаза и носик, и последовала за девушкой. Настя, в отличии от меня тут бывала ни раз, мне же только предстояло окунуться во взрослую жизнь.

– В общем, так, – подруга оттянула меня от шумной компании, в которой я была знакома лишь с несколькими девушками и с двумя парнями. Еще десять человек для меня пока оставались незнакомцами. – От меня далеко не отходи. Ни с кем странным тут не знакомься. Не пей из чужих бокалов и ни с кем не сбегай.

– Ты хуже моей матери, – тяжело вздохнула, понимая, что и тут для меня есть границы.

– Поверь, лучше быть осмотрительной, чем потом разбираться с проблемами. А их будет много, если кто-нибудь узнает, кто ты. Так что называйся другим именем. Лучше тоже Настей. Как и раньше.

– Хорошо, тезка. Буду тоже Настей. Как и всегда.

Девушка рассмеялась и пообещала найти для меня лучший коктейль, пока я сидела в сторонке от компании и прислушивалась сквозь льющуюся музыку к шумным, кричащим голосам. Весело, да вот только правила все так же сковывали меня.

Три бокала. Примерно столько я выпила в этот вечер. Слабоалкогольные напитки на почти плотный желудок все же дали эффект. Голова немного кружилась, но я продолжала ясно соображать. Прошло два часа. Шум, духота, голоса и музыка выбивали из меня последние силы. Все-таки я не была привычной к таким развлечениям.

Настя перезнакомила со всеми, кто был в ее компании. Поначалу на меня бросали заинтересованные взгляды, предлагая снять маску. Но я отказывалась. До полуночи еще час. Подождут. Если я конечно же захочу снять эту маску, с которой как мне казалось уже срослась.

– Тот красавчик смотрит на тебя, – Настя вновь дернула меня за руку.

Ее дурная привычка порой злила, но я терпеливо обернулась, чтобы понять о ком говорила подруга.

Да, он смотрел на меня. Тяжелый, но ясный взгляд. Голубые глаза. И на нем не было маски.

– Ты уверен, что мне не нужно ехать с тобой? – я повернулся назад, чтобы рассмотреть лицо Германа.

Да, эмоций там как обычно мало. То есть нет совсем. Гладкое, тщательно выбритое лицо. Темные глаза. Аккуратная стрижка. Подогнанный и дорогой костюм. Черт, я выглядел как неряха рядом с ним.

Рваные джинсы, серая футболка с вульгарной надписью, кроссовки, ветровка. Осень только начиналась, и было еще тепло, чтобы кутаться в куртки и свитера. Однако нас обоих не беспокоило это. Впереди слишком ответственный день. Для меня. Для Германа ежегодная рутина. Но он все также сосредоточен и внимателен.

– Точно не нужно, – его голос даже не дрогнул.

– Я беспокоюсь за тебя, – а вот я нервничал. Еще в самолете начался легкий мандраж.

– С каких пор? – мне показалось или все-таки на его лице дернулся один мускул?

Моргнул, но ничего не изменилось. Значит показалось.

– Как познакомился с тобой. Ты же мой лучший друг. С самого первого дня понял, что мы друзья до гробовой доски, – я рассмеялся, вспоминая то самое знакомство в институте. Эх, были времена, когда не нужно было думать о работе и прочих взрослых проблемах. Черт, мне всего-то двадцать семь, а рассуждал как старик.

– Как обычно преувеличиваешь. И мне казалось, что ты считал меня ненормальным, – я бы вновь рассмеялся, но голос друга был чертовски холодным.

И когда в нем пробудятся хоть какие-нибудь человеческие эмоции?

– Ты не правильно меня понял тогда.

– Кажется, я всегда и всех не правильно понимаю, – он даже пожал плечами, но продолжал смотреть хоть куда, но не на меня.

Мы ехали в машине, в личном автомобиле, отправленным в аэропорт семьей Троицких. Меня подвозили до гостиницы. И я сидел впереди, рядом с водителем. Герман не очень любил близкое соседство, даже меня. Сторонился людей, воздвигал нерушимые стены. Что же, я пытался пробиться, и не раз. Пока безрезультатно.

– Вот и я о том же. Я уверен, что судьба нас не просто так свела. Я буду твоим гуру. Учителем, – вдохновлено сказал, на что получил тихий смешок водителя и неодобрительный ответ друга.

– Егор, оставь свои мотивирующие речи. Завтра пригодится, раз решил встретиться с моей семьей.

Эх, попал в цель. Я немного стушевался. Это я был обходительным, юрким и прозорливым, а вот Герман всегда говорил либо правду, либо молчал. Врать его отучили в детстве.

– Не беспокойся, во мне запала столько, что хватит твою родню спалить. Всю. И перестань меня запугивать матерью.