18+, или Последний аргумент - Эдуард Тополь

– Из Майами, – отозвалась она, и ее роскошные волосы шелково коснулись его щеки.

– Там родилась?

– Да…

Поскольку песня Джонсона набирала громкость, разговаривать им пришлось короткими фразами.

– Но ты кубинка, не так ли?

– Точно.

– А родители беженцы?

– Вроде того.

Ее загорелые плечи и крутая линия груди, уходящая под верхний край легкой блузки, кружили ему голову, и она понимала, что он придумывает новые вопросы только для того, чтобы наклоняться к ней.

– То есть твоя семья в Майами?

– У меня нет семьи. Мама уже там… – Валенсия показала пальцем на темное небо над нами.

– Извини… Будешь еще мартини?

– Буду.

– Стив! – позвал он бармена. – Сделай нам два двойных.

Валенсия усмехнулась:

– Решил меня споить? Забудь.

– Уже забыл, – согласился он. – А твой отец жив?

– Хочешь просить у него моей руки?

Он смешался:

– Ну… Пока нет…

Внизу, на эстраде Уильям Джонсон уже пел «Где же ты, Мэрилин Монро?». Стив поставил перед ними два новых бокала с мартини. Марк пригубил свой и снова наклонился к Валенсии:

– Но ты учишься в Принстонском универе? На каком факультете?

– На экономическом. – Валенсия полными губами тоже коснулась мартини.

– Круто! И живешь в общежитии?

– Да.

Он удивился:

– А бегаешь в парке Делавэр? Но ведь это далеко! Зачем?

Валенсия вновь повернулась к нему и посмотрела в глаза:

– Честно?

– Конечно!

Она усмехнулась:

– Ищу миллионера.

– Ну-у… – Он не понял, шутка это или… – В Америке миллион миллионеров. Даже в Майами пойди в любой клуб…

– А я не хочу в любой, – перебила Валенсия. – Я хочу миллионера, который будет миллиардером.

– Как Билл Гейтс?

– Хотя бы как Цукерберг.

– А зачем?

– А, по-твоему, такая женщина не достойна миллиардера?

Он окинул ее оценивающим взглядом, сужающимся на ее лице. На этом лице не было ни тени улыбки, и Марк понял: она не шутит. И это задело его самолюбие – какого черта эта кубинка говорит ему, что он-де и не нобелевский лауреат, и не миллиардер? Что она хочет этим сказать? Что он ее не достоин? Ладно, сейчас он ей ответит.

– Ты хочешь тоже честно?

– Да, – улыбнулась она.

– Есть такой старый фильм «Красотка». Там Ричард Гир платит Джулии Робинс три штуки за неделю. Видела его?

Повисла пауза. Валенсия, не отрываясь, смотрела ему в глаза, и он решил, что перебрал, что сейчас она плеснет ему в лицо свой двойной мартини. Но вдруг усмешка тронула ее глаза и губы:

– Я стою в тысячу раз дороже.

То есть она сама – студентка Принстона! – объявила, что продается! Конечно, цену назвала запредельную, но он с ней сквитался и, черт возьми, – торг открыт! Марк расслабленно улыбнулся:

– Хорошо. Я дам тебе две штуки.

Снова пауза. Валенсия, отвернувшись, молчала – не то готовилась дать ему пощечину, не то обдумывала его предложение. Затем одним глотком допила мартини и повернулась к Марку:

– А ты видел «Тутси»?

– Это где Джессика Лэнг выплеснула шампанское в лицо Дастину Хоффману?

– Да. Закажи мне еще мартини.

Нужно отдать ему должное – он не струсил, а повернулся к бармену:

– Стив, еще мартини. Меня в нем искупают.

Она усмехнулась:

– Ты смешной и храбрый. Ты мне нравишься.

– Пять штук!

Валенсия взялась рукой за ножку нового бокала, и Марк снова напрягся, ожидая мартини в лицо.

– О’кей, – сказала она. – Вот мой ответ: первая ночь даром. Но если ты захочешь вторую – десять штук. А если третью – сто. Идет?

Он тут же встал:

– Пошли!

Но она не шевельнулась.

– Остынь. Сначала ты принесешь мне свой свежий анализ крови PCR – полимеразной цепной реакции[1].

Марк изумился:

– Анализ крови? Зачем?

– Потому что я не терплю презервативы.

В его доме не было ни Уильяма Джонсона, ни Мелани Торнтон, ни даже «Энигмы» или «Deep Forest». Оно и понятно – Марк был серьезным ученым, доктором наук, и он не врал про нобелевскую через три года. Автор четырнадцати патентов в области нанотехнологий и шести публикаций в журнале «Science»[2], который печатает статьи только с одобрения двух рецензентов – лауреатов нобелевки, – он год назад получил Национальную медаль технологий и новаций за теорию создания сверхъёмких наноаккумуляторов и теперь двигал эту теорию к практической реализации, которая сделает полную революцию в энергетике.

Поэтому Марк не держал у себя даже Майкла Джексона, они – он и Валенсия – трахались под Иоганна Себастьяна Баха в исполнении Дона Дорси на его замечательном синтезаторе.

Впрочем, «трахались» тут не совсем корректно, потому что это Валенсия трахала Марка. Хотя и слово «трахала» не передает те ощущения, которые испытывал Марк в эту ночь…

Стоп! Только, пожалуйста, не стройте надменную мину и не закатывайте пренебрежительно глаза. Я пишу не для пуритан, а для взрослых людей, у которых есть сексуальный опыт, и, возможно, немалый. Да и Марк в свои сорок три тоже кое-что знал в этой области.

Но то, что делала с ним Валенсия…

Хорошо, я не прошу вас верить мне на слово. Мы живем в эпоху Гугла. Поэтому наберите в Гугле «интимные мышцы» или «вагинальные мышцы» и сами прочтите, как и чем китайские жрицы любви и японские гейши ублажали своих императоров. А для тех, кто не умеет пользоваться компьютером, цитирую:

«Когда вы научитесь с помощью своей оргазмической манжетки выполнять «тугой ввод», после которого желательно применить «крепкие объятия»… когда вы сможете расширять и сжимать вагину, делать толчки шейкой матки навстречу фаллосу партнера, волнообразно сжимать мышечные кольца вагины вокруг него, зажимать полностью фаллос, присасываться к нему шейкой матки, тогда…

Да, научиться управлять вагинальными мышцами сложно, но именно управление всеми тремя отделами вагины сможет доставить и вам, и вашему партнеру неземное удовольствие…»