Стреляющие горы - Геннадий Ананьев

Вошел слуга с подносом, на котором дышали ароматом хачапури, в пиалах — моренный в тандыре каймак. Едва он вышел, ловко расставив все это на столике, ему на смену явился второй слуга, с чайниками и чистыми пиалами. Хотел, было, разливать чай, но бородатый остановил его повелительным жестом:

— Иди. Мы сами.

Отхлебывая небольшими глотками чай, Хасан заговорил властным тоном человека, которому перечить не принято:

— Поход назначаю на послезавтра. Подготовьте всех, кто здоров. Сколько наберется?

— Пятьсот пятьдесят. Из них более полета турок и арабов.

— Вполне достаточно.

— Да поможет тебе Аллах! — молитвенно провел ладонями по щекам безбородый.

Разговор прервал вошедший без стука слуга и прямо с порога доложил:

— Почтеннейший, один из боевиков велел тебе встретить его для уединенной беседы.

— Кто посмел мне велеть?! Меня можно только просить!

— Но он сказал именно так: «Я велю уделить мне время для беседы без посторонних».

— Но здесь нет посторонних! — возмущенно проговорил безбородый. — О, Аллах! Слава тебе! Двадцати ударов палкой по пяткам достоин наглец.

— Помолчи, — осадил его Хасан. — Я сам решу, как поступить. — И после короткой паузы распорядился: — Оставьте меня одного. Ждите на террасе, пока не позову. Я буду говорить с тем, кто пожелал беседы наедине.

Все покорно вышли из комнаты, и, спустя минуту, через порог уверенно перешагнул мужчина среднего роста. Его немного полноватую фигуру ладно облегала, будто на заказ пошитая, камуфляжка. Бородка аккуратно подстрижена и заботливо расчесана.

— Салям алейкум.

— Ты велел мне говорить с тобой? — вместо ответа на приветствие строго спросил Хасан, делая ударение на слове «велел». — Ты достоин не только порицания, но и наказания. И все же я слушаю тебя.

— Я — Турок. Тебе должны были сказать обо мне.

— Да, разговор был.

— Тебе не сказали всего? Достойно удивления. Слушай тогда меня. Я направлен сюда лично тем, кто опекает нас, — руководством фонда «Всех святых».

При этих словах Хасан быстро поднялся, приложив руку к сердцу, затем поцеловал руку гостю.

— Алейкум ассалям. Готов слушать тебя. Только прежде ответь, почему ты простой боевик?

— Я уже год на базе. Прибыл сюда тем же путем, как и все, кто по доброй воле и по настоятельным рекомендациям священнослужителей спешит на помощь борцам с неверными. Из Турции в Азербайджан — как турист, оттуда — в Грузию. Мирился со всеми тяготами учебы ради того, чтобы освоить вайнахский и выбрать для себя советников и телохранителей. Таких, которых можно было бы использовать и как курьеров для доставки денег от наших братьев из Персидского залива.

— Дорога в Панкиси открыта, — сказал Хасан. — Как ездили по ней при Советах, так и продолжают ездить. На легковых и даже на грузовиках. Так что проблем с доставкой денег через границу быть не должно.

— Так не будет вечно. Неверные опомнятся. Как скоро, сказать трудно, но нам к этому нужно готовиться. Нам нужны надежные каналы поступления денег. Без них не может быть джихада. Мало кто станет биться за Аллаха на голодный желудок, не имея хорошего вооружения и обустроенных мест для отдыха после проведенных налетов. Не всегда у нас будет возможность лечить раны и набираться сил здесь, в Грузии.

— Почти у всех есть родственники и здесь, и в многострадальной Чечне. Это удобно для воинов джихада. В домах — просторные подвалы, где можно хранить боеприпасы и оружие, а при необходимости можно укрыться.

— Разумно. Но не окажутся лишними и обустроенные горные пещеры. Мне настоятельно советовали позаботиться об этом. Денег будет выделено столько, сколько потребуется. Они поступят через меня. Остальное долларовое обеспечение джихада тоже через меня. Я должен поселиться, как миссионер, по возможности, ближе к границе с Грузией. Надеюсь, дело это посильное?

— Да.

— Дом следует оформить на представителя Саудовского фонда «Всех святых» Али Хусейна.

Фонд всячески будет помогать нам. Наши покровители уже собрали около двадцати миллионов долларов.

— Велик Аллах!

— Теперь вот о чем: шейхом определили меня. Да-да. А ты — горный амир. Амир под моей рукой.

— Повинуюсь.

— На твое имя уже открыт счет. Вот он.

Турок достал из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянул его Хасану, сказав при этом:

— Номер счета лучше запомни. Листок уничтожь.

Хасан пробежал взглядом по записке и поджег ее.

— Кроме того, у меня есть наличные — шестьсот тысяч. Раздай по тысяче долларов каждому, кто пойдет с нами в поход. Остальное — позже.

— Повинуюсь.

— Как велено, подвластные тебе воины должны быть разделены на три части. Первую необходимо подготовить для совершения актов устрашения в Москве. Вторая расходится по Чечне и другим республикам Кавказа с той же целью. Остальные расположатся в горах близ границы с Грузией. Их задача — держать под своим контролем все приграничье. При такой тактике к нам присоединятся тысячи. Не только чеченцев. Нас поддержат правоверные калмыки, башкиры, казанские татары. И даже славяне, принявшие ислам. Мы создадим основу будущего халифата.

— По воле Аллаха! — горячо поддержал Турка Хасан. — Нужно вспахивать землю и сеять семена, прежде чем убирать урожай. Нужно рассылать проповедников в мусульманские общины, устраивать их учителями в медресе, вводить в правительственные органы, в партии, особенно правого толка, в правоохранительные органы. Рыхлить почву для семян истинной веры Аллаха.

— Благословляю именем Аллаха. Теперь вот о чем. Нужно взять с собой иностранного корреспондента. Он будет освещать все происходящее в западных средствах массовой информации, освещать, как нам это нужно.

— А стоит ли? Случись что…

— Стоит. Во-первых, журналист уже прибыл в лагерь. А во-вторых, для достижения своих целей мы не должны пренебрегать услугами американцев и британцев. Во всяком случае, пока. Пусть думают, что мы с ними навеки. Когда же они нам будут не нужны, мы объявим войну и им. Так что британского журналиста придется взять. Пусть вещает миру о наших великих делах. Ну, а чтобы с ним не случилось чего-нибудь, приставь к нему кого-то из своих надежных людей. Наконец, последнее. В лагере, по-моему, кто-то информирует федералов о наших планах. Нужно выявить этого человека. Пока же все свои замыслы держи в секрете или сообщай о них в последний момент.

— Сегодня вечером — той, — сказал после недолгих раздумий Хасан. — Я велел пригнать шестьдесят баранов. Объявлю на тое, что переход будет по Змеиному ущелью, сами же пойдем другой дорогой. Пограничники там бывают через день, а то и два, всего — не больше часа. Отдохнув, уходят обратно на заставу. Можно так рассчитать время, что препятствий не будет.