Охотники: Фантом - Лиза Джейн Смит

Другая Елена, та, которую одна из Стражей внедрила в памятькаждого,была все время здесь, ходила в школу и жила нормальной жизнью. Та Еленане писала здесь. Я вздохнула с облегчением, правда. Не жутко ли смотреть назаписи собственной рукой и не помнить ничего из написанного? Хотя было быполезно. Я не представляю, что все думают о событиях в Феллс-черч за месяцыпосле Дня основателей.

Весь город был обновлен. Кицунэ уничтожили этот город простоиз вредности. Натравили детей на родителей, заставляя людей губить самих себя ивсех, кого они любили.

Но больше это не повторится.

Если Стражи сдержали слово, все умершие теперь ожилинесчастные Вики Беннет и Сью Карсон, убитые Кэтрин и Клаусом, и ТайлерСмоллвуд, неприятный мистер Таннер, и те невинные, которых убили кицунэ илиприказали убить. Я. Все вернулось на круги своя.

И кроме меня и моих близких друзей - Мередит, Бонни, Мэтт,моего милого Стефана и миссис Флауэрс - никто больше не знает, что жизнь непошла своим чередом со дня Основателей.

Мы все получили еще один шанс. Мы это сделали. Мы спасливсех.

Всех, кроме Дамона. Он спас нас, в конце концов, но мы несмогли спасти его. Неважно, как сильно мы не старались и как отчаянно неумоляли, нет никакой возможности для Стражей, что бы вернуть его. И вампиры неперевоплощаться. Они не попадают в рай или в ад, или какую другую загробнуюжизнь. Они просто … исчезают.

На мгновение Елена перестала писать и глубоко вздохнула.Глаза ее наполнились слезами, но она склонилась над дневником снова. Она должнарассказать всю правду, если был хоть какой-то смысл хранить все это в дневнике.

Дэймон умер на моих руках. Было мучительно видеть, как онускользает от меня. Но я никогда не скажу Стефану, какие чувства я испываю кего брату. это было бы жестоко и что хорошего от этого сейчас?

Я до сих пор не могу поверить, что он ушел. Не было никогоживее Деймона - никого, кто любил бы жизнь больше, чем он. Теперь же он никогдане узнает -

В этот миг дверь в спальню Елены распахнулась и Елена скомком в горле захлопнула дневник. Но нарушителем оказалась всего лишь младшаясестра Маргарет в пижаме с розовыми цветочками, ее шелковистые пшеничные волосытопорщились на макушке как перышки.

Пятилетняя малышка не остановилась, пока почти не взобраласьна Елену и потом подпрыгнула в воздухе.

Она плюхнулась прямо на сестру, чуть не выбив из нее дух.Щечки Маргарет были влажные, ее глазки сияли и маленькие ручки обнимали Елену.

Елена прижала ее так крепко, ощущая вес сестренки и вдыхаясладкий запах детского шампуня и пластилина.

"Я скучала по тебе!" сказала Маргарет, ее голосбыл на грани рыдания. "Елена! Я скучала по тебе очень сильно!"

"Что?" Несмотря на ее усилия сделать свой голосбодрее, Елена могла слышать как он дрожит. Она с трудом поняла что она невидела Маргарэт - по настоящему не видела ее - более восьми месяцев. НоМаргарэт не могла знать это. "Ты так сильно скучала по мне перед сном, чтодолжна была прибежать найти меня?"

Маргарет немного отстранилась от Елены и уставилась на нее.Ясные голубые глаза пятилетней Маргарет так посмотрели на нее, таким всезнающимвзглядом, что по спине Елены пробежали мурашки.

Маргарет ничего не сказала. Она просто крепче обняла Елену,свернулась калачиком и положила голову на ее плечо.

"Мне приснился страшный сон. Приснилось, что ты ушла отменя. Ушла далеко-далеко." Последнее слово превратилось в тихий вой.

"О, Маргарет,"- сказала Елена, обнимая сестру,чтобы напряженность Маргарет растаяла,- " это только сон. Я никуда несобираюсь."

Она закрыла глаза и держала Маргарет, молясь, чтобы у сестрыбыл просто ночной кошмар и что она не проскользнула через щели в заклинанииСтражей.

"Все хорошо, булочка, время идти дальше",- сказалаЕлена через несколько мгновений, нежно щекоча бочок Маргарет.

"Может нам вместе приготовить невероятный завтрак? Яиспеку блины?"

Маргарет села и уставилась на Елену огромными голубымиглазами. "Дядя Роберт печет вафли",- произнесла она. "Он всегдаделал вафли в субботнее утро. Помнишь?"

Дядя Роберт. Верно. Он и тетя Джудит поженились после смертиЕлены. "Конечно, он делал, зайчик", сказала она беспечно. "Япросто на минуточку забыла, что сегодня - суббота"

Теперь, когда Маргарет упомянула об этом, она услышалакого-то внизу, на кухне. И запах чего-то очень вкусного. Она принюхалась."Это бекон?" Маргарет кивнула.

"В кухню наперегонки!"

Елена засмеялась и потянулась. "Дай минуточкупроснуться полностью. Встретимся внизу".

Я снова заговорю с тетей Джудит, осознала она с внезапнойвспышкой радости.

Маргарэт выскочила из постели. У двери, она остановилась ипосмотрела на сестру. "Ты на самом деле собираешься спуститься, правда?" спросила она нерешительно.

"Да, действительно," сказала Елена, и Маргаретулыбнулась и отправилась дальше по коридору.

Глядя на нее, Елена была снова поражена тем, чтоудивительный второй шанс - третий шанс, действительно были даны ей. Намгновение Елена просто впитала атмосферу своего дорогого, милого дома, места, вкотором, она никогда не думала, что будет жить снова. Она могла слышатьжизнерадостный голос Маргарэт, счастливо болтающей внизу, глубокий рокотРоберта, отвечающего ей. Ей так повезло, несмотря ни на что, в конце концоввернуться домой .

Что может быть прекраснее?

Ее глаза наполнились слезами, и она их сильно закрыла. Глупотак думать. Что могло быть прекраснее? Если бы ворон на подоконнике был Дамон,если бы она знала, что он мог быть где-нибудь там готовый вспыхнуть ленивойулыбкой или даже намеренно ухудшить ее это было бы еще прекрасней.

Елена открыла глаза и моргнула несколько раз, сдерживаяслезы. Она не должна расклеиваться. Не сейчас. Не тогда, когда она была ужеготова увидеть снова свою семью. Теперь она будет улыбаться и смеяться, обнимаясвою семью.

Потом она упадет, не отказываясь от острой внутренней боли,и позволит себе разрыдаться. В конце концов у нее есть все время в мире, чтобыоплакать Дамона, потому что потеряв его, боль никогда не остановится.

Яркое утреннее солнце освещало длинную извилистую дорожку,ведущую к гаражу за пансионом.

Пушинки белых облаков летели по светлому голубому небу. Этобыла такая мирная картина, что было почти невозможно поверить, что здесь моглопроисходить что-то плохое.