Огонь ведьмы - Джеймс Клеменс

Итак, впервые я расскажу вам ее истинную историю. Правду, которая в конце концов уничтожит меня. Я все еще помню ее слова, словно с тех пор прошло всего одно мгновение:

«Проклятие это или благословение, маленький человечек, решай сам. Делай с этим все, что пожелаешь. Но когда проходящие годы невыносимой тяжестью лягут на твои плечи, расскажи обо мне… Поведай мою истинную историю, и ты встретишь свой конец».

Смогу ли я? Ведь прошло так много времени.

Тысячи языков, включая мой, искажали события с каждым новым изложением, деталь за деталью, слово за словом, и новый рассказчик приукрашивал ту часть, которая нравилась ему больше остальных. Как голодные дворняжки, дерущиеся за кость, мы вгрызались в сущность, тащили ее сквозь грязь, пачкали слюной и кровью, и в результате получили разодранные в клочья останки оригинала.

У меня дрожит и сильно болит рука, когда я, склонившись над бумагой, сижу в арендованной комнате и вывожу слова. Меня окружают горы рассыпающихся пергаментов и пыльных книг, куски и детали головоломки. Я придвигаю их к себе, ближе к сердцу, словно дорогих друзей, поглаживаю кончиками пальцев, вдыхаю запах, напоминающий о далеком прошлом.

Я держу перо над бумагой и вспоминаю ее последние слова, режущие острым ножом, оставляющие глубокие раны. Миловидное лицо, солнечный свет, играющий в коротко стриженных рыжих волосах, синяк под правым глазом, разбитая в кровь губа, которую она то и дело облизывает языком, обращаясь ко мне в последний раз… Помню печаль в ее глазах, когда я смеялся над ее глупостью. Ох, эти проклятые глаза!

Но это было позже, гораздо позже. Чтобы понять окончание, вы должны узнать начало. А чтобы понять начало, нужно проникнуть в прошлое, которое превратилось в миф задолго до того, как она родилась.

Позвольте мне показать вам пергамент (если я сумею его отыскать), рассказывающий о том, как появилась на свет Книга, которая уничтожит девушку и весь мир.

Ага, вот и он…

Примечание к тексту: следующий ниже отрывок, взятый из «Лорда Розы» (орден Розы), написан высоким алазеанским стилем за пять веков до рождения той, которая станет известна под именем Ведьма Зимнего Айри.

Полночь в Долине Луны

Ночную тишину зимней долины, покрытой серебряным снегом, неожиданно разорвал бой барабанов. Ястреб недовольно прокричал, потревоженный этим шумом.

Эр'рил оперся костяшками пальцев о ветхий подоконник и, вытянув шею, выглянул в окно третьего этажа постоялого двора. Долину усеяли костры воинов — тех, кто все еще следовал путем ордена. «Их осталось так мало», — подумал он. В свете костров были хорошо видны суетящиеся силуэты людей, это спешно вооружались бойцы. Они тоже понимали, что означает этот барабанный бой.

Ночной ветерок донес обрывки приказов командиров и запах смазанных маслом доспехов. Дым костров поднимался в небо, унося с собой молитвы солдат, расположившихся вокруг.

А на границе долины, за кострами, сгущался мрак, пожирающий звезды.

Ястреб снова закричал, и Эр'рил нахмурился.

— Тише, маленький охотник, к утру ты и твои собратья насытитесь до отвала, а пока не тревожь меня, — прошептал он в безлунную ночь.

Грэшим, старый маг, стоящий у него за спиной, заговорил:

— Они удерживают высоты. Разве у нас есть шансы?

Эр'рил закрыл глаза и опустил голову, чувствуя, как внутри у него все сжимается.

— Дадим брату еще немного времени. Может быть, он сумеет отыскать брешь в их рядах.

— Но повелители ужаса собрались у входа в долину. Ты слышишь бой их барабанов. Черные Легионы идут.

Эр'рил отвернулся от окна и, вздохнув, уселся на подоконник, глядя на старика. Грэшим беспокойно ходил у жаркого камина. Маг был старым и сгорбленным, красное одеяние лохмотьями свисало с тщедушного тела, седые волосы поредели, лишь около ушей остались жалкие пучки, глаза покраснели от дыма.

— Тогда молись за него, — сказал Эр'рил. — Молись за всех нас.

Грэшим остановился у огня, грея спину, нахмурился и угрюмо промолвил:

— Я знаю, что светится в твоих серых глазах, Эр'рил из Станди: надежда. Но ты и твои соплеменники прекрасно знаете, что хватаетесь за соломинку.

— А что, по-твоему, мы должны делать? Покорно склонить головы перед топорами повелителей ужаса?

— Очень скоро именно так и будет.

Маг потер обрубок правой руки, и в его взгляде промелькнуло осуждение. Эр'рил молчал, глядя на гладкую культю. Теперь он жалел, что настоял на своем тогда, шесть месяцев назад. Он вспомнил, как пес Гал'готы заманил их с Грэшимом и еще несколько беженцев в ловушку в Поле Элизиа.

Старик заметил его взгляд и протянул культю ближе к пламени.

— Не казни себя, мы оба знали, что рискуем.

— Я испугался.

— Ты испугался за детей, среди них была и твоя племянница.

— Мне не следовало тебя заставлять. Ты ведь предупреждал меня о том, что произойдет, когда ты попытаешься обновиться.

Эр'рил опустил голову, наблюдая, как лучи вечернего солнца наискосок пересекают поле таллака. Грэшим снова вознес правую руку к небесам, умоляя Чи наделить его своей силой. Она исчезла в солнечном свете на закате, когда начался ритуал. Но на сей раз, когда старик опустил руку, вместо ладони, щедро пропитанной алой чирической энергией, он видел все ту же культю.

— Перестань, это был мой выбор, Эр'рил. Ведь именно ты спас нас всех в тот день.

Эр'рил прикоснулся к шраму у себя на предплечье.

— Возможно…

Увидев изувеченную руку Грэшима, он набросился на чудовище Гал'готы и изрубил его в кровавые ошметки. Но что заставило его наносить безумные удары, ярость или чувство вины? Он не знал. Потом все тело было покрыто дымящейся кровью и внутренностями зверя, дети в ужасе шарахались от него, даже племянница, словно он сам был монстром.

Грэшим вздохнул.

— Я знал, что так будет. То же самое произошло с другими магами ордена. — Он опустил рукав, прикрывая обрубок. — Чи оставил нас.

— Но не всем же выпала такая участь, — подняв глаза, сказал Эр'рил.

— Только потому, что они откладывают ритуал обновления. Но рано или поздно им придется это сделать. В конце концов даже рука твоего брата растает. В прошлый раз его Роза была бледно-розовой. Магической силы едва хватит для одного приличного заклинания. А когда и она исчезнет, ему придется обратиться к Чи для обновления, и тогда Шоркан тоже потеряет руку.

— Он это знает. Академия в соседней долине…

— Глупые надежды! — перебил старик. — Даже если ему удастся найти ученика, наполненного магией, что нам даст кулак одного юноши? Нужна дюжина магов, только что посвященных в орден, чтобы стоило о чем-то говорить. А сотня других сражений, идущих в наших землях? Повелители ужаса гал'готалы напирают со всех сторон.