Сапфирная роза - Дэвид Эддингс

Так началось поклонение простого земохского козопаса демонустирикского пантеона, демону, имя которого сами стирики боялись даже произнестивслух — так велик был их страх перед этим исчадием преисподней. Шли столетия, иОтт понимал, что теперь он полностью порабощен. Азеш не удовлетворялся толькомолитвами и жертвами, он требовал свершения целых богомерзких мистерий в своючесть. Бывший пастух становился все угрюмее, а демон поглощал его разум и душу.Отт уже прожил дюжину положенных человеку жизней, его руки и ноги усохли, аживот и голова раздулись, покрылись складками жира. Его кожа приобрелазеленоватый оттенок, из-за того, что главный служитель Азеша никогда не бывална солнце — он ненавидел дневное светило. Богатства Отта был безмерны, но неприносили ему никакой радости, и ласки множества наложниц оставляли егоравнодушным. Легионы бесов исполняли его малейшие прихоти, но Отту нечего былоприказать им, он уже имел все, что мог пожелать. Единственной радостью в егожизни было наблюдать мучения беспомощных трепещущих жертв в застенках.

В начале третьего тысячелетия, когда Отт перевалил уже задевятисотлетний рубеж своей жизни, он приказал перенести того самого грубогоидола, возле которого впервые встретился со своим хозяином, в город Земох, насеверо-восточном плоскогорье. Огромное подобие Азеша было возведено, чтобызаключить в своем каменном чреве грубого старинного болвана, и помещено втитанический храм. Рядом с мерзким капищем возвышался связанный с нимподземными лабиринтами дворец Отта, чьи стены были выложены пластинами чистогозолота и инкрустированы жемчугом, ониксом и халцедоном, капители колоннукрашали огромные рубины и изумруды.

Отт провозгласил себя императором Земоха, и слова его былиповторены насмешливым голосом Азеша, прогремевшим под сводами гигантскогохрама, и легионы демонов вторили своему повелителю.

Так начались ужасные времена правления Отта. Истинная веражестоко истреблялась по всему Земоху, всюду насаждался сатанинский культ Азеша.Тысячи младенцев и девственниц приносились в жертву в храмах и капищахпроклятого демона. И все же целое столетие ушло у Отта и его приспешников,чтобы задушить все ростки веры и благочестия в несчастной стране. Безудержнаяжестокость воцарилась в Земохе, а дьявольские Азешевы ритуалы становились всекровавее.

В двадцать пятом столетии Отт рассудил, что все готово длявыполнения воли его темного покровителя, и стянул огромные армии, состоящие излюдей и порождений мира тьмы к западным границам Земоха. Вскоре Отт нанеспервый удар — его армии вторглись на равнины Пелосии, Лэморканда и Каммории. Никакихсамых ужасных деяний не хватало, чтобы утолить жестокость земохских орд, изверства их не будут здесь описаны, дабы не омрачать дневной свет. Небесапочернели от стай стервятников и ворон, воздух был отравлен зловонием горразлагающейся плоти. Армии Отта с уверенностью продвигались вглубь Западныхкоролевств полностью полагаясь на могущество своих адских союзников, но онинедооценили могущество и доблесть рыцарей Храма. Великая битва произошла наЛэморкандской равнине, к югу от озера Рандера. Великие рати сошлись на томпамятном поле, огромна была битва, сталь против стали, меч против меча, копьепротив копья, но еще грандиознее была схватка сил сверхъестественных. Волнывсепоглощающей тьмы и поля нестерпимого сияния низвергались с грозовых небес наравнину. Беспрерывно вспыхивали молнии, раскаты грома сливались в лишающийсознания гул. Люди тысячами гибли в чародейском пламени и черных провалахсотрясаемой магическими силами земли. Много дней длилась битва, но в концеконцов земохцы были отброшены назад. Их отступление, сначала медленное ипланомерное, постепенно превратилось в паническое бегство.

Победа досталась эленийцам ужасной ценой. Не меньше половинырыцарей Храма нашли свою смерть в этой битве, и в армиях эленийских королейсчет погибшим вели на десятки тысяч. Западные королевства были слишкомистощены, чтобы преследовать земохцев за их границами.

Отт, к тому времени столь разжиревший, что ноги уже невыдерживали веса тела, был на носилках принесен в храм, чтобы предстать передАзешем. Император пал ниц перед идолом, рыдая и моля о прощении.

После долгого молчания Азеш заговорил.

— В последний раз, Отт, — прошелестел дьявольскийголос. — В последний раз я снизойду к твоим просьбам. Я должен обладатьБеллиомом! И ты должен добыть его для меня, иначе любой из замученных тобойпленников не позавидует твоей участи. Если мои милости не заставляют тебя бытьдостаточно расторопным, то, может быть, пытки помогут лучше. Ступай, Отт.Добудь для меня Беллиом. И помни, Отт, если ты снова не сделаешь этого, смертьтвоя будет длиться миллионы лет.

Отт уполз от идола, скуля от страха и извиваясь, как червяк.

И еще пребывая на развалинах своего поражения, он началстроить новые планы, кои должны были привести мир к царству вселенского ужаса.

Водопад продолжал свое бесконечное падение в расщелинупосреди пещеры. Оглушительный всплеск от падения тела Гверига наполнил гротколокольными отзвуками. Спархок стоял на коленях перед пропастью, крепко сжимаяв кулаке Беллиом. В голове его не было никаких мыслей. Лучи солнца, играющие вструях, слепили глаза, гул воды оглушал.

В пещере пахло застарелой вековой сыростью. Туманистыебрызги оседали на камни, блестя и переливаясь в свете стремительного потока иотражая последние отсветы сияния исчезнувшей Афраэли.

Спархок медленно опустил глаза и взглянул на самоцвет. Дажепри беглом взгляде чувствовалось, какую мощь заключает в себе Сапфирная Роза.Из глуби ее ажурного сердца исходило дрожащее свечение, голубое по краямлепестков и становящееся все темнее к центру, наливавшемуся ночной синевой.Сила, исходящая от камня, причиняла ощутимую боль руке, и что-то в глубинеразума предупреждало об опасности, которую несет в себе этот хрупкий прозрачныйцветок. Спархок встряхнул головой, с трудом отводя глаза от завораживающегосияния.

Пандионец оглянулся, ловя последние отблески света Афраэли,как будто надеясь найти у девочки-богини защиту от своего внушающего страхприобретения. Но не только защиты хотел он, ловя последние искорки белогопламенистого сияния — ему хотелось сохранить хотя бы их в глубине сердца вместес воспоминанием об этом крошечном чудесном и непостижимом существе.

Сефрения вздохнула и медленно поднялась на ноги. Лицо еепосерело, глаза смотрели на спутников устало.

— Мы должны сейчас же покинуть это место, дорогиемои, — сказала она печально.

— Может, останемся еще на пару минут? — дрогнувшимголосом спросил Кьюрик.