Питомец "Ледового рая" - Николай Романов

Триконка перестала танцевать в воздухе и переливаться. А потом по умывалке разнесся горький плач смертельно обиженного ребенка.

Капрал едва стиралку не уронил.

– Дядя Гмыря, пощади, – сказал плаксиво чей-то гнусавый голос. – В карцер бяку посади.

Триконка оказалась очень даже непростой. Автор снабдил видеоформу акустическим сопроводом.

Опешивший поначалу капрал быстро разобрался в чем дело. Поднял стиралку, оценил параметры стабилизирующего поля, коснулся сенсоров, изменяя уровни, и триконка прекратила гнусавить. А еще через пару секунд замерла, поблекла. И безвозвратно растаяла в воздухе.

Гмыря снова хрюкнул, на этот раз довольно (видно, желуди оказались свежее, чем он ожидал), и положил стиралку в карман. Подошел к Артему, внимательно изучил его лицо. Потом медленно, словно орудийная башня главного калибра, развернулся в сторону Кирилла. Внимательно изучил его физиономию.

Перебрался к Ксанке. Здесь процесс изучения принял более обширный и серьезный характер – после Ксанкиного лица Дог долго рассматривал ее шею, а потом и грудь, которая в силу естественных причин оказалась выпяченной куда больше, чем у парней.

Ксанка не выдержала пронизывающего взгляда, поежилась.

– Наряд вне очереди, дамочка! – тут же отозвался капрал. – Мне твои бабьи комплексы до фомальгаута! Здесь ты не женщина, курсант Заиченкова, а будущий боец Галактического Корпуса. И либо ты у меня по стойке «смирно» станешь стоять смирно, либо вылетишь в безмундирники! Ясно?

– Так точно, господин ротный капрал! – звонким голосом отозвалась Ксанка. – Есть наряд вне очереди, господин ротный капрал!

Дог снова принялся поедать глазами ее грудь, и Ксанка опять поежилась. Но ротный, похоже, уже удовлетворил начальственный зуд. Продолжения раздачи дополнительных нарядов не последовало, капрал выплыл из умывалки.

Ксанка тут же сгорбилась и передернула плечами.

– С-сучина отстыкованный! – выругалась она шепотом.

Артем несмело погладил ее по плечу. Ксанку вновь передернуло.

А из столовой раздался новый рык Дога:

– Рота, стр-р-ройсь!

Троица выскочила из умывалки.

Еще не покинувшие столовую курсанты, оставив стаканы с недопитым компотом, неслись к фронту построения, который ротный капрал задавал отведенной в сторону левой рукой. Процесс затруднялся тем, что в столовке находилась не вся рота, и приходилось на ходу соображать, кто за кем должен стоять.

Покинутые столы и стулья тут же поглощали посуду и вливались в пол.

Наконец построение завершилось.

Капрал шагнул вперед, развернулся к курсантам лицом:

– Р-р-равняйсь!

Кирилл повернул голову и уставился на грудь третьего справа. Вернее, на могучие груди третьей справа, потому что это была ефрейтор Сандра Каблукова, которую в роте называли не иначе как Громильшей.

– Сми-и-ирна-а!

Курсанты пронзили взглядами пространство перед собой.

Дог прошелся перед строем, переводя злобный взгляд с одного юного лица на другое.

– Вот что, мерзавцы, – сказал он. – Даю вам всем время до завтрашнего утреннего построения, матерь вашу за локоток. Если к этому моменту вонючий стихоплёт… этот жалкий ублюдок… этот моральный диверсант… не явится ко мне с признанием, вы, дамы и господа, пожалеете, что ваши мамашки выпустили вас из своих детородных органов на свет божий. Можете передать мои слова отсутствующим. Всем всё ясно?

– Так точно, господин ротный капрал! – громыхнули дамы и господа.

Догу этот гром не приглянулся.

– Отставить, дамы и господа, почему не дружно?.. Еще раз… Всем всё ясно?

– Так точно, господин ротный капрал!

У строя сейчас была самая настоящая единая глотка.

Но команда «Р-р-разойдись!» последовала только после пятого повтора.

После завтрака и обязательного перекура прапорщик Оженков повел свой взвод на занятия по стрелковому вооружению. Учебные планы предписывали изучение легкого вакуумного гранатомета «Комар-5у», хотя, по слухам, это оружие в первых боях разгорающейся войны пока не использовали. Хватало индивидуального трибэшника, как среди курсантов (да и не только курсантов) назывался БББ – бластер ближнего боя.

На учебу обычно шагали не в строю. Считалось, что при ходьбе вольно освобождается чувство фантазии, без которого на занятиях не обойтись. А строевой подготовки и так хватало.

По дороге Ксанка очутилась рядом с Кириллом (при ходьбе в строю она оказывалась далеко позади). Даже сигарета «Стрелец» не успокоила метелку – у той все еще дрожали губы от испытанного унижения.

Честно говоря, Кириллу было ее не слишком жалко – он всегда считал, что девахам не место в Галактическом Корпусе, но такое мнение было нарушением их гражданских прав, и он бы никогда не произнес этого вслух. Ксанка-то промолчит, но найдутся те, кто и в суд может подать за половую дискриминацию. Даже выраженную всего лишь словами… Впрочем, дискриминация тут только на словах и существует. Все остальное в расчет не берется. Каждая из девиц (как и всякий из парней) при зачислении подписывала обязательство о полном подчинении вышестоящим начальникам. Поэтому теоретически Дог вполне мог стыковать их при индивидуальных раздачах наряда. Происходило ли это на практике, Кирилл не знал. Разумеется, никто из метелок распространяться об этом не станет. Дог спит и видит, чтобы выпереть их из Корпуса, он из тех, кто ни в коей мере не оправдывает всех этих нововведений. «Как будто Корпус не сможет справиться с Вторжением без бабья!»… Кирилл не раз слышал, как Гмыря произносит эту фразу. Презрительно, с брезгливой усмешкой…

Гмыре вообще многое из происходящего не нравилось. Однажды Кирилл отбывал наряд, убирая кабинет ротного (для таких дел вроде бы существовали киберы, но их никто днем с огнем не видел – они якобы находились на профилактике; да и зачем они, если курсантов надо чем-то занимать?), и слышал, как тот разговаривал по видеопласту с кем-то из своих приятелей-капралов. И оба долбали нововведения в хвост и в гриву, как по-старинному выражался Спиря.

Раньше бабьё и на пушечный выстрел к Корпусу не подпускали, а теперь каждый третий курсант в строю с оттопырками как спереди, так и сзади… Раньше колеса давали курсантам, чтобы не хотели, а теперь курсанткам, чтобы не залетели… У начальства совсем башни с курса свернуло… Слава Единому, удалось отстоять порядок, чтобы никаких открытых любовных интрижек не было, а то ведь по плацу в обнимку ходить начнут или среди бела дня тискать друг друга… Не-е, друг мой, куда-то не туда мы катимся, скоро над Корпусом вся Галактика смеяться будет… Помяни мое слово, бабье погубит Корпус! Вот кто настоящие монстры…

– Правильно про него вирши сочиняют! – нарушила, наконец, молчание Ксанка. – С-сучина отстыкованный!